Охота на эльфа - Скаландис Ант - Страница 42

И после щелчка добавил:

– Все бегом на проходную! Павленко, тебя это тоже касается, пойдешь вместе с ними, а там и поговорим.

– Майор, да вы с ума сошли! – зашипел Аристарх Николаевич, как ошпаренный. – С какой это стати я буду покидать свой кабинет, тем более, что я договорился о встрече…

– Все встречи можешь теперь отменить. Это приказ Навигатора.

От последней фразы Павленко вдруг зримо побледнел, что очень плохо вязалось со всей его предыдущей невозмутимостью. Мне даже вспомнилась фраза из какой-то читанной в детстве книжки: «Старый пират был грозен и не боялся никого на свете, если не считать, конечно, капитана Хука». Вот и на Павленко нашелся свой капитан Хук. Послушаешь этого розовощекого комсомольского босса, возрождавшегося из пепла несчетное число раз, и подумаешь: не боится он ни Бога, ни дьявола, ни Ельцина, ни Клинтона, а вот – поди ж ты! – какого-то Навигатора боится. Неужели у этого Навигатора тоже железный крюк вместо правой руки?

Разговор по телефону с Эльфом был закончен. Резко и бесповоротно. И у меня пропало всякое желание задавать вопросы исполняющему обязанности комбата. Вообще желание теперь оставалось лишь одно – уносить ноги из этого места. Возможно и с помощью Павленко, но лучше бы без него. Избавиться от солидного руководителя «Корпорации Феникс» по дороге, в принципе тоже не проблема, но вот какой хвост он потянет за собой…

– Уходим, – скомандовал Павленко, окончательно войдя в роль начальника.

Я кивнул ребятам, мол, подчинимся пока, и только спросил:

– Через пролом в воротах? На скорости и отстреливаясь?

– На скорости и отстреливаясь, но не через пролом, а через вторые ворота.

– Которые под землей? Прямо из гаража?

– Да, – кивнул он.

– Вы думаете, Платонов про них не знает? Он же мне их и показывал во время инструктажа.

– Конечно, знает, но он нас там не ждет. Потому как уверен, что ворота невозможно открыть при обесточенном движке. Он должен был говорить вам об этом. Но у нас преимущество – на самом деле ворота открываются изнутри при помощи системы механических блоков. Вот как раз на такой случай. Об этом знали всего три человека. Одного из них уже нет, зато теперь знаете еще вы. Вперед!

И Павленко уже совершенно по-хозяйски, выкинув из головы все наши террористические штучки, нажал клавишу на селекторе и коротко бросил:

– Черемисин, заводите машину!

По пути в гараж из знакомых помещений мы миновали только забрызганную кровью приемную и один изрешеченный пулями коридорчик. Дальше был поворот на потайную лестницу – чистенькую и уютную. Мы не боялись, что все эти лабиринты выведут не туда – на роль Ивана Сусанина Аристарх Павленко годился плохо. Как всякий богатый да еще и имеющий власть человек, шкурой своей он дорожил, а попытка обмана таких профи, как мы, дело абсолютно безнадежное, мы бы не оставили ему ни единого шанса. Поэтому до самого гаража шли спокойно, я только попытался ребятам жестами показать, что мечтаю выехать наружу уже без попутчиков. Говорить ничего не стоило, слух господина Павленко нам уже довелось проверить, а откладывать решение вопроса по ту сторону ворот не хотелось. В этой истории с воротами крылась какая-то нехорошая тайна. Шибко она мне не нравилась, и я хотел ее разгадывать без добровольных помощников в лице Павленко и его шофера Черемисина.

А шофер Черемисин почему-то в парадной форме полковника внутренних войск с малиновыми просветами на погонах уже сидел за рулем и прогревал машину. Я сильно сомневаюсь, что подобной машине так уж обязателен предварительный прогрев движка, тем более летом. В огромном полупустом гараже сверкал нероссийской чистотой и сразу покорял своим мощным дизайном такой же, как у Мышкина, явно собранный на заказ «Линкольн-Навигатор», только ярко-красный, словно пожарная машина, а молдинги, колпаки, подножки, даже антенны были у него золочеными. У аникеевского суперджипа, ярко-синего, как южное небо, все эти мелочи сияли начищенной до зеркального блеска нержавейкой. Вдруг вспомнилось ни к месту, что они похожи, как внутреннее убранство Александринского и Мариинского театров в Питере: красное – с золотом, синее – с серебром. В общем, это были машины близнецы – такое не могло не броситься в глаза. Да еще зловещее имя Навигатор, данное одновременно автомобилям и какому-то типу, которого боялся сам Павленко. От всего этого в сочетании с упомянутой восьмеркой-бесконечностью и объяснением смысла названий «Сфера» и «Феникс» пахнуло затхлой мистикой масонских лож и прочих тайных обществ. Я стряхнул наваждение и мобилизовал все свои силы перед решающим моментом.

Размахивать пушками было уже не время – теперь должны работать только руки – быстро и бесшумно.

Кроме нас семерых, в гараже не было никого, резиденция действительно будто вымерла после боя, пресловутое подкрепление, прибывшее еще раньше, чем боевики Ахмана, попряталось куда-то: или полковник их всех послал на съедение майору Платонову, или просто наврал – не было вообще никакого подкрепления. Так или иначе – мне сделалось скучно. Пятеро против двоих – это все равно, что маленьких обижать. Но рассусоливать тоже было некогда.

Павленко, ни с кем не посоветовавшись, торопливо плюхнулся на переднее сидение в лучших традициях советских руководителей среднего звена. Это было вопиющее нарушение правил транспортировки охраняемых лиц. Во всем мире сидение рядом с водителем называют местом для тещи (статистика смертных случаев красноречива, в комментариях не нуждается), и только у нас большинству кажется удобно и почетно сидеть впереди. На заднем сидении разместились Циркач, Фил и я, а пока Шкипер с Пиндриком поднимали заднюю дверь и залезали на откидные скамеечки, я, не слишком долго примериваясь, ткнул полковника Черемисина напряженным указательным пальцем в основание черепа. Полковник оказался человеком ученым и хорошо тренированным, он рефлекторно вжал голову в плечи, сильно снижая эффект от попадания в болевую точку, и пришлось уже более грубо и заметно придавить ему сонную артерию. «Спи, моя радость, усни!» – напеваю я про себя в таких случаях. А Павленко, убаюканный Циркачом под параллельным контролем Фила, уснул еще быстрее. Но с ним мы поступили нежно, босс должен был очнуться совсем скоро, поэтому, если полковника бросили как попало, то важную птицу Аристарха Павленко усадили на пластиковый стульчик, предназначенный то ли для слесарей, то ли для сторожа, и пристегнули наручниками к металлической опоре.