Кроссворд игральных автоматов - Соколов Глеб Станиславович - Страница 19

– Тот, мордастый?… – осведомился человек деловито.

– Он самый…

– Ты его не провоцируй… С такой рожей способен наделать нам хлопот.

– Я не провоцирую… Шел мимо в трех метрах… Так он даже выгнулся нарочно…

– Бывает… От такого никто не застрахован… Говоришь, имел неосторожность пожрать на кухне из кастрюли?

– Проголодался что-то…

– Это ты напрасно… Наш повар говорит: поскольку наш клуб ночной, сюда приходят не есть, а блевать. Если кто не придерживается этого правила – сам виноват… Постучи ему, может впустит, – человек показал на дверь. – В тесноте, да не в обиде. Тебе работать надо. Постучи!…

Человек забарабанил в дверь.

Перепуганный Дэн щелкнул задвижкой.

– Если вы не против, этот господин к вам присоединится! – незнакомец указал на Кошелева. – У него смена… Клиенты в зале не станут дожидаться, пока вы обмараете сверху донизу весь унитаз…

Дэн посторонился, пропуская Кошелева.

Дверь закрылась.

Человек, который был директором-распорядителем, с достоинством удалился. В зале он столкнулся с мордастым посетителем, который торопливо, словно спеша на поезд, разбил ему очки и сорвал с шеи галстук.

Позже, для протокола, посетитель объяснил, что под утро должен был улетать на самолете в другой город, а потому торопился закончить свою обычную программу побыстрее.

19. Дядя Мэтью издевается

– Ничего нет! – прошипел Дэн. – Я обыскал весь тубзик. Даже в толчок руку запускал… Никакой записки!… Что же делать?

– Ты уверен, это именно тот ресторан?

– Конечно!… Мы с ним только в одном и были. Здесь!…

– Все ясно!… Дядя перепутал туалеты…

– Что это значит? – спросил Дэн.

– Очень просто… Раз он был в ночном клубе, то конечно же не разыгрывал всяких историй про ослиный понос. Он преспокойненько прошел в зал, уселся за столик, заказал официанту бутылку виски, нажрался и в таком состоянии отправился прятать записку. А поскольку после бутылки виски он уже ничего не соображал, то отправился прямо по коридору никуда не сворачивая. И двигаясь так, уперся ровнехонько в дверь женского туалета. Там никого не было, он заперся, засунул куда-нибудь план и преспокойненько вышел… Для того, чтобы убедиться в моей правоте, достаточно нам выйти за дверь и повернуть налево…

В женском отделении никого не было. Щелкнув замком, приятели начали лихорадочные поиски. Дядя прилепил сложенный вчетверо листик бумажки под смывной бачок.

– Он рисковал! – сказал Виталик. – Из-за его легкомыслия ты мог лишиться миллиона… Старательные уборщицы любят протирать весь агрегат целиком. Они так и начищают его своими щетками со всех сторон. С помощью длинной жесткой щетины сорвать какую-то прилепленную бумажку – плевое дело. Она бы даже разворачивать ее не стала… Спустила бы в унитаз. И прощай твои денежки!… Лучше бы он засунул его сюда, в щелку под держателем рулона… Тогда это выглядело бы так, как будто кто-то засунул маленький кусочек бумажки на потом, про запас… На случай, если…

– Заткнись! – оборвал его Дэн, разглядывая дядино послание. – Опять черти что! – в сердцах произнес он. – Первая буква 20 номера, вторая буква 13 номера, шестая буква 7 номера, 19 буква 3 номера… Я сойду с ума!… Скоро уже рассвет, а я не спал ни минуты!… Кроссворд следует за кроссвордом…

– Это понятно! – резонно заметил Кошелев. – Твой дядя хотел подстраховаться. Будь я на его месте, я бы тоже не хотел, чтобы сумка с миллионом попала в чужие руки!

– Если я не доберусь до нее в ближайшие двенадцать часов, я повешусь! Я должен ее найти!… – воскликнул Дэн, выходя из туалета.

Перед дверью уже скопилась очередь. Был как раз тот час, когда большинство гостей покидают ночные заведения.

– Он разыскивает свою возлюбленную! – по своему истолковала слова Дэна одна из стоявших в коридоре женщин.

Все они, как на подбор, были немолоды.

