Точка сингулярности - Скаландис Ант - Страница 92

Пьяными были далеко не все, но и я сам, и предполагаемый фигурант действительно несколько потеряли рабочую форму.

Черт меня дернул добавить еще одну фразу:

– Работать уже невозможно в такое время, Леня! Пора подмыться, трахнуть кого-нибудь и спать.

– Ясень, – проговорил Вайсберг с укоризною, – у нас слишком мало времени, и связь дорого стоит… Вот черт! И почему все время приходится работать с алкоголиками?..

Последняя фраза, похоже, предназначалась уже не мне, просто ошарашенный моими идиотскими словами Тополь не сразу разорвал свою дорогостоящую связь. Однако на берегу, как я понял, общаться по телефону нам уже не полагалось. Может, это опять придумал Шактивенанда со своими мистическими прозрениями. А может, старый контрразведчик Леня Вайсберг элементарно подстраховывался шумом движка.

Вернувшись в отель, я еще застал всю компанию в номере у Роберта. Мы выпили по рюмочке на сон грядущий и по моему совету быстро разошлись, ведь наутро предстоял особо ранний подъем. Поэтому в душ-то мы, конечно, сходили – без этого в эмиратской жаре никак нельзя, – а вот трахать мне, разумеется, было некого – сразу лег спать. Только сон никак не шел. Я все ворочался и ворочался.

И что это я такое брякнул Тополю насчет завтрашнего дня? Откуда оно вообще вылезло? На завтра была у нас запланирована дальняя экскурсия на целый день с обедом в другом отеле, в другом эмирате, аж на берегу Оманского залива. Придумал все это Паша (нота бене!), еще три дня назад, а поддержали все – и завзятые путешественники с одной женой на двоих, и любители фотосъемки Борзятниковы и даже спокойный, как танк, и безучастный ко всему внешнему Мыгин со своей взбалмошной Наташкой.

Белка давно спала, уткнувшись мне в плечо, а я лежал и почему-то именно теперь вспоминал еще один многозначительный эпизод из серии «угадай фигуранта».

Был пятый день, то есть вчера. Между обедом и ужином по магазинам народ уже почти не бегал. Кто спал, кто читал, кто телевизор смотрел. Между прочим, все ящики в отеле, начиная с самого большого, установленного внизу в холле, настроены были на «ОРТ», при желании и некотором упорстве удавалось и другие российские каналы поймать. И я уж совсем было занялся настройкой телевизора, да вдруг вспомнил, что оставил свою пачку сигарет в номере у Мыгина. Курево в Эмиратах – тоже ценность, его просто так не бросают, ну я и спустился на этаж. Постучал.

– Ал-ле! Войдите, – проворковала Наташка.

Игоря в комнате не было, а бизнесменша Крутова лежала в одних трусиках на постели попкой кверху и повернув ко мне свою золотоволосую головку попросила:

– Не помажешь мне спину? Игорь слинял куда-то.

– Вообще-то я за сигаретами зашел, но давай.

Я пожал плечами: глупо было изображать из себя стеснительного мальчика.

А кожа у Наташки и впрямь была очень нежной, очень белой, без всяких хитрых кремов с такой кожей и загорать-то нельзя. Но загорать она любила. И очень любила, когда ее мажут кремом горячие сильные мужские руки, я это чувствовал, ее спина реагировала на каждое касание, еще чуть-чуть и стонать начнет. И я поймал себя на том, что уже давно не мажу ее, а просто глажу и получаю от этого вполне конкретное удовольствие.

– Вроде все, – сказал я как можно равнодушнее.

– Ну и как? Тебе понравилось?

Она еще раз повернула голову и с откровенной улыбкой так долго рассматривала мои шорты, что я бы не удивился, если б за этим бесстыжим взглядом последовала такая же наглая ладошка.

– Это тебе должно было понравиться, – отпарировал я. – Можно идти?

– А животик? – капризно вопросила Наташка, немедленно переворачиваясь на спину.

И я не мог не отметить, как напряженно топорщатся ее отвердевшие соски.

– А животик ты и сама можешь, – рубанул я с плеча.

Что за бордель?! Что за перекрестное опыление? Я совершенно не планировал поиметь всех девок в нашей группе, хотя, если честно, в отличие от Алины, Наташка нравилась мне чисто внешне. Стройная, изящная блондинка со спортивной фигурой, смешливые глаза, носик кнопочкой и большой хищный рот с пухлыми губами. Не красавица, но о-очень сексапильна!

