Охота на эльфа - Скаландис Ант - Страница 62

– Что значит «разобраться»? – вздрогнул Кулаков, невольно перебивая Форманова.

– Разобраться – в данном случае означает поставить диагноз Эльфу: работать с ним, выдворить из страны или убрать физически.

– Ну, если наш куратор выберет последний вариант, пусть он сам этим лично и займется. Я ему даже свой табельный «ПСМ» подарю.

– Владимир Геннадиевич, – поморщился Форманов от этой шутки. – Ты же не в Чечне, и Иван Матвеевич – это тебе не командир части и не командарм. Даже не министр обороны!

– А какая у него должность? – решил на всякий случай уточнить Кулаков.

– Сегодня? – переспросил Форманов. – Помощник президента, заместитель руководителя его администрации, и, кажется, еще начальник группы имиджа. Достаточно?

– Вполне, – махнул рукой Кулаков. – Имидж он президенту славный создает. Включаешь телевизор и думаешь: то ли смеяться, то ли плакать.

– Да ладно тебе! Не в словах дело. Должностей у нашего куратора во все времена много было. Министерские портфели (не из последних, заметь, по значимости) проходили через его руки? Проходили. Был он председателем какого-то думского комитета? Был. А также советником при, ответственным за, уполномоченным по, и вообще всегда совмещал не меньше двух высоких назначений. Но знающие люди давно поняли, что там, наверху, не в званиях и не в должностях суть. Главный критерий – это, как они называют на своем жаргоне, «близость к телу», то есть возможность встречаться с президентом с глазу на глаз, право звонить ему в определенное или в любое время, степень доверительности отношений с первым лицом в государстве, степень влияния на принимаемые им решения. Вот по всем этим показателям, наш Иван Матвеевич и сохраняет за собою уверенно пятую-шестую позицию в неофициальной иерархии Кремля.

– Понятно, – кивнул Кулаков.

А про себя подумал, что для Форманова Иван Матвеевич, которого тот традиционно не называл по фамилии, – то ли из соображений конспирации, то ли из особого уважения – был человеком особенным, ведь именно он стоял у истоков создания ЧГУ, собственно, считал его почти своим детищем. Да, о единстве взглядов, тем более о взаимопонимании и доверительных отношениях с функционером такого уровня речи идти не могло (Форманов, кстати, считал, что у их кремлевского куратора вообще нет никаких взглядов), зато в одном генерал был уверен: пока на Старой площади есть Иван Матвеевич, ЧГУ будет существовать и пользоваться известными привилегиями, во всяком случае, информационно-оперативного характера. Вот почему к мнению куратора прислушиваться было совершенно необходимо.

– Поручи-ка ты Эльфа Большакову, – сказал вдруг Алексей Михайлович.

– Еще раз? – угрюмо спросил Кулаков.

– Да хоть еще сто раз! Что вы мне все как один тычете этой вроцлавской историей. Ошибки бывают у кого угодно. На ошибках учатся. Зато с электронным оружием и микрочипами теперь проблем нет, и мониторы повсюду новые, а ты, Владим Геннадич, по всему миру с ноутбуком ездишь и с портативной космической связью фирмы «Тесла»…

Потом он выдохся и тихо добавил:

– А кондишн, между прочим, на государственные средства поставили.

– Знаешь, что, Алексей Михалыч… – Кулаков задумался. – Не поручить ли нам команде Большакова не просто Эльфа, а всю эту банду чохом, они уже влезли по уши в наше новое дело, со всеми перезнакомились. Пускай и распутывают клубок. Пусть повылавливают курдов среди туркменов, хохлов и польских евреев.

– Курдов – пусть вылавливают, но ты должен расставить приоритеты. Главная персона – Эльф. Задача – понять, зачем он здесь сегодня. Поймем – будем ставить ему диагноз, как просит Иван Матвеевич. А без этого – никуда.

– Эльф – король рынков, – пробормотал Кулаков.

– Что?! – удивился Форманов. – Хотя вообще-то мысль интересная…

– Да нет, – сказал Кулаков, – это я так, просто представил себе название романа-фэнтези на цветастой обложке с голой девочкой в пасти дракона: «Эльф – король рынков». Можно целый сериал забацать. Глядишь, займемся издательским бизнесом.

Форманов странно посмотрел на Кулакова и выдал совершенно неожиданную вещь:

– Бизнесом не надо, а вот о фантастике подумай. Но не о драконах и голых девочках, а в конструктивном ключе. Вспомни, с чего наша контора начиналась. Думаешь, случайно они переподчинили мне в девяносто первом отдел, занимавшийся экстрасенсами и прочими шизами. А Сережу Малина помнишь? Его орлы гораздо лучше преуспели по части аномальных явлений, потому что с Америкой работали в одной упряжке. Весь Колорадский научный центр был в распоряжении российского филиала тогдашней службы ИКС.

– А нам-то что толку с этого? – не понял Кулаков. – Если мы всю дорогу против Малина работали.

– Твой вопрос понятен. Их секретные материалы не были нам доступны ни тогда, ни теперь, но поскольку в девяносто пятом у нас началось открытое противостояние…

– Прости, что перебиваю, – Кулаков решил уточнить, – Это когда Малина убили по заказу ФСБ, и потом все руководство службы РИСК покинуло страну?

– Да, август девяносто пятого. А уехали они в декабре. Только вовсе это не ФСБ заказывало. И не мы. Уж это я точно знаю. А вообще… – начал было Форманов, потом внезапно передумал и как-то потерянно замолчал.

– Мутная была история? – сочувственно поинтересовался Кулаков.

– Более чем, – кивнул Форманов, – но я сейчас не об этом, отвлекся просто. А хохма-то в чем? Когда враг сидит в одном здании с тобой, только этажом выше и докладывает об успехах твоему же президенту, свято веря, что работает, как и мы, на благо России – это дурдом полный. Сам понимаешь, шизофрения до бесконечности продолжаться не могла. После девяносто пятого все более или менее встало на свои места. И теперь, когда команда Сергея Малина базируется по ту сторону океана, как это ни странно, нам стало проще выведывать их секреты. То есть вместо дурдома нормальная разведывательная деятельность.

– Ну, и что же удалось выведать?

– А ты апрельский отчет Игната Никулина читал?

Кулаков вздрогнул и чуть не уронил сигарету.

– Не читал. И читать не буду. Это не моя епархия. У тебя же чудесами другой отдел занимается. Я человек прямой, сугубо военный и вывихнуть себе мозги на этой ерунде не желаю.