Скалолазка и мертвая вода - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 31

Бродяга немного отдышался. Поднял голову, собираясь что-то спросить, но взгляд бегал, стараясь не встречаться с моим. Нос его такой длинный, что почти достает кончиком до верхней губы.

– Теперь… я могу идти?.. Дела у меня…

– Куда ты собрался? Ты знаешь, что являешься Получателем? Знаешь, что на тебя ведет охоту ЦРУ? Тебе осталось жить считанные часы, рыбка!

Бегающий взгляд уставился на мои кроссовки. Он не знал.

– Как тебя зовут?

Простой вопрос вызвал в нем дикую панику. Он бешено задергал головой. Опять что-то застрочил вертлявым языком.

– Говори медленнее! – приказала я.

– Глюки! Да-да-да, Глюки… Глюки…

– Это что, кличка? – поморщилась я.

– Нет, фамилия. Я назвал свою фамилию. – И вдруг выкрикнул мне в лицо: – ЭТО ФАМИЛИЯ! ДА-ДА-ДА!!

Только глюков мне не хватало…

– Нет уж. Не надо такой фамилии. Будешь Барсиком. – Он скорчил вопросительно нервное лицо, и я объяснила: – Барсик. Так моего кота зовут. Это уменьшительно-ласкательное от «барс». Животное такое, знаешь? Леопард?

Он замотал головой.

– Не знаешь – ну и хрен с тобой!.. Где ты достал «мертвую воду»?

Высунув язык, Глюки стал чесать загривок. Взгляд продолжал бегать по сторонам.

– Где достал «мертвую воду»? – рассерженно повторила я.

– Не знаю… что это такое.

Пришлось отвлечь его от благого занятия. Встала, схватила за грудки – боже, потом руки не отмою! – и швырнула на лавку.

– «Мертвая вода» – это штука, которую ты налил в мой мартини! Которой собирался отравить меня! Помнишь?!

Кричать ему в лицо не очень получается. Как только приближаешься к прохвосту на расстояние ближе полуметра, нестерпимый помойный запах прошибает тебя почище любой нервно-паралитической разработки военных…

Однако эффект от моих действий все-таки был. Глюки ожил.

– Я нашел кубики.

– Какие кубики?

– Если покажу, отпустите меня?

– Нет.

Он заплакал. Горючие слезы потекли из глаз, прочерчивая по грязным щекам светлые дорожки.

– Что за кубики? Где они?

– Там… В кафе.

– В том, где я увидела тебя?

Он мотнул подбородком. Это означало утвердительный кивок.

По дороге в кафе Глюки опять попытался сбежать. Пришлось снова применить силу. Удар коленкой по копчику вернул ему некоторую покорность.

Свернув с улицы Гилл, бродяга повел меня дворами. В общем, это было правильно. Если идти по улице, то возле почты я могла напороться на старикашку, причитающего над пеплом своей собаки… Вошли мы в кафе тоже со двора, через черный ход. Незаметно. Оказались в неосвещенном коридоре.

– И что теперь? – спросила я. – Заказать пару цыплячьих ножек?..

Он цыкнул на меня, пришлось заткнуться. Парень здесь главный, тут он, видимо, не в первый раз.

Глюки глянул за угол. Кивнул себе. Прошел в боковое помещение, где стоял огромный холодильник со стальными стенками.

Теперь понятно, откуда Глюки знакомы эти места. Если нормальные люди ходят питаться в кафе со стороны улицы Гилл, то оборванец в грязном пальто предпочитает прямой путь к этому холодильнику.

– Да, да, здесь, – говорил он, приближаясь к холодильнику. – Плимутское дурачье не любит запирать двери… Никого не боятся, ха-ха… У них краж нет…

– Ты не местный, Барсик? – поинтересовалась я.

Он что-то промычал нечленораздельное. Я не стала уточнять – мы были уже возле холодильника. Очевидно, он и являлся нашей конечной целью. Глюки потянул на себя стальную дверцу.

Холодильник оказался забит мясом – говядиной, ягнятиной, куриными грудками. Глюки не иначе воровал куски и жарил их на костре где-нибудь на берегу.

Наверху белела маленькая дверца морозильника. Глюки распахнул ее. Я увидела ряды решеток со льдом – кубики предназначались для напитков и коктейлей. Бродяга запустил грязную руку вглубь и вытащил одну решетку.

