Тактильные ощущения - Слюсаренко Сергей Сергеевич - Страница 16

Бабка бодро маршировала позади трех своих гусей. Её видавшая виды фуфайка и плотно повязанный серый платок контрастировали с кроссовками последней модели. Они оставались чистыми даже в осенней грязи.

– Добрый день, бабушка, – внезапно окликнул её Сай, – можно спросить?

– А чаго и не спрасить! – лукаво ответила бабуля. – Мяне Ганечка завут. Я тут все знаю.

– Бабуля, а гусака не продадите? – Зачем Саю гусь?

– Так худыя-ж ваны. Да Новага года нагуливаць будут, – бабка была неважным негоциантом. – А хто будете, хлопцы? Кантарлеры, але як?

– Да нет, баба Ганечка, – включился я, – тут просто в администрации наши друзья, вот мы и приехали в гости.

– Ой, якие у вас друзья харошыя! – обрадовалась бабка. – Аниж тут усё жыццё паменяли. Ось, якие боты мене падарували!

Бабуля гордо показала кроссовки, приподняв носком вверх правую ногу.

– И такия все строгия, рабацяшшыя, – бабку было трудно остановить.

– А что, бабушка, и вправду лучше жить стало? – Сай поддержал поток бабкиного красноречия. – Может, этих ребят надо поставить страной править?

– Так нада, ой нада! – обрадовалась Ганечка.

– Ну и поставим! – это уже я.

– Ой паставце, скажите там у гораде – харошыя хлопцы, – бабка дала напутствие. – Мала шо чужыя.

Мы, так и не купив гуся, поспешили к водителю, который скучал у вездеходика. Однако, опять возникшая неясная тревога заставила меня вернуться к бабуле.

– Бабушка, а почему чужие? Потому что городские, что ли? – меня расстроила последняя фраза бабки.

– Да нет. Савсем чужыя. Я дзяучыне той, Арыяне, такую кошку падарувала. Уся чорная, такая гладкая. А шкарпетки белыя. На кожнай лапцы. И на грудке такая беленькая пляма. Як передник. А ласкавая! А вана взяла яе и навець не пагладзила. И потым кошка та у них у администрацый жыла и ка мне прыбегла. Нихто не гладзиу кошку. Не па людску гэта, – бабка сделала неожиданный вывод. Странная она.

– Ты чего – гуся на Новый год заказал? – спросил Сай.

– Ну… Типа такого, – не стал я говорить о дурацкой беседе.

Дорога домой показалась гораздо короче и мы почти не разговаривали, погрузившись в какие-то невнятные мысли. Каждый в свои. Сначала отвезли Сая в его новую квартиру, а потом поехали ко мне.

– А, Майер, абаждите, – окликнул меня уже на пороге «Плазы» водитель.

– Дзеука учора подходзила, вам записку оставила. Я и забыл совсем.

– Какая-такая девка? – встрепенулся я.

– Да, такая. Глазастая. Хиба тут у нас девак многа? – очень содержательно ответил водитель.

Он вручил мне простой безымянный пакет. Внутри был лист бумаги. На нем совершенно фантастическим, достойным прописи почерком было написано несколько слов: «Майер, спасайся. Танильга».

Да. Это уже совсем ни в какие ворота. Не задумываясь, забыв о накопившейся за этот неприятный день усталости, я ринулся вниз и уже через несколько минут катил вон из города. В наш лагерь, где еще должны были оставаться люди из команды. В том числе и Танильга. Дорогу особенно не помню. За последнее время она уже набила оскомину.

Лагерь продолжал жить своей жизнью. Я не был здесь после отъезда курсантов, и мне показалось, что все стало слегка чужим. Так кажется чужой полянка в лесу, на которой проводишь пикник, а потом возвращаешься спустя месяц. Все то же, но не то. Искать Кондора мне как-то не хотелось и я решил попробовать выяснить, где сейчас Танильга.

Так, бесцельно бредя по лагерю, здороваясь с теми, кто здоровался, дотопал я до сторожки Аякса. Он что-то ковырял в своем огороде.

– Привет Майер, что ищешь? – не оборачиваясь, непонятно как почуяв меня, громко спросил Аякс.

– Да так, ищу то, не знаю, что…, – хоть с ним поговорю. Хотя, какой от него толк? Сторож, он и в Африке сторож.

