Ненормальная планета (сборник) - Скаландис Ант - Страница 35

Роженица кричала, а Касьян выскочил мокрый, радостный, отфыркиваясь, сбросил рюкзак, выхватил из кожухов свое космическое оружие и салютовал в потолок. Медсестры попадали в обморок, врач метнулся к склянке с фомальгаутским спиртом, а роженица приподнялась на локтях и увидев Касьяна, деловито отряхивающего скафандр, сразу перестала кричать, улыбнулась и проговорила:

– Ой, какой хорошенький!

– Здравствуй, мама! – сказал Касьян.

Мама была совсем молодой – лет семнадцать, не больше.

– Здравствуй, сынок, – ответила она.

Сестры лежали на полу не двигаясь, врач, уже глотнувший спирта, обалдело смотрел на происходящее и тоже не решался пошевелиться.

– Как вас зовут, мама? – спросил Касьян.

– Пролеткина Мария Ивановна, – солидно ответила юная роженица.

– Что?! – заорал Касьян, и в этот момент мир вокруг него стал стремительно уменьшаться. Черпая энергию из надпространства, капитан звездной разведки вместе со своим рюкзаком вырос до нормальных размеров, лихо спрыгнул с постели и вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Да вы знаете, кто я такой?!

– Знаю, – ответил врач, уже пришедший в себя. – Вы – контактеро первого класса Касьян Пролеткин. Но эта девочка не ваша мать. Просто случайное совпадение.

– Славу богу, – выдохнул Касьян.

Хотя роженица была совсем не похожа на его мать, в какой-то момент Пролеткин действительно испугался, что заброшен в прошлое.

– Простите, а в каком смысле Мария Ивановна девочка? – Спросил Касьян, удивленный таким обращением к женщине в родильном доме.

– В самом прямом, – сказал врач. – Она девственница.

Касьян оглянулся на свою юную мать и, увидев, как она вопреки всякой логике стыдливо отвернулась, прикрываясь руками, ощутил такой прилив нежности, что даже врач не мог не заметить, каким неотрывным влюбленным взглядом смотрит знаменитый звездный капитан на свою новую маму – очаровательную Машу Пролеткину.

– Царь Эдип вам кланялся, – с сарказмом проговорил врач.

Из интервью, взятого у контактеро первого класса Касьяна Пролеткина специальным корреспондентом международного еженедельника «Зеркало мира».

Корр. Как вы объясняете причины гибели Мигеля Хортеса?

К.П. Хортес, безусловно, был искусан писсяусами и попал в эмбрион в сильно травмированном состоянии. У Хортеса не было с собой фонаря и не было предварительной информации. Он в принципе не способен был понять, что с ним происходит. Умереть он не мог, так как все процессы в организме приостановились, и значит в течение девяти месяцев он испытывал поистине адские муки. Я преклоняюсь перед мужеством и мудростью моего друга, который, проведя девять месяцев во мраке и боли, не стал стрелять ни в себя, ни в окружающую тьму. Но когда начались родовые схватки, он, безусловно, стрелял. Может быть, от страха может быть, от усилившейся боли, может, еще от чего-то. А силовое поле настолько смягчило выстрелы, что патологоанатомы приняли их следы за травмы, нанесенные тупым предметом. И наконец, когда поле пропало, возобновившиеся в организме Хортеса процессы незамедлительно привели к летальному исходу.

Корр. Ваша вторая мама стала вашей женой. Как отнеслась к этому ваша первая мама?

К.П. Весьма положительно. Моя первая мама давно мечтала видеть меня женатым, и теперь обе мамы замечательно ладят между собой.

Корр. А не мешает ли вам в вашей супружеской жизни Эдипов комплекс?

К.П. Я свободен от каких бы то ни было комплексов вообще. И мы с Машей очень любим друг друга. Скоро у нас будет сын. Он будет мне одновременно и братом.

Корр. Теперь во все полеты вы будете брать с собой жену?

К.П. Думаю, что теперь полетов станет несколько меньше, но, безусловно, мы с женой не собираемся разлучаться надолго.

Корр. А на чем вы думаете лететь?

