Астровойны - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 52

Серафима с интересом повернулась к нему.

– Там хорошо, – задумчиво продолжал Думан. – Там тишина и покой. Так же, как здесь. Но я сбежал из дома, потому что не мог больше выносить эту заунывность. Мне нравится находиться в окружении людей нравится учиться у них, ощущать масштабность событий, в которых я участвую. Хотя я иногда скучаю по тем временам, когда мы жили с отцом и братом.

– Что вы думаете о своем брате? Какой он?

– Какой Даймон? Гм… Он добрый. Помню, когда ему было семь лет, отец заставил его ловить кроликов. Так вот маленький Даймон не только никого не поймал, но еще выпустил из клеток всех зверей, которых мы с отцом собирали на продажу две долгие недели. Как сейчас помню его взгляд, наивный такой. Даймон еще сказал: «Почему они должны быть в клетках? Ведь на воле им лучше!»

– Вы верите в его предательство? – осторожно спросила Серафима.

Думан глубоко вздохнул. Чувствовалось, что тема затронута для него нелегкая.

– Я не могу судить о его предательстве, поскольку меня не было рядом в тот момент. – Он посмотрел на утопающую в тени долину Ковчега. – Вот вы спрашивали, какой он, Даймон? К тому, что я уже сказал, добавлю, что Даймон юноша чувственный и неокрепший. Смерть отца – тяжелый удар. Мой брат, возможно, не перенес этого удара. А потому не смог противиться врагу и поддался его злостной воле… Я хочу поговорить с Артуром Мудрым, чтобы он ходатайствовал перед военной прокуратурой. Надеюсь, что следователи проявят к моему брату милосердие.

Он замолчал, уставившись на звездное небо. Серафима думала, стоит ли ей задавать следующий вопрос. И решилась.

– Да, – как бы вдруг вспомнила она, – а тот меч, который находился при вашем брате…

– Катана? – уточнил Думан. – Искусно сделанная игрушка. Но абсолютно бесполезная.

– Да, наверное… – согласилась Серафима. – Вы случайно не знаете, где она сейчас находится?

– Артур Мудрый велел мне отнести ее в запасники. Паладины не практикуют фехтование, они предпочитают более мощные и действенные искусства.

– Нельзя ли взглянуть на нее? Я увлекаюсь рисованием. А катаны, как я слышала, имеют столь совершенную форму, что даже карандаш не в силах ее передать.

– В этом нет никаких препятствий. Я принесу вам ее утром…

Серафима вдруг услышала в ухе короткий треск, вслед за которым раздался голос Антонио:

– Моя госпожа! Серафима!

– Извините, Думан… Да, Антонио. Я слушаю.

Чтобы не мешать ей, тактичный Думан вежливо поклонился и покинул балкон. Серафима поспешно кивнула на прощание, но все ее мысли уже были заняты тем, что сказал пресс-секретарь:

– Моя госпожа, связь с советником президента установлена.

Орудийный форт, планета Рох

В эту ночь форт не спал. Казармы были пусты. Солдаты высыпали на стены и с тревогой смотрели в ночное небо, которое заполонили тысячи светящихся точек. Вместе они образовывали массивное цунами, которое нависло над планетой и вот-вот готово рухнуть, чтобы поглотить все живое.

Комендант форта, как и все, тоже смотрел на небо, только из окна своего кабинета длиной в двенадцать Шагов. Запущенные час назад генераторы все еще выходили на номинальную мощность, но их низкий гул уже пробрался сюда сквозь толщи железобетонных перекрытий. Комендант смотрел на полчища звездолетов, заполнивших небо, и ободрял себя мыслями о том, что у чернолицых нет шансов. Им не пройти. Только безумцы двинут корабли под жарящие выстрелы заорбитальных крепостей и планетарных орудий.

Но что, если они пробьют оборону именно этим безумством?

Смена в диспетчерском зале внимательно изучала показания телескопов и все данные, которые поступали с заорбитальных крепостей. Плазменные орудия были развернуты в сторону центрального сектора и в любой момент были готовы к обстрелу площади. Каждый из операторов назубок знал свои обязанности и ждал, когда черные звездолеты тронутся со своих мест. Никто из них не обратил внимания на крохотный параметр, показывающий уровень оборотной воды в одном из подземных бассейнов.