– Правильно! Зачем искать то, что ты и так имеешь? Вот искать то, чего нет – это диалектично! – Ишь ты! Философ.

– Что Аякс, копаете картошку? Поздновато как-то, лето вон какое было, все уже сто раз созрело, – почему-то я решил прокомментировать его нехитрую деятельность.

– Движение все, цель ничто! – ишь ты, снова философ. – Вот ты, Майер, как остановишься, тоже поймешь это. На, вот тебе ключ на следующий шаг.

Он порылся в кармане рабочего комбинезона и вытащил агрессивного вида ключ с кучей загогулин на бородке.

– Для чего ключ? – не понял я

– Было такое кино. «Ключи от неба». Не смотрел? Это как Паульс сдался… Нет, что я! Как Пауэрса сбили, потом кино снимали про зенитчиков-ракетчиков. Смешной фильм! – по-моему, Аякс впадал в маразм. – Вот возьми ключик. Я так люблю, когда неба много. Надо мне к Везувию поближе, на море. Там такое небо… Ты тоже заходи, если что.

Я смотрел на Аякса. Странные слова. Юродивый с глазами пророка. А он, воспользовавшись моим замешательством, сунул мне в руки ключ.

– Что за ключ, что открывать? – меня уже слегка раздражала эта комедия.

– Девочке скажи спасибо. Потом. Когда она станет такой, какой захочет быть. Её ключ. А дверь… Вот, посмотри на аллее у тебя за спиной есть коттеджи. – Я оглянулся. Ну, коттеджи. Знаю я их.

– Вот иди мимо них, – услышал я голос Аякса за спиной.

Куда идти? Что за бред?

– Куда идти? – спросил я, медленно оборачиваясь к Аяксу.

Но там уже никого не было. Ну, что за придурок?

Мне Танильга оставила ключ, это крайне важно, как я понял. А старик потрепался и смылся. Ну, куда идти? Головоломка. Будем решать. Интересно, у меня ещё что-то от университетских лекций по логике в голове осталось? Подумав немного, я понял, что нет. Поэтому будем рассуждать просто. Ключ необычный. Насколько я помню работы по планированию нашего лагеря, никаких экстравагантных запоров и замков к ним не предполагалось. Если бы тут строилось что-то незаметное, с особыми ключами, то я бы наверняка знал. Хотя с другой стороны, лагерь мы ставили на базе военной части. Давно уже не военной и не части. Так вот. Должны были остаться какие-нибудь строения. Которые не сломали по причине их ненужности. Я точно помню, был такой ангар под землей. Как он по-военному называется? Вспомню, скажу.

На гигантских воротах, закрывающих вход в подземные военные помещения, лежала печать запущенности. Военно-морская краска облезла, обнажив ржавое железо. Однако ворота выглядели могучими и неприступными, как, наверное, и в годы, когда военная часть, на месте которой расположился наш лагерь, была боевой и важной. Присмотревшись, я нашел замочную скважину и с трепетом воткнул ключ. Он повернулся на удивление легко, как в хорошо смазанном и отлаженном замке. Никак не армейского стиля. Несмотря на свою тяжесть, створка ворот отъехала без труда и скрипа. Петли тоже были хорошо смазаны. Кому могло это понадобится? По документам этот диковатый ангар был пустым и заброшенным. В тусклом свете удалось увидеть рубильник, на стенке, внутри этого помещения, сразу за воротами. В надежде, что это освещение, а еще больше надеясь, что ничего не работает и не нужно будет идти дальше, в глубь этого неприятного помещения, я опустил ручку. Внутренности ангара осветил мягкий свет. Да, не повезло. Пришлось идти. Дальше был небольшой зал, в конце его несколько дверей. Открыта была только одна. Она скрывала кабинет. Скромный. Стол, компьютер и странная штуковина. Наверное, принтер. И клавиатура. Непривычные клавиши, с совершенно незнакомыми символами. Прикосновение к клавиатуре разбудило компьютер. Засветился плоский экран. И вывел меню с теми же непонятными символами. Ну, наверное, меню. Это уже сработали привычные ассоциации. Над тем, что я вначале принял за принтер, в воздухе повисла сфера. Глобус, испещренный точками, линиями и странными отметками. Какой-то сказочный идиотизм.