К.П. Пока действительно не на чем. Но точная копия моего утраченного корабля «Кабану супербот» уже строится. А вообще-то я мечтаю вернуть себе тот, подлинный корабль, хотя сейчас еще не знаю, как это сделать. Если мы научимся программировать хортеситские штучки, может быть, мой корабль родит какая-нибудь слониха.

Корр. Скоро ли увидят свет ваши записки?

К.П. Отдельные главы из них уже публиковались в «Галактическом вестнике» и даже в вашем еженедельнике. Полностью мои «Внутриутробные записки» должны выйти в этом году в издательстве «Гипернуль».

Корр. Ваше отношение к гипотезе отца Лаврентия.

К.П. Предположение достопочтенного отца. Лаврентия о том, что Христос был межпространственным путешественником и родившая его дева Мария, подобно моей жене, действительно была девой, представляется мне очень интересным и близким к истине. Ведь и правда, мессия мог быть ребенком представителей высшей цивилизации, попавших в беду на Хортесите. Но от мистических рассуждении отца Лаврентия, что якобы только женщина по имени Мария способна зачать непорочно, мне бы хотелось решительно отмежеваться. Три случая за всю историю человечества, – это еще не статистика, уверяю вас. Более того, я готов повторить свой полет на Альфу Кроля-4, дабы обрести третью маму, и – хотите поспорим? – ее будут звать не Мария.

История о том, как боролся с алкоголем знаменитый межзвездный путешественник Касьян Пролеткин, рассказанная им самим

Я родился двадцать девятого февраля. В мой век уже мало кто заглядывал в церковные книги, и едва ли мальчика, появившегося на свет, скажем, восьмого февраля нарекли бы Ксенофонтом – никто таких святых и не помнил. Но Касьянов день помнили многие, уж больно он примечателен, уж больно дурной славой пользуется. И родители мои, чуждые всяких предрассудков, шутки ради назвали меня Касьяном. Я погрешил бы против истины, если б сказал, что всю жизнь меня преследуют неудачи, но одно неудобство, связанное с именем, я ощущаю достаточно регулярно. Вы уже поняли, конечно, я говорю о дне рождения раз в четыре года. Предрассудков я чужд, как и мои родители, но отмечать свой праздник в какой-то другой день – это мне претит. И потому с самого детства я не часто праздновал годовщины своего появления на свет, ну а когда начал ходить в сверхдальние рейсы, все вообще перепуталось. По бортовому времени моего звездного супербота «Кабану» я еще совсем молод, а по земному календарю скоро догоню Мафусаила – мне уже лет, кажется, восемьсот. На планете же Уго-уго, где живут ухорукие губоножки, мой возраст оценили в полторы тысячи земных лет, а по ту сторону Магелланова облака вообще нет понятия возраста, и там мне некому было рассказывать о прожитых годах. Более того, я и биологического своего возраста давно уже не знаю, потому, что во-первых, на «Кабану» частенько выходили из строя хронометры; во-вторых, я не раз бывал в области чрезмерно искривленного пространства, а однажды попал в область пространства, распрямленного полностью, а в таких областях, как известно, время течет совсем по-другому; и наконец, в-третьих, несколько раз радушные аборигены далеких миров, владеющие техникой омоложения, дарили мне не вполне определенное, но весьма ощутимое количество лет.

Вот почему в очередное двадцать девятое февраля по земному календарю, оказавшись на борту супербота и поднимая за свое здоровье бокал альдебаранского крепкого с золотой крошкой, я не знал, сколько мне исполняется, и отмечал условно тридцатитрехлетие, ибо к этому моменту «Кабану» налетал тридцать три года локального времени. Я был как всегда один на корабле, не считая мышонка Васи, в дым пьяного по случаю праздника. До обитаемых планет было далеко, кругом чернота, и мне вдруг стало тоскливо, охватила меня вселенская грусть, этакая, я бы сказал, философская скорбь от сознания собственной ничтожности в огромном мире. А длинный ряд фиолетово-синих колбас с альдебаранским крепким поблескивал своими золотинками над пультом управления… Здесь следует заметить, что любое альдебаранское вино необходимо хранить только в его родной упаковке – в прозрачных от долгого вымачивания кишках зверя лю-лю-грыха, и желательно на весу – иначе оно испортится. А так как я был большой любитель альдебаранских вин, у меня над пультом всегда была протянута веревка для этих экзотических сосудов.