Точка сингулярности - Скаландис Ант - Страница 88

Глава девятая

ПРИКАЗЫВАЮ СТРЕЛЯТЬ НА ПОРАЖЕНИЕ!

На этот раз меня спасла давняя привычка просыпаться рано в тех случаях, когда сплю не дома. Так уж я устроен – сколько бы ни выпил, с кем бы ни трахался, если ночую в чужом месте, обязательно, ложась, запрограммирую себя на ранний подъем, а уж там и посмотрю, необходимо это в целях безопасности, каких-нибудь других целях, или можно плюнуть на все и досыпать с чистой совестью. В третий свой день в Эмиратах плюнуть на все я никак не мог. Ведь накануне, одурманенный не столько алкоголем, сколько любовью, я забыл (натурально забыл, поверьте!) ознакомиться с новой шифровкой Вайсберга. Уволить к чертовой матери такого агента, гнать поганой метлой из всех секретных подразделений недоумершей службы ИКС! Да вот беда – Причастных нельзя уволить по определению. Это как звание Героя – звездочку хоть на коронки для зубов пусти, а экс-героев все равно не бывает.

Короче, недоуволенный вечнопричастный сел на корточки в постели и, разложив почти над головою сладко спящей жены свой ноутбук, принялся изучать, что же такое ему прислали.

А прислали-то, как всегда, полнейшую туфту. Ничего конструктивного и принципиально нового, пожелания какие-то нелепые, предупреждения все те же, а огромный объем в восемьдесят два(!) мегабайта получился исключительно за счет подробной карты Дубая и всей страны в целом, карты ультрасовременной, богато оснащенной подвижной, мультяшной графикой. Самыми примечательными из всех этих шевелящихся картинок – самолетиков, пароходиков, машинок, верблюдиков – были красные мигающие кружочки, коими Высший Совет Причастных при непосредственной и бескорыстной помощи великого гуру пометил возможные места локализации в пространстве ближайшей к нам точки сингулярности. Эти противно режущие глаз пятнышки однозначно ассоциировались у меня со злобным зайчиком лазерного прицела, обрекающим жертву на неминуемую гибель в течение долей секунды. И насчитал я таких зайчиков ровно сорок одну штуку. Восемьдесят два пополам. Определенно вся эта компашка во главе с тибетскими колдунами Шактивенандой и Чиньо, издевалась надо мною, и я ни за что не должен был сдаваться.

Я постарался отнестись ко всему с юмором, а потому внимательно, если не сказать увлеченно, полазил по карте. Огромный город Дубай пестрел красными ляпками. Они попадали на мечети, универмаги, парки, на полицейские управления, прицельно – на посольство Германии в районе Зарибат Доу, и в самую гущу зданий особого «дипломатического» квартала, где дружно собрались вместе Йемен, Индия, Оман, Египет и чуть поодаль – Иордания, Иран и Пакистан; почему-то лупили зайчики в детский аквапарк «Вандерлэнд» на окраине города, а также в оба торговых морских порта, конечно, в аэропорт, и в ипподромы – как лошадиный, так и верблюжачий; не обижены были пристальным красным вниманием и соседнее с нами кладбище, и Мактоумская больница, где работал вербованный доктор, и рестораны на площади Насера, ну и так далее, всего не перечислишь. Впрочем, отель «Монтана» оказался свободен от угрозы, здесь можно было и отсидеться. А вот за пределами города красные кружочки редели, однако в столице каждого из Эмиратов хотя бы одно пятно присутствовало. Кажется, самый большой из них по площади Абу-Даби, но зайчиками щедрее других одарили все-таки Шарджу, а, кроме того, прицельная стрельба велась по побережью Оманского залива и по двум анклавам Омана – неподалеку от Фуджайры и на севере, на границе с эмиратом Рас-аль-Кхайма. Вот такой расклад. Говоря по-простому, куда ни сунься, везде накроют. Страшно полезная информация. В общем, я свернул проклятущую карту, написал кратенький отчет, выключил все, убрал под кровать, сбегал по утренним пустынным проулкам к любимому тайнику и вернулся за полчаса до общего подъема.

