Астровойны - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 32

Она провела ветвью перед лицом Даймона.

– Одна часть имени лежит в крови его слуги, Рапа. Другая спрятана в прошлом. А третья… третья самая интересная из всех. Она сокрыта в Бездне, и найдешь ты ее лишь когда спустишься в зловещий Хель.

– Я ничего не понял, – ответил Даймон, ежась от страха.

– Поймешь, когда придет время. – Дерево отстранилось. – Время и события делают свое дело исправно. Уже сейчас ты знаешь многое, мой мальчик, просто тебе нужна подсказка. И я помогу. Назови самое сильное чувство, которое владеет тобой сейчас.

Даймон задумался. Больше всего ему хотелось забиться в какой-нибудь угол и не вылезать из него. Ему вовсе не хотелось вершить дела, о которых вещала Иггдрасиль.

– Отмети шелуху и временные чувства, которые завладели тобой, – подсказала она. – Произнеси сокровенное. Что тебя гложет? Что не дает покоя?

– Сенобит! – с неожиданной для себя злостью ответил Даймон. – Я его ненавижу. Я хочу его убить.

– Рап силен, – вздохнула Иггдрасиль. – Самый могучий воин Темного Конструктора. В битве на одной из планет Сонга, когда Союз предпринял неудачную попытку вторгнуться в Нижние миры – да-да, было такое, всего двести лет назад! – многочисленный десант союзных войск был встречен небольшим отрядом орков, во главе которого стоял Рап. Оружие людей не причиняло ему вреда. Огненные лучи прошивали его насквозь и не убивали. Со своим черным мечом он проходил сквозь строй людей, оставляя позади вереницы трупов. Одним движением руки он обрушивал на землю боевые катера, а взглядом переворачивал самоходные орудия. Он бьется неистово, он владеет магией. Силу свою он черпает напрямую из черных дыр, и убить его невозможно. Но тебе нужно заглянуть в его кровь.

– Как же быть?

– Тебе поможет меч, нареченный Могильщиком. Поздний филлийский мастер изготовил его из стали мертвого корабля, прибывшего из надмирья. Ты найдешь меч на седьмой планете в системе 13–13. На ее серой, как мокрый пепел, поверхности виднеется пятно, похожее на отпечаток четырехпалой длани. Два пересохших Русла когда-то огромных рек образуют на этой длани линии судьбы и жизни. На месте их пересечения стоит белая гора. Поднимись на нее, и на вершине ты найдешь меч, который поможет справиться с Рапом.

– Как я попаду в эту систему? Тут есть реперные точки для гиперперехода?

– Они тебе не понадобятся. Войди в светящуюся туманность – ту, что лежала за спиной, когда ты летел сюда. Она перенесет тебя.

Даймон долго молчал, глядя на темный пруд, окруженный зеленью. Затем спросил угрюмо и с некоторой обидой:

– Рап тоже приходил к тебе. Ведь так?

– Он был здесь, – не стала отрицать она. – Видишь? Иггдрасиль указала на черные, словно выжженные пятна посреди травы.

– Это его следы. Он стоял здесь. Я до сих пор не могу возродить мураву в этом месте.

– Чего он хотел?

– Он забрал один из моих корней. – И Даймон только сейчас увидел короткий обрубок у основания ствола. – Он сказал, что когда придет в следующий раз, то заберет все корни Иггдрасиль для своего повелителя. – Она опять с грустью улыбнулась, и от этой улыбки у юноши зашлось сердце. – Это будет моей смертью после тысяч лет жизни.

– Он не придет, – с детским упрямством сказал Даймон. – Не сможет. Я разбил зеркало и угнал его катер!

– К сожалению, сюда можно добраться и другими путями. Когда орки войдут в Верхние миры, для Рапа не составит труда найти сюда дорогу. Поэтому жить мне осталось недолго, мой мальчик. И мы должны успеть.

– Что успеть?

– Загляни снова в пруд… Там на дне лежит это. Достань.

Заторможенный Даймон снова наклонился к заполненной водой воронке. На этот раз он не стал изучать свое отражение, а глянул сквозь него. И то, что увидел на дне, поразило его.

Юноша отпрянул, налетев на ветви.

– Не бойся, – сказала Иггдрасиль. – Возьми его. Напряженно дыша, он сунул в пруд руку и вытащил на свет обрубок кола. Не было ни малейших сомнений, что это тот самый кол, которым его отец атаковал сенобита. Та самая часть, которая побывала в теле Рапа, а затем была им обрублена.

