Астровойны - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 29

– Я никуда не полечу без разрешения своего хозяина. Даймон на миг замешкался с ответом.

– Твоего хозяина? Ты говоришь о высоком существе в черном плаще, которое не отбрасывает тени?

– Если бы я мог заглянуть внутрь себя, то с удовольствием бы ответил, как выглядит мой хозяин. Но я слышал только голос, а голос у него множится, словно несколько глоток вещают одновременно.

Зверолов-младший вспомнил этот голос и содрогнулся.

– Тот хозяин больше не придет.

– Это почему? – осторожно спросил космолет. Индикаторы на приборной панели едва заметно моргнули.

– Я уничтожил тропинку, по которой можно прийти сюда.

– Ты меня обманываешь?

– Нет.

– Вот так нолики с единичками… Ты знаешь, что это значит?

Прозвучало угрожающе. Даймон поежился.

– Нет.

– Это значит, что ты освободил меня!! – радостно завопил процессор. – Как тебя зовут?

– Даймон.

– Ты будешь зваться Даймон Освободитель!

– Нет, я был и останусь Даймоном Звероловом.

– Звучит, как кличка примата. Как ты сказал? Даймон Мухобой?

– Ты прекрасно слышал.

– Прости. Однако «Освободитель» звучит намного лучше! – Чувствовалось, что искусственный разум соскучился по собеседнику. Его голос искрился радостью. – Ты правда человек?

– Да.

– Настоящий?

– Вроде бы.

– Давно я не встречал людей. Когда-то, лет триста назад, я служил им, но потом меня выкрали сквернословящие недоросли.

– Орки?

– Не знаю, они не представились. Долгие годы они крутились по окраинам Верхних миров, таскали на прицепе какие-то бочки, контейнеры, затем проиграли меня в карты. Потом я снова возил контейнеры, затем меня продали. И вот попал сюда.

– А что это за место? – спросил Даймон. Разговаривая с приборной доской, он чувствовал себя глупо. В какой-то мере это напоминало шизофрению – древнюю болезнь, о которой он читал в одной из книг отца. Если бы не голос из динамика, получалось бы, что Даймон разговаривает сам с собой.

– Поганое местечко, – ответил процессор. – Дыра самая настоящая. Западная окраина Верхних миров. В далекие времена эта планета сорвалась с орбиты в системе Дельта-213 и теперь болтается неприкаянная между двух звезд на стыке их гравитационных полей. То в одну сторону потянет, то в другую… Кстати, звезды эти нейтронные, и свет идет не от них, а от светящейся туманности, что лежит позади. Именно она изолирует эту окраину от Верхних миров. – Машина вздохнула. Или Даймону это почудилось? – Когда планета находилась в своей системе, здесь жили люди. Но после катастрофы они ее покинули. Животные и растения погибли, только воздух и остался. А кому он нужен, спрашивается?

– Послушай, разговаривающий космолет…

– Не называй меня так. У меня есть имя. Зови меня Ветреный Гончий!

– Как ты сказал? Какой-какой Пончик?

– Все-таки отомстил, да? – обиженно взвился процессор. – Зараза ты. Я, между прочим, это имя целых двенадцать лет подбирал!

– Извини, не удержался. Послушай, Гончий, я вот что хотел спросить. Твой хозяин здесь часто появлялся?

– Только однажды был. Отвратительный тип. Многих я слышал, но этот… как тебе сказать… в его присутствии мне чудится гарь, которая бывает на гибнущем корабле – знаешь, когда плавится обшивка и сгорает изоляция.

Откровения процессора напомнили Даймону о собственной трагедии. Он поспешил сменить тему.

– Куда ты летал с ним?

– Туда! – Машина высветила на небольшом дисплее космическую карту. – В пространство за этими нейтронными звездами. Космос там особенно темный и суровый, оттого путь кажется длиннее, чем пролетел на самом деле. За ними ничего нет, только голая пустота, галактика здесь заканчивается. Хочешь поглядеть на окраинный космос? Жуткое зрелище, прямо мороз по коже.

– У тебя нет кожи.

– Это образное выражение.

– И что же там, между нейтронных звезд? – взволнованно спросил Даймон.

– Заброшенная космическая станция. Старая, вся в трещинах, дырявая насквозь. Металлолом. Таких тысячи в галактике. Но в этой есть что-то странное.