Жутко захотелось курить. Я вышел в холл и опустился в кресло. В оставшееся время полезно было хорошенько все обдумать. Вот только до чего оставшееся? До отъезда на пляж, до пришествия точки сингулярности, до собственной смерти? Я принялся старательно вспоминать все, что часами объяснял мне Нанда еще больше года назад в Колорадо, и как я потом пережевывал эти мысли и факты в беседах со Спрингером. Хотя какие уж там факты! Кроме мыслей и не было ничего. А мысли, признаться, граничили с шизофреническим бредом.

Ну, никак я не мог и не хотел поверить что в этих пресловутых точках теоретически могут смыкаться, сливаться, схлопываться воедино различные моменты времени и различные участки пространства! Однако более чем абсурдное поведение отдельных личностей и целых народов на протяжении всей земной истории говорило как раз о том, что пространство и время было крепко перепутано в этом мире еще задолго до моего рождения. Так на что же теперь жаловаться? В сущности, о таких проблемах я предпочел бы не думать вовсе. Ну есть же где-то гениальные математики, физики – пусть они и ломают мозги. Однако в том–то и беда, что тибетская магия друга нашего Шактивенанды под руку с махровой и непролазной теоретической физикой шагнули вдруг в реальную геополитику и обыденную жизнь. Если верить Чиньо, случилось это еще в восемьдесят втором году, если верить собственным ощущениям – пожалуй, в девяносто пятом. А может, все-таки Чиньо и ближе к истине: не убил бы старик Базотти Машку в том страшном году – и никакой Девяносто Пятый (с большой буквы) для меня бы просто не настал.

Так вот, будучи Причастными, мы уже не могли отмахнуться от мистических прозрений тибетских лам, тамильских тигров и скромных московских шизов типа Эдмонда Меукова. Получалось, что так называемая дискета Сиропулоса, возникшая как бы из ниоткуда, вот так же запросто и исчезнет в никуда, если не предпринять по отношению к ней некоторых магических действий. А именно: заклятий, заговоров, напускания порчи и снятия сглаза, прочей оккультной муры. Все эти чудовищные посылы претили мне изначально, но наши эзотерические друзья продолжали судачить на полном серьезе о точках сингулярности, и когда, наконец, состоялась та историческая встреча в Гамбурге, завершившаяся формально с нами не связанным, а по сути, надо думать, четко запланированным под время моего приезда убийством лучшего агента, работавшего в штате у старика Грейва, я тоже вынужден был пересмотреть свое отношение ко всей этой лабуде.

Ну а дальше начиналась полная чертовщина. Я опять оказывался на линии огня и вспомнил, как, готовясь к этому, задал свой шкурный вопрос Шактивенанде по телефону. Об Эмиратах тогда еще речи не было, и, звоня ему с автобана Берлин – Дрезден, я спрашивал про Москву:

– Анжей, скажите, я что, должен буду вступить в открытый конфликт с Грейвом?

– Можно это и так назвать. А вы боитесь смерти? – ответил он вопросом на вопрос, безошибочно угадывая мою главную тревогу.

– Своей – нет, но у меня есть жена и сын. И еще у меня есть Верба.

– Я вас понял, Михаил, но вы не о том думаете. Вы все никак не хотите сместить масштаб на несколько порядков. Видите ли, Грейв точно так же, как и мы, ищет точку сингулярности, и пока она не найдена, ни одному из нас неинтересно и невыгодно убивать прочих участников мероприятия, даже угрожать друг другу крайне глупо.

– А потом? – спросил я упрямо.

– Никто не знает, что будет потом, – честно признался Шактивенанда. – Но, если я правильно понял, вы хотели бы услышать именно мой прогноз.

– Вы чертовски прозорливы, Анжей, – не удержался я от иронии. – Конечно, хотел бы.

– Тогда слушайте. В точке сингулярности в зависимости от конкретных условий возможно: а) разрешение всех проблем, результатом которого станет впадение всего человечества в этакую своего рода нирвану; б) массовое перемещение на следующий уровень бытия с достижением, в частности, физического бессмертия всеми желающими; в) тотальная и практически одномоментная гибель ВСЕХ особей вида homo sapiens; г) разрешение некой частной, но ключевой проблемы развития цивилизации, которая даст толчок дальнейшему прогрессу; и наконец, д) свертывание пространства-времени в точку, иными словами – гибель Вселенной. В каждом из пяти вариантов, Сергей, вы можете самостоятельно сделать вывод о судьбе вашей жены (обеих жен) и вашего ребенка. У меня все.