Добежать до булочной - Скаландис Ант - Страница 2

Я посмотрел на часы. Прошло всего девятнадцать минут, как я вышел из дома.

– Я могу позвонить? – вопрос вырвался непроизвольно.

– Нет, – лаконично откликнулся смуглый.

А Гуня не удержался:

– С того света позвонишь.

Мы тормознули в незнакомом мне районе на тихой, очень зеленой улице у старинного особняка, окруженного высоким забором. Милиционер, вышедший из будки у входа, козырнул нам и открывая калитку, миролюбиво спросил, показывая на меня:

– Что случилось?

– Да вот, – пояснил смуглый с обворожительной улыбкой, – шел, споткнулся, попал под колеса. Теперь уже все нормально. Спасибо.

Мы прошагали по тропинке, выложенной каменными плитами (я снова начал ощущать боль), и вошли в дом. По шикарной лестнице поднялись на второй этаж. Высокие белые с золотом двери распахнулись сами собой. Из глубины зала появился человек о фраке и сообщил, указывая на дверь в дальнем правом углу:

– Сергеев ждет вас.

Шеф оказался вопреки ожиданиям не представительным мужчиной, сидящим в окружении многих телефонов за массивным столом в просторном кабинете, а довольно молодым человеком в легкомысленных вельветовых джинсах и свитере. А комната была небольшой и довольно скупо обставленной: компьютер, два кресла, столик, стул, пальма в кадке перед большим зашторенным окном.

– Дело сделано, – доложил шофер лимузина.

– Спасибо, ребята, – сказал Сергеев. – А это кто?

Ответил смуглый, перейдя на свой немыслимый язык. Он говорил довольно долго, а Сергей отвечал ему, вновь слушал, качал головой и смотрел на меня заботливо и грустно.

– Все, – сказал он наконец. – Идите. И чтобы больше я о вас никогда не слышал.

Все четверо кивнули. Сергеев нажал кнопку на дисплее, в стене открылась потайная дверь, и они ушли. Сильвия на прощание улыбнулась и помазала мне рукой.

За окном шумел город. Но это была не Москва. Незнакомые контуры зданий, непривычные марки машин, вывески, рекламы то ли на немецком, то ли на голландском (я не силен в языках)… И вообще там была ночь, море огней, и падал дождь И смотрели мы на город не со второго этажа, а сильно выше. Все это было уже слишком. Удивляться не осталось сил. Нога болела, рука ныла, голова кружилась.

– Я могу позвонить? – нарушил я молчание первым.

– Отсюда – нет.

– А откуда? – я начинал злиться.

Честно говоря, я ожидал, что он ответит мне: «Откуда оттуда? Это же видеоокно. Иллюзия». Но он сказал другое.

– Из Копенгагена? Пожалуйста. Только смысла никакого. Видите, со временем неувязка… Вы и жену-то дома не застанете. Или застанете, но вместе с собой.

И нога, и рука – все заболело у меня с новой силой. И голова заболела тоже.

– Тогда отпустите меня, пожалуйста.

– Куда?

– Домой, разумеется. Я сам возьму такси.

– Разумеется, домой… – повторил Сергеев раздумчиво.

Потом достал из кармана трубочку, вытряс на ладонь пару ярких капсул и откуда-то из компьютера извлек стакан воды.

– Нате, выпейте для начала. Чего мучиться-то?

Я покорно выпил. Мне было уже все равно. И тут же почувствовал, как до дрожи щекотно из тела стали вылезать пули. Одна за другой они упали на пол, а ранки стали на глазах рубцеваться.

– Понимаете, – сказал Сергеев, – я как раз думаю над тем, как вас отправить домой.

– А что, я не могу просто выйти обратно и уехать?

– Можете. Но только мы с вами в Дании, и времени уже чуточку многовато.

– Сколько?! – я в ужасе посмотрел на часы.

Прошло всего двадцать шесть минут.

– Не берите в голову, – сказал Сергеев. – Здесь уже поздний вечер. К сожалению. По московскому времени. А вам еще два часа лету. Погодите минутку.

Он набрал какой-то номер и заговорил по-датски. Или по-немецки. Выслушал ответ. И отключился.

– Слушайте меня внимательно. Примерно через час вас отвезут в аэропорт. А в Москве, в Шереметьеве-два наш человек будет ждать вас на красном «фольксвагене». Запишите номер. Он доставит вас к дому минут на пятнадцать – двадцать позже того момента, когда вы из дома вышли. Ничего быстрее и проще предложить вас не могу. Извините.