А бассейн стремительно опустел. Там, куда спускался Баструп, на дне таились несколько зеркал. Включившись, они переместили двенадцать тысяч тонн воды на планету в системе Крутана, а с нее в форт вошли пятьдесят подготовленных орков. Высокие, чернолицые, злобные, в заговоренной броне и с непривычно тяжелыми для человека бластерами, по складным лестницам они поднялись на мост и вышли из хранилищ Грабба в центральную галерею.

Охрана галереи пала, не успев подать сигнал тревоги. Парализованные ужасом, часовые даже не оказали сопротивления. Нападение было настолько неожиданным и стремительным, что солдаты гибли, не понимая, откуда пришел враг в облике темных безносых воинов, похожих на восставших мертвецов. Чернокровые не сражались и не воевали. Они пришли убивать людей, не испытывая ни страха, ни жалости, добивая раненых. Через пятьдесят секунд центральная галерея оказалась под контролем орков.

В галерее орки не задержались. Разделившись на четыре группы, они без особого сопротивления и почти одновременно захватили гигантские залы с генераторами, комнаты технического обеспечения, взорвали тарелку связи. Контроль над оружейной был установлен после недолгого боя, а затем все четыре группы вышли на стены к безоружным солдатам.

Жители селения услышали выстрелы и отчаянные крики. Выглянув из окон, они увидели вспышки на стенах, вслед за которыми в лучах прожекторов замелькали падающие тени. Тела солдат рухнули кому-то в огород, кому-то пробили крышу. Шокированные сельчане долго не раздумывали. Погрузив на гравилеты самое необходимое, собрав детей и престарелых родителей, они поспешили через поле в лес, прилегающий к Мохнатым горам.

Из тех, кто находился на стенах, не выжил никто. Последним оставался гарнизонный капеллан, который только что вернулся с Геи, выполняя особую миссию. С ним орки разделались особенно жестоко. Его привязали к ракете и запустили в небо. Прочертив дугу, ракета рухнула в поле и взорвалась.

Закончив расправу на стенах и перебив последние посты, орки вошли в незащищенную диспетчерскую… Так закончилась операция по захвату форта, которая заняла не более четырех минут. Четыре минуты, за которые пал орудийный форт, четыре минуты, с которых началась катастрофическая война, впоследствии названная войной за кровь.

Командир отряда, высокий и плечистый, с длинным конским хвостом на островерхом шлеме, вошел в кабинет растерянного коменданта. Человек не ожидал столь быстрой развязки. Он полагал, что черные корабли будут долго взламывать оборону людей, в космосе вспыхнут жаркие баталии. Возможно, гарнизону предстоят изнуряющие бомбардировки и длительная осада. Он ожидал вторжения из космоса, но оно пришло изнутри – оттуда, чего он так и не понял, в чем не разобрался.

Орк сделал шаг вперед и вырос над человеком. На его поясе висел изогнутый нож, на лезвии которого еще дымились людская кровь. Сквозь проем распахнутой двери были видны другие орки, уродующие мертвых и живых.

– Форт пал, – сообщил орк грудным и таким хриплым голосом, что резало слух. – Крепость Аман-Гуул вернулась в наше владение. Встань передо мной на колени, краснокровый, ибо ты теперь раб, как и все ваше заносчивое человечество.

Коменданту еще не приходилось разговаривать с кем-то из Нижних миров. Голос педантичного уроженца Геи дрожал, но ответил он достойно:

– Я не преклоню колени перед ублюдками, и только смерть заставит меня сделать это. Но даже уничтожив тело, ты не заставишь меня покориться. Как и миллиарды людей Верхних миров.

– В этом ты ошибаешься, – произнес орк и ударил коменданта ногой в грудь.

Полковник астрограничных войск упал спиной на рабочий стол, на файлы с документами, на шифровки и радиограммы, на перекидной календарь с пометкой: «Обследовать хранилище Грабба». А в следующий миг на бумаги хлынула алая кровь, это нож орка пронзил плоть человека и глубоко вошел в столешницу.

Низкорослый и проворный Джаруб сбросил броню и, вскочив на гигантский ствол планетарного орудия, принялся карабкаться по нему в небо. Чем выше он взбирался, тем воздух становился прохладнее, а ветер сильнее. Джаруб хрипел и задыхался, напоминая измотанного пса, но все-таки добрался до жерла.