На первый взгляд она не отличалась от остальных. Те же двадцать квадратиков замерзшей воды в пластиковой форме.

Я взяла решетку и встала под единственную лампочку, горевшую на потолке.

Один кусок льда отличался от остальных. Он не имел хрустальной прозрачности и был мутновато-темным.

– Ты ведь нашел этот кубик не в холодильнике, верно? – спросила я.

Глюки озабоченно вздохнул.

– Где ты его нашел?

Солнца не было видно из-за туч, но день угасал. На полупустых улицах загорались неоновые вывески. Я благоразумно решила, что выслушивать историю Глюки на чужой кухне несколько неудобно. Поэтому мы быстро покинули помещение.

В моей сумке теперь, кроме денег и Светкиного платья, подпрыгивал литровый термос из нержавейки. Я его позаимствовала на кухне в кафе. При случае верну, хотя не имею понятия, когда этот случай представится.

Термос был набит кубиками льда. Среди других покоился темный – самый важный. Я перегрузила его с великой осторожностью… Поверить не могу, что в нем заморожена смертоносная жидкость. Дрожь пробирает, когда думаю, какие бедствия может наделать этот крошечный кусочек, полученный в секретных лабораториях. Новый шаг в разработке бактериологического оружия.

Мой дерганый друг, которого я назвала Барсиком, заявил, что ничего рассказывать не будет, пока я его не покормлю. Что ж, справедливый шантаж. Я и сама голодная. Но сидеть за одним столиком с Глюки не хотелось. Не потому что я брезгливая – ради рассказа пережила бы. Просто вонь испортит аппетит посетителям за соседними столиками. Нас прогонят пинками еще до того, как мы успеем прикоснуться к еде.

Придется просить, чтобы салаты из морской капусты положили в бумажные стаканчики. Это для меня. А ему…

Коротко глянула на Барсика, плетущегося следом. Слышала, что ковыряние в носу стимулирует деятельность головного мозга. Так вот, «чистюля» стимулировал деятельность левой его половины.

Ему сойдет пара гамбургеров. Если расскажет художественно и в деталях – кусок мяса куплю… Хорошо бы моего спутника еще и помыть… Но не самой же!..

Навстречу шествовала парочка полицейских. До сего момента я не видела их здесь, поэтому судила по униформе.

Мы бы разминулись без лишних вопросов. Но предатель Глюки бросился к ним с трагическим выражением на лице.

– Спасите… – быстро залепетал он. – Спасите меня от этой страшной женщины!.. Она захватила меня в заложники!

Полицейские остановились, я тоже. Нельзя бродягу далеко отпускать от себя. Сбежит – где его искать? И так уже несколько раз пытался. Лишь мой дар убеждения сдерживал его.

– Она угрожает мне и собирается убить, чтобы завладеть моими деньгами!

Полицейские повернулись ко мне. Я рассмеялась:

– Неужели вы поверите этому пройдохе? Поглядите на него! Откуда у него деньги!

– Конечно, – ответил один из полицейских. – Не могли бы мы взглянуть на ваши документы?

Это самый, самый, самый неудачный поворот событий!

Я могу получить паспорт. Я не шпионка, а потерявшаяся гражданка своей страны. Но сейчас нет у меня документов. Просто до посольства еще не добралась.

Замешательство отразилось на моем лице, и полицейские двинулись на меня, а Барсик, злобно улыбаясь, наоборот, маячил за их спинами.

– Вы знаете… – начала я. – Документов у меня с собой нет. Не захватила. Оставила в номере…

Они не поверили.

– Быть может, пройдем в управление? – заботливо спросил полицейский. Пожилой, с лицом в оспинах. – Это недалеко. Пара кварталов. Пустая формальность.

Нельзя с ними идти. Глюки смотается как пить дать. Убежит со всей бесценной информацией, которую не успел мне поведать.

Так и есть. Потихоньку пятясь, он уже находился на приличном расстоянии от нас.

– Тогда и его заберите! – воскликнула я. – Он тоже без документов!

Услышав эти слова, Барсик подпрыгнул, нелепо взмахнул руками и бросился наутек. Я дернулась за ним, но полицейский с оспинами на лице остановил меня.

– Это не ваша забота. – И повернулся к молодому напарнику. – Давай за ним.

– Да, поторопитесь, пожалуйста! – взволнованно произнесла я.