– А как же на границе? – задал я самый важный для гомо советикуса вопрос.

– Я подготовлю вам документы, успокойтесь. Примите душ. Расслабьтесь. Я распоряжусь, чтобы вам принесли одежду, что-нибудь поесть, выпить, если хотите… Ну, и для дома. Куда вы там шли?

– В булочную, – сказал я быстро. Так что, если не трудно. Хлебушка не забудьте.

– Не забуду, – улыбнулся он. – Идите мойтесь.

Когда я вернулся в комнату, Сергеев снова разговаривал с кем-то через компьютер. На этот раз по-русски.

– Почему не уложились, может мне объяснить?

– Да пойми ты, дорогой мой, все очень сложно.

– Это слова. Давай конкретно. Буш дает добро?

– Буш дает. И Коль, и даже Тэтчэр…

– С кем напряженка? С Ельциным?

– Ну, конечно, с Ельциным.

– Сто ж, не впервой, прорвемся. Удачи тебе.

Я понял, что услышал не совсем то, что не надо было слышать.

– Товарищ Сергеев!

Обращение прозвучало ужасно нелепо. Он обернулся. Лицо его было усталым и печальным.

– Товарищ Сергеев, те, в машине, хотели меня убить. А вы?

– А я не хочу. Почему я должен вас убивать? Потому что вы слишком много знаете? Вот бандитская логика! Но я-то не бандит! Я не боюсь разоблачения. Ну, расскажите вы про все. Кому расскажете? Жене? Жене, конечно, расскажете. А еще кому? Милиции? КГБ? Газетчикам? Телевидению? Ну, подумайте сами.

Я подумал и понял: не расскажу. И спросил:

– А вы кто? Пришельцы?

– Сами вы пришельцы! – обиделся Сергеев. – Мы тут живем раньше вас.

– Так, значит, вы боги?

– Господи, кто такие боги? Могу вам признаться честно: нет, это не я сотворил этот нескладный мир. Какие еще вопросы? У вас до отъезда двадцать минут.

– Вы управляете миром?

– Нет.

– Но вы держите его под контролем?

– Да, насколько это возможно. Так делают все, у кого есть власть.

– Но вы не даете миру погибнуть?

– Вы правильно понимаете наши цели.

– Так вы можете гарантировать, что мир не погибнет?

– Гарантию, молодой человек, может дать только страховой полис.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно, – он достал сигареты, и мы закурили.

– Ой, а можно здесь, в Копенгагене, купить сигарет?

– Хороший вопрос. Можно.

– Какие же методы используете вы для контроля ситуации?

– Разные.

– Например, убийства.

Он пристально посмотрел на меня.

– Вы хотите знать, что случилось сегодня возле вашего дома.

– Разумеется.

– Законный интерес. Так вот. По нашему заказу московские гангстеры убрали одного человека. Мы воспользовались редким случаем: днем в центре города ведется съемка фильма со стрельбой. И наш выстрел был бы никем не замечен. Если б не вы. Во-первых, пришлось сделать три выстрела, а во-вторых, вас оттуда пришлось увозить. Вот и все.

– Нет, не все. Кто был тот человек, которого вы убили?

– Это был страшный человек.

– А те, кто его убивал, – не страшные?

– Не настолько.

– Ах, не настолько! Скажите пожалуйста! А если я сейчас сделаюсь страшным настолько, вы и меня убьете? И вообще: часто вы убиваете людей, с вашей точки зрения страшных? Каждый день? Каждый час?

– Да помолчите вы! – он прикурил вторую сигарету от первой и посмотрел на меня, как на незваного гостя, которого вынужден терпеть. – Что вы лезете не в свое дело? Что вы «рога мочите», как говорят наши друзья-ганстеры? Ну, что вы способны понять в нашем деле вот так, наскоком? Я бы вам объяснил, да некогда уже… А этот человек, труп которого вы видели в «Жигулях», да он бы… да он мог завтра всю нашу… вашу страну в крови утопить, поймите вы, черт возьми!

– Один человек? Никому не известный?! Да каким образом?!

– Господи, да какая разница, каким образом! Вы что, думаете, это так сложно? И потом, кто вам сказал, что он никому не известный? Вы хоть про краснорубашечников-то слышали, т о в а р и щ в красной рубашке?