– До животика ручки достают, – счел я необходимым пояснить, так как Наташка явно не ожидала столь резкого отказа и растерялась.

– Фи, какой ты противный! – нашла она, наконец, нужный тон.

– Я не противный. Я просто очень деловой. Прагматик я. А ты меня трахнуть, что ли, хочешь?

– Фи! Да ты еще и грубиян. Я просто прошу помазать меня кремом вот здесь! – она взмахнула лапкой чуть ниже груди.

– Наташка, хитрюга! Да я могу тебя помазать даже вот здесь…

И я показал, где именно, целомудренно не запуская ладонь в трусики, а положив ее сверху, однако без всякой робости подвигав туда-сюда.

– Только не сегодня. Ладно?

Она не отбросила мою руку и не ударила по щеке, но и к себе не потянула. Наташка, по-моему, просто оторопела. Видимо, так с нею еще ни разу не поступали. И она молча позволила мне уйти. А я, играя свою роль до конца, не только не забыл про сигареты, но и заглянул при ней в пачку, с понтом, проверяя, много ли у меня расстреляли.

Весь следующий день, то есть сегодня, и в отеле, и в аква-парке, Наташка внимательно приглядывалась ко мне, а когда перехватывала ответные долгие взгляды – я иногда награждал ее такими – сразу как бы невзначай принимала соблазнительные позы. Это было смешно и трогательно. И все шло как-то мимо Белки. Жена не видела, не обращала внимания, и тем сильнее забавляла меня эта новая игра, каким-то странным (мистическим?) образом связанная с намеченным на завтра убийством и разрешением всех проблем, влекущим за собой массовое впадение в эту – как ее? – рамаяну, или прану, или нирвану, да, – прости, Господи! – хоть просто в ванну…

Я лежал и думал о том, как бы мне привязать к завтрашнему дню магическое число восемьдесят два. Но восьмерка была скользкой, как надувной двухместный пластиковый круг, и постоянно выскальзывала, оставалась одна лишь двойка, изогнувшаяся прекрасным лебедем. Двойка, дубль, тандем, этакая крепкая семейная пара. Или осевая симметрия, отражение в зеркале. Или – единство и борьба противоположностей: инь – ян. Две несовместимых стихии – мужская и женская. Два напрягшихся Наташкиных соска, две ягодицы, две губы, две ноги… Две руки, два глаза, два ствола. Две роли, две ипостаси, два пути.

Две равных возможности: стрелять на поражение или не стрелять…

Глава десятая

ТОЧКА, ТОЧКА, ЗАПЯТАЯ

– Обратите внимание, мы едем сейчас через самую настоящую аравийскую пустыню, пусть вас не смущает эта зелень до горизонта во все стороны. В зимние месяцы пустыня всегда цветет, а летом здесь будут бушевать песчаные бури… А теперь посмотрите направо. Видите? Там движется целый караван верблюдов. К этим животным в арабских странах совершенно особенное отношение, о них можно рассказывать долго…

Нашим экскурсоводом была симпатичная девушка Галя лет двадцати пяти, живущая в Эмиратах уже третий год. Муж ее работал в российском посольстве, а Галя выучила арабский язык (английский был у нее еще с Москвы) и теперь стала одной из высокооплачиваемых сотрудниц большой туристической компании. Рассказывала девушка и впрямь хорошо, даже Рюшик слушал, открывши рот, и только успевал поворачиваться со своей камерой четко следуя при съемке советам Гали.

Но я-то воспринимал экскурсоводшу в четверть уха. У меня и без роли верблюдов в арабской культуре было о чем подумать.

Встать пришлось едва ли не на рассвете и, сбегав к тайнику, изучать на экране монитора исправленный и дополненный вариант карты северо-восточной оконечности Аравийского полуострова. До боли знакомые лазерные зайчики накрывали теперь только Фуджайру, Кхор-Факкан, крошечный городок Аль Ардийа на границе с анклавом султаната Оман и наконец Диббу, относящуюся то ли к Шардже, то ли уже к Рас-аль-Кхайме – у них как-то не принято между эмиратами границы прорисовывать. Насколько я знал, по планам мы должны были побывать только в одном из этих мест, Значит, все и должно было случиться с наибольшей вероятностью именно в Кхор-Факкане. Если бы еще знать, что именно!..