– Тоже мне, кавалер!… Сначала доконал ее так, что она вынуждена сбежать от него, а теперь собирается вешаться!… – сказала вторая. – Вот увидите, как только доберется до нее, обязательно набьет морду!… Знаю я таких… Иначе не позвал бы с собой дружка…

– Зачем вы так говорите?! – возмутилась первая. – Надо видеть в людях лучшее… Быть может, писал на стене послание фломастером: «Здравствуй милая! Люблю безумно!» Она зайдет и прочитает…

– Как же! Будет ей до того, чтобы читать всякие послания на стене! – сварливым голосом откликнулась другая. – Видите, какая очередь!… Тут не только читать…

Продолжение разговора ни Скотопасских, ни Кошелев не услышали. Во-первых, вышли из коридора в холл, а во-вторых, романтически настроенная дама скрылась за дверью. Видимо в эти минуты разыскивала на стене нанесенные фломастером строки.

В отличие от Дэна Кошелев в эту ночь хоть чуть-чуть, хоть в машине, но вздремнул. Скотопасских не смыкал глаз и чувствовал себя обессиленным. Заруливая во двор, который был таким же темным, как и когда они выезжали из него, представлял: уляжется в одежде на расстеленный топчан и моментально уснет…

– Ума не приложу, кто бы это в такое время мог быть в моей квартире?

Виталик смотрел на окна. В одном из них, на кухне, горел свет.

«Пошел он в баню! Усну прямо здесь, в машине!… Он не получит никакого «рено». Он бы его и так не получил. Но теперь будет лишен заслужено. Завтра отправлюсь за дядиной сумкой. Буду сонный, измятый и измученный!»

– Вит, падла! Кто еще там может быть?! Ты за все ответишь!… Нам надо работать!… Цифры и буквы в дядиной записке относятся к сборнику кроссвордов. Последняя атака должна увенчаться успехом!…

– Все понятно, Дэн. Действуем быстро, четко, по-современному. Поднимаемся в квартиру, выясняем, какая тварь жжет электроэнергию, спускаем ее с лестницы, приступаем к разгадыванию кроссворда дяди Мэтью!… Старик-чиновник уже заколебал нас, но не можем бросить дело на полдороги… Металлические двери, тараканы в игральных автоматах, унитазы и ослиная дизентерия! Он порядочная свинья, твой дядя!… Перед тем, как оказаться в тюрьме, вознамерился до смерти замучить кое-кого на свободе…

Дверь заперта на ключ…

– Внутри никого нет. Просто впопыхах забыл погасить свет…

В прихожей стояли знакомые туго набитые пакеты и женские сапожки.

– Я никуда не пойду! Я заплатила за месяц и буду еще двадцать восемь дней жить! Ты напрасно…

Чтобы не слушать скандала, Скотопасских вернулся на лестницу, поднялся на пролет вверх, сел на ступеньку. Глаза закрывались.

– А почему двадцать восемь? – поинтересовался Кошелев.

– Потому что в этом месяце тридцать один день! – заявила Даша Дай.

Могильщик прошел в комнату.

– Будем опять вызывать милицию, – деловито сообщил он девушке. – Ты, собака, вымотаешь все жилы. Буду выгонять столько раз, сколько понадобится. Завтра я сменю замок…

Он действительно вызвал милицию, сообщив, что на принадлежащую ему жилую площадь проник «неопознанный объект».

Дашу Дай опять выставили из оплаченной квартиры.

– Ты ведь слышала: не гонись за дешевизной! – наставлял Кошелев, когда она спускалась вниз по лестнице.

Скотопасских не шевелясь сидел на грязной ступени. Рыдания Даши доносились до него. «А ведь мы – земляки!» – думал он, но сердце билось ровно.

Внизу хлопнула дверь. Приезжая из Ростова-на-Дону была на улице. Холодный ночной ветерок обдувал красное, припухшее от слез лицо. В душе горела ненависть к квартировладельцам.

Дэн с трудом поднялся. Пошатываясь от усталости, хватаясь рукой за перила, спустился вниз…

…Скотопасских раскинув руки лежал на полу на матрасе.

Сон пропал. Он резко вскочил с топчана, направился на кухню. Там, уезжая в подмосковный городок, оставил сборник кроссвордов.

– Вит, козья рожа! Она украла кроссворды!…

Дэн живо представил, как все было: открыв дверь своим ключом, оказавшись в квартире, Даша, конечно же, не смогла как ни в чем не бывало улечься спать. Обнаружила на кухонном столе кроссворды. Коротая время, пытаясь хоть как-то успокоиться, принялась разгадывать. Потом сунула в один из пакетов. Это была катастрофа!… Атака захлебнулась в момент, когда казалось – победа близка.