Ставок больше нет - Соколов Глеб Станиславович - Страница 17

Боксы для особых пациентов располагались по всему этажу. Дилетанту, взглянувшему на висевший на стене план, могло показаться: заштрихованные красными линиями спецпалаты – как кораблики в игре «морской бой» – нарисованы в хаотическом порядке. За внешним беспорядком скрывалась четкая логика, железная необходимость. Пространства между огненными квадратами занимали технические помещения, напичканные сложным оборудованием, комнаты медперсонала. Все сделано, чтобы опасная зона занимала минимальную площадь… Некоторые помещения на этаже сообщались с остальными лишь узкими коридорами, разделенными створчатыми дверьми – миновать их можно, приложив к считывающему устройству электронную карточку. Камеры видеонаблюдения – напротив палат. Экран монитора, отображавший все, что видели объективы – в кабинете Карпова. Сам он теперь стоял вместе с министром внутренних дел перед вторым боксом.

Шестая «палата», – в ней лежал Семен Вихров, – находилась в конце пустынного коридора. Изредка по нему проходил кто-то из врачей. За тем, что происходило в «тоннеле» с матово-белыми стенами, полом и потолком, также как в прилегавшем к нему помещении, никто никогда не следил. Медицинское учреждение охранялось, но нужды устанавливать на этажах тюремные порядки не было.

Врач Данилюк прошел до конца коридора, приложил карточку к считывающему устройству последней двери. Отворять ее не торопился. Мысли проносились под назойливый писк сработавшего электронного замка: дорогой, он считал «ворота» – дверь оказалась девятой. «Последние врата». Преддверие ада!.. Данилюк весь внутренне сжался и толкнул створку. Слава богу, в безопасной роли врача и наблюдателя! Преисподняя – для того, кто за матовым стеклом. Жуткая штука – радиация!..

Кинул быстрый взгляд на пациента. Тот неподвижно лежал на своей кушетке. Лишь кисть правой руки совершала какие-то непонятные кругообразные движения. Данилюк метнулся к компьютеру, стоявшему у противоположной стены на маленьком столике, напоминавшем школьную парту. Отодвинул стул, включил процессор… Программа принялась не спеша загружаться.

«Черт знает что!» – с раздражением подумал Данилюк. – «Передовое медицинское учреждение, а компьютеры – как со свалки!..» Профессор Карпов сделал ему замечание – параллельно с лечебными мероприятиями и наблюдением за пациентом полагалось заполнять в компьютере определенные формуляры. С того момента, как в центр доставили больных, Данилюк ни разу не сделал этого. Времени прошло немного, но первый электронный бланк требовалось загрузить в память сразу по прибытии пациента.

Наконец, электроника готова к работе. Данилюк с щелчком ударил по клавише и для чего-то обернулся… Точно вид пациента помогал врачу сосредоточится на его истории болезни.

– Семен Вихров!.. – торжественно произнес Данилюк.

Лежавший в боксе человек продолжал мерно вращать кистью руки. Слышать что-либо, произносимое за стеклом, не мог – специальное переговорное устройство отключено.

Данилюк отвернулся и больше не обращая на больного внимания застучал по клавишам. В течение десяти минут работал очень напряженно. Вбивал текст в специальные окошки, удалял его, пропечатывал вновь, редактировал…

Скоро Данилюк, который обычно уставал сразу после начала работы, почувствовал, что взял слишком напряженный темп. Снял пальцы с клавиатуры, слегка подвинул ее вперед по узкому столику из светлого полированного дерева. Глубоко вздохнул, выпустил из легких воздух, обернулся… Тут же вскочил, едва не опрокинув стул.

Антон по-прежнему сидел в кресле за столом. Взгляд устремлен в бумажки, разложенные по полированной поверхности. Президент несколько минут назад ушел неожиданно, как и появился. Рубцов остался один. Придти в хоть сколько-нибудь нормальное состояние было трудно.

Все же он сумел взять себя в руки. Помогло чувство обиды: похоже, его здесь никто и ни о чем не собирался спрашивать. Включая главу государства.

«В конце-концов, если я не арестован, могу в любой момент встать и пойти, куда хочется!»

Резко оттолкнувшись от стола, он подвинул кресло назад, поднялся и двинулся к двери. Ожидал, – вслед за тем, как его покинул президент, – в огромный кабинет войдет кто-то из помощников. Никого не было. Рубцов беспрепятственно вышел в коридор.

Постояв некоторое время возле двери, посмотрев по сторонам, без особой решимости пошел налево. Направление выбрал наугад. Всплеск эмоций стремительно угасал. Куда денется здесь?!.. Да и зачем?.. Не отправится же теперь домой! Президент сказал ясно, что от него требуется. «Темнеет!»

А то, что его мнением позабыли поинтересоваться, – чего он хотел?! Кто он такой?.. Статистическая единица, один из миллионов, по какой-то непонятной прихоти судьбы оказавшийся… Стоп!..

Вот тут Антон по-настоящему осознал, что произошло. Он вовсе не единица!.. Тот, про кого еще в начале семнадцатого века было сделано предсказание. И девять волхвов пришли сегодня возвестить о его появлении!.. Чушь собачья!.. Бред!

Но как ему жить со всем этим? Воспринимать всерьез? А если нет, то как? Ответов не было.

Рубцов понял, что если еще немного побудет один, точно самым натуральным образом сойдет с ума. Куда, черт возьми, подевались все люди в этом здании!

В эту секунду чья-то рука легла ему на плечо. «О-па!»

– Скажи… Этот Черненко… Кем он был?..

Рудалев, – это он выскочил этим утром из новенького «вольво», – вытащил из черного кожаного портфеля ноутбук, положил его на маленький журнальный столик. Раскрыл, передвинул ползунок выключателя.

Индикаторы, обозначившиеся на болотного цвета дисплейчике, показывали – заряд аккумуляторов – на максимальном уровне.

– Не понимаю твоего вопроса, Саша. Неужели ты с твоей эрудицией… И потом, ведь ты же защитил диссертацию по теме… Ты же занимался историей СССР… – проговорил Рудалев, следя за экраном.

– Все верно, Андрюш. Спасибо за комплимент. И про диссертацию вовремя вспомнил. Только она была посвящена организации первых колхозов. А это немножко другой край истории. Не конец советского периода, а его начало… Я хочу знать все про Константина Устиновича… – присев на диванный валик, Петренко скрестил руки на груди.