Непорочное зачатие Касьяна Пролеткина - Скаландис Ант - Страница 3

Входной люк был открыт. Похоже, Хортес ничего не боялся на этой планете. Внутри все было цело и невредимо. Исследовать было, по существу, нечего. Кроме бортового журнала. Раскрытый журнал лежал на пульте, и страницы его были густо исписаны мелким корявым почерком Мигеля Сантьяго Хортеса.

Хортес был блестящим пилотом, великолепным разведчиком и гениальным контактеро. Именно благодаря ему специалистов по контакту с внеземными формами жизни стали называть на испанский манер – контактеро. Таких, как Хортес – контактеро первого класса – на всей Земле было еще только пятеро. Но при всем при этом ученым-исследователем Хортес был никудышным. Записи его в бортовых журналах являли собой нечто, подобное шифрованным письмам, которые писали борцы за свободу в темные века прошлого.

Касьян вернулся в свой супербот, скинул противный скафандр и, оставшись в одних меховых трусах, завалился на лежак. Потом заказал автомату чашку кофе покрепче и горку своих любимых кукурузных хлопьев. Теперь можно было приняться за сантьяговы письмена.

После записи всех необходимых сведений о планете (в этом даже Хортес соблюдал порядок неукоснительно) посреди страницы было вы ведено жирным красным грифелем:

«Писсяус злобный – существо класса гуманоидов перепончатокрылых, отряда вампирообразных. Способно изменять свои размеры на три порядка величины. Ядовитая слюна. Сильно развитые органы обоняния. Господствующий вид на планете Обнаружен и классифицирован майором звездной разведки, контактеро первого класса М.С.Хортесом».

Внизу была сноска: «Писсяус – слово, составленное по правилам санскритской и латинской грамматик и означающее зверя кровожадного, безжалостного и тупого». И в скобках помечено: «А на языке племени гудюк (Проксима Арбузной Косточки-2) это слово означало бы «рука, играющая миром».

Далее следовали беспорядочные записи обычным черным карандашом, помеченные числами отнюдь не в хронологическом порядке, каковой порядок и пытался восстановить теперь Касьян Пролеткин Умопомрачительные открытия, как видно, сыпались на Хортеса одно за другим.

«На планете нет других животных, – гласила одна из записей. Писсяусы пьют кровь самой планеты. Сама планета это один большой зверь».

«Писсяусы части тела планеты», – лаконично сообщалось далее.

«Нет! Писсяусы – автономные организмы», опровержение следовало тут же.

«Писсяусы не изменяют своих размеров, – кричала еще одна запись. – Просто есть три вида писсяусов: писсяусы-комары – вампиры с ядовитой слюной; писсяусы-ангелы – разведчики и стервятники; и писсяусы-гориллы двух метров росту, покрытые шерстью и с маленькими крылышками, на которых они едва ли способны подняться в воздух».

«Писсяусы-комары проникают повсюду, – писал Хортес. – Сегодня вычищал их из складок скафандра, а вечером обнаружил между страницами бортжурнала».

От последнего слова тянулась стрелочка к обведенному кружком засохшему трупику писсяуса-комара, раздавленного и прилипшего к странице. Касьян рассмотрел его в сильную лупу. Зрелище было жутковатое. Писсяус оказался крошечным человечком с длинными когтистыми лапками, большими перепончатыми крыльями и страшненькой вытянутой мордочкой, а изо рта у него, как язык у повешенного, вываливалось длинное жало.

На другой странице значилась пометка: «Писсяусы-гориллы обступили корабль. Разогнал ультразвуком».

А были и такие открытия: «Писсяусы-ангелы слетаются на запах мочи и запах пота, чувствуя их в самых микроскопических дозах».

«Писсяусы-гориллы сбегаются на крики писсяусов-ангелов. Ангелы кружат над «Тореро».

«Ядовитая слюна писсяусов-комаров катастрофически ускоряет процессы выделения, что приводит к быстрому обезвоживанию организма».

За этим текстом тянулись длинные цепочки сложных химических реакций, а вся пересохшая страница покоробилась и пестрела разводами, она явно была в свое время подмочена.

«Ничего не боюсь! – заявила последняя исписанная страница бортжурнала.

– Создал противоядие».

Поиски противоядия, предпринятые Касьяном сразу после изучения бортжурнала, успеха не имели, зато уже по дороге из «Тореро» в «Кабану» Пролеткин подвергся нападению писсяусов-комаров. Напрягая зрение, он видел, как те стучат крылышками и лапками в прозрачный фотолит лицевой части скафандра. В переходном бункере Касьян провел тщательную дезинфекцию, переоделся и улегся на свой любимый лежак отдыхать. Каково же было его удивление, когда у себя на руке он обнаружил полудохлого, но еще шевелящегося писсяуса-комара, который неуклюже тыкался наугад своим хоботком. И Касьян так умилился, глядя на этого злобного и упорного в своей злобе комарика, что даже помог ему укусить себя, после чего комарик очень по-человечески рухнул ничком, уткнув мордочку в сложенные лапки и распластав перепонки крыльев. Касьян стряхнул писсяуса ногтем на пол и тут же ощутил неудержимое желание посетить бортовой санузел. «Вот оно как, оказывается!» – вслух произнес Касьян Пролеткин (его прошиб пот) и, шарахнув ногой в дверь, вылетел в кольцевой коридор корабля.

Утром следующего дня Касьяну довелось наблюдать через иллюминаторы «Кабану» леденящую душу картину. Огромная туча комариков, покружив над телом планеты, налипла на нее черным, перекатывающимся волнами пятном, и вдруг из середины тучи ударил фонтан зеленоватой жидкости, писсяусы-комары брызнули во все стороны, спасаясь от падающих струй, а фонтан вскоре утих, и над большой круглой лужей появилась стая писсяусов-ангелов – маленьких крылатых человечков ростом с новорожденного младенца. Ангелы пикировали к луже, порхали над ней, так что поверхность лужи подвергалась рябью, но не садились, а вновь взлетали и кричали противными голосами. И тогда отовсюду, делая гигантские скачки на своих мохнатых лапах, сбежались писсяусы-гориллы. Писсяусы-гориллы с торжествующим ревом кинулись в лужу и, начиная от того места, где был фонтан, принялись хватать зубами и лапами и отрывать целые клочья от тела планеты, и зеленая лужа окрасилась кровью, то есть какой-то красной жидкостью, очень похожей на кровь, и рваные куски плоти летели во все стороны. Из лужи, теперь уже не зеленой, потекли красные ручьи, и вновь прибывшие писсяусы-гориллы припадали к этим ручьям, а писсяусы-ангелы хватали на лету вырывавшиеся из лап горилл ошметки и тоже пили из алых ручьев, растекавшихся звездой по телу Хортеситы. Неожиданно меж двух ручьев открылся черный провал. Две оказавшиеся рядом гориллы сорвались в него, а остальные, визжа от ужаса, бросились врассыпную. Провал был черным, как пустота Вселенной, и, если бы не упавшие в него писсяусы-гориллы, Касьян мог бы принять образовавшуюся дыру просто за пятно мрака, настолько плоским казался этот вход в ничто. Черный провал втянул в себя все следы жуткого пиршества и медленно закрылся. А писсяусов уже и след простыл, и безмятежно-розовое гладкое тело планеты вновь простиралось до самого горизонта в томительном однообразии, словно ничего и не происходило.