– Как он оказался здесь?

– Неважно как. Важно – зачем! Возьми булыжник, что лежит возле пруда. Теперь подойди ко мне… Ближе.

Даймон вплотную подошел к стволу мудрой и древней Иггдрасиль. В одной руке он держал обрубок кола, в другой – увесистый камень.

– Повернись, мой мальчик, и прижмись ко мне спиной. Плотнее. Еще плотнее.

Парень сделал то, что она просила, и почувствовал кожей жестковатую в трещинах кору.

– А теперь, – сказала Иггдрасиль, – упри заточенный конец в живот и забей кол так, чтобы он пронзил тебя насквозь и вошел в ствол. Приколоти себя к вселенскому древу!

Даймон резко отскочил. Несостоявшиеся орудия пытки вывалились из пальцев на траву.

– Что ты мне советуешь? Я должен убить себя?

– Ты не умрешь. Будет очень больно, ужасно больно, но ты не умрешь. Ты должен простоять девять дней, испытывая муки. Когда твоя кровь сольется с моими соками, когда она девять дней будет омывать два организма, тебе перейдут мои знания, и ты получишь силу. Нечеловеческую силу. Магическую кровь, которая сможет тягаться с кровью сенобитов.

– Я этого не хочу.

– Но ты должен, – обеспокоенно произнесла Иггдрасиль. – Иначе все, о чем мы говорили, не имеет смысла. Бесполезно сражаться, бесполезно собирать настоящее имя Темного Конструктора. В этом случае Бездна победит.

– Нет! Я не хочу! – закричал Даймон, отступая к проходу, который уводил в док.

В его голове творилось нечто невообразимое. Разум отступил при осознании дикой пытки, которой собиралось подвергнуть его дерево.

– Даймон, послушай меня…

Она попыталась подобрать слова, чтобы вразумить его.

– Я не хочу ничего слушать! – истерично завопил он. – Я не хочу спасать мир! Я хочу покоя!

– Тебе не будет покоя.

Он уже бежал по темному коридору, когда вслед раздались последние слова вселенского дерева:

– Очень жаль, Даймон. В следующий раз, когда ты придешь сюда, ты найдешь только замороженный космическим холодом безжизненный ствол.

Голос еще звучал в ушах, когда он вылетел на причал, под белый свет прожекторов Гончего.

3

Корневой штаб,

искусственный спутник Геи Златобашенной

– Господин главнокомандующий?

Начальник Корневого штаба и десяток его офицеров вздрогнули и стали спешно подниматься из кресел, когда в распахнутые двери совершенно неожиданно, на сорок минут раньше, чем обещал, решительно вошел адмирал Балниган. В помещении оперативного зала сразу установилась гнетущая тишина, даже перестали гудеть консоли и охлаждающие устройства.

Не сказав ни слова, главнокомандующий миновал вытянувшихся офицеров, в том числе заместителя начальника штаба Майкла Траяна, с которым совсем недавно имел очень неприятный разговор. Прошел мимо начальника штаба Гонория – полноватого дюрассийца с бегающими глазками, оказавшегося на этой должности слишком рано для своих лет. Остановился посреди зала и, заложив руки за спину, оглядел прищуренным взглядом карты и схемы, высвеченные на многочисленных экранах.

– Господин главнокомандующий, – повторил Гонорий, – мы рады приветствовать…

– Оставьте церемонии, – оборвал его Балниган, поворачиваясь к столу оперативных совещаний. – И удалите лишних людей.

– Извините, но здесь нет лишних. Все офицеры имеют необходимый допуск…

Балниган пристально посмотрел на дюрассийца, отчего последнему от стыда захотелось куда-нибудь провалиться.

– Мне нужны только вы. Остальных не смею задерживать.

Зал снова погрузился в тишину, пока оторопевший начальник штаба приходил в себя. Офицеры уже поняли, что будет лучше, если они побыстрее уберутся, но, как люди военные, двинуться без команды не смели.

– Все свободны, – придушенно произнес Гонорий.

Они покинули зал бесшумно, словно посреди камерного концерта или похорон. Двери за ними плавно закрылись, полотно сканера пару раз обежало помещение в поисках «жучков», контроллер безопасности издал мелодичный сигнал, докладывая, что все в порядке. Балниган опустился в кресло, а Гонорий так и остался стоять, переживая о первом впечатлении, которое произвел на нового начальника. Мясника с Крестоносного флота, вставшего во главе Союзных войск только потому, что имел влиятельного покровителя в одной из Великих Семей.