– Что? – Пальцы Даймон а впились в приборную доску.

– Э-эй! Полегче! – воскликнул процессор. – Если б я знал! От нее исходят какие-то излучения. Когда мы летели, некоторые мои узлы начали сбоить, напряжение гуляло, программа стала глючить.

– И что было внутри станции?

– Не знаю. Я лишь причалил в разрушенном доке и выпустил хозяина. Где он был, что делал – мне неведомо.

– Отвезешь меня туда?

– А зачем тебе?

Даймон поглядел на свои голые коленки, втянутый от голода живот и проступившие сквозь кожу ребра. Жалкое зрелище. Весь он, от макушки до пят, представляет собой образное выражение. Зачем ему лететь на эту станцию?

– Я не знаю, зачем мне туда нужно. Но отвезешь?

– Ты освободил меня от страшного хозяина. И за это я готов ради тебя на все, Даймон Зверолов! Эх, давно я не поднимался в небо. Пристегните ремни, попросите у стюардессы леденец. Мы взлетаем!!

Даймон поспешно протянул ремни через безволосую грудь и защелкнул замок. Повернул голову, желая еще раз взглянуть на каменистую равнину, ставшую для него временным убежищем, но тут включились двигатели, и вокруг космолета поднялся песчаный вихрь.

– Ты готов? – просил процессор.

– Ага.

– Тогда поехали! – И, презрительно игнорируя притяжение планеты, космолет ринулся в сиреневое небо.

Калигула появился на экранах галактики ровно в восемь утра по центральному времени. На нем был строгий мундир, за плечами развевалось знамя Союза. Взгляд президента был тверд, а вид решителен. Миллиарды людей прильнули к экранам, оторвавшись от механизированного плуга и электронных консолей, от завтрака и эндоскопии желудка, от получения кредитов и ссоры с любимым супругом.

– Граждане Тысячелетнего Союза! Братья и сестры! – произнес президент. – Обратиться к вам меня вынуждают чрезвычайные обстоятельства, в которых оказался род людской. Отнеситесь к моим словам со всей серьезностью, ибо они покажутся вам необычными и даже странными. Но поверьте, что у нас нет другого выхода… Вы прекрасно знаете, какие ужасные твари обитают за пределами нашей галактики и насколько черны их прокаженные души. Из священных писаний вам известны гнусные цели, которые они ставят перед собой еще с тех времен, когда Вселенная была юной. У черни есть единственная мечта – выбраться из своей дыры, которую они называют Бездной, перейти барьер черных дыр и ступить на человеческие земли. Нужно им это не ради новых открытий или познания мира. Им это необходимо исключительно для захвата Верхних миров, для порабощения человечества и подчинения людей своему темному богу.

Президент перевел дух.

– Я вынужден сообщить вам, что угроза вторжения сделалась реальной. Она встала перед нами подобно уловским мертвецам, которые бездумно и озлобленно уничтожали людей только потому, что не знали другого пути существования. Да, угроза реальна. Армия и флот Тысячелетнего Союза по-прежнему стоят на защите человеческих территорий и не допустят, чтобы враг перешел границу. Но угроза вторжения придет не оттуда. Она придет изнутри, из Верхних миров. Она уже рядом с вами, а быть может, рядом с вашими престарелыми родителями или вашими детьми.

Изумленный вздох прокатился по сотням населенных планет, и даже вечно холодный космос услышал его и запомнил навеки.

– Мы одна семья, – продолжал президент, – мы живем в едином мире. Президент и правительство, Великие Семьи, союзные армии не допустят вторжения извне. Но вторжение готовится из наших домов. Помогите отвратить его! Угроза исходит от зеркал!! Да-да, самых обыкновенных зеркал, которые стоят в магазине, в офисе, на улице, в вашем доме – везде! Орки способны использовать их, чтобы проникнуть на наши земли… Граждане Тысячелетнего Союза, я обращаюсь к вам за помощью! Внимательно оглядитесь вокруг себя, отыщите зеркала… и разбейте их! РАЗБЕЙТЕ! Сделайте это прямо сейчас, не медля, во имя себя, во имя детей, во имя будущего человечества! Разбейте зеркала, помогите нам защитить Союз!