Срединный пилотаж - Ширянов Баян - Страница 36

– Я трескаться не буду! – Успевает она произнести, но на это никто просто не может обратить внимания, ибо все внимание оставшихся присутствующих настолько безраздельно занято происходящим на полу, что на поглощение любой другой информации его не хватает.

Газеты давно не хватает. Мусор расползается уже по полу, но Блим Кололей продолжает свои археологические изыскания. Теперь он завладел банкой из-под шпрот и выскребает из нее последние чаинки.

Клочкед, больше не в силах сдерживаться, присоединяется к Блиму Кололею. Вторяки уже отбиты и теперь ничто не может удержать Клочкеда от погружения в помоечную стихию. И, надо сказать, ему везет. И везет практически сразу. Ведь Клочкед подходит к процессу поисков мало того, что творчески, так еще и использовав свой интуитивно-логический ясновидческий инстинкт. Клочкед завладевает ведром. Там остается еще газетка. И под ней-то, среди прилипших окурков, и обнаруживаются искомые два масеньких кулька с черным и красным…

Блим Кололей еще некоторое время, по инерции, роет мусор, но, наконец, до него доходит причина его безуспешных изысканий, которой Клочкед несколько минут машет у него перед носом.

– Что, нашел? – Разочарованно молвит Блим Кололей. Он вздыхает и, взяв веник и совок, начинает подметать кухню. Гомогенизированный мусор вновь заполняет собой ведро. Туда же водружается пакет с прокисшим молоком и пол винтоварни, наконец, свободен для перемещений по нему и это немедленно принимается использовать Клочкед. Он принимается порхать по кухне, перемещая разнообразные предметы. Все это действо похоже на вырезанный кусок некого балета. Строго размеренные движения руков и ногов. Ни одного лишнего движения. Все подчинено одной общей, и столь ожидаемой, цели. Досыпать, долить, выбрать, капнуть, помешать, взболтать, налить, перемешать, сыпануть, сыпануть, встряхнуть… И все это – варка винта!

И вот реактор, под пристальными взорами Клочкеда, Блима Кололея и Светика Зашкуррр пыхтит, выдавая из отгона колечки белого пара. По его стенкам скатываются коричневые капли. Процесс идет.

И вот, Клочкед нахмуривается и, покачивая своей головой и головой Блима Кололея, возвещает:

– Кажись, готово…

– На сколько бодяжм? – Вскользь интересуется Светик Зашкуррр.

– Лизка не будет. – Вспоминает Блим Кололей. – Значит, на треху…

Клочкед согласен с этим выводом, и в реактор заливаются три квадрата аква отчасти дистиллята из чайника.

– А трескаться есть чем? – Озабоченно спрашивает Светик Зашкуррр.

Блим Кололей лезет в пакет с баянами и, пошарив в нем пятерней, удрученно произносит:

– Пусто…

– Как пусто? – Восклицает Клочкед. – Мы что, все баяны израсходовали?

– Выходит, все. – Констатирует Блим Кололей.

– Бля. – Ругается Светик Зашкуррр.

Блим Кололей смотрит на Клочкеда.

Клочкед смотрит на Блима Кололея.

В их головах шевелятся идентичные мысли.

Они синхронно тянут руки к дверке, прикрывающей мусорное ведро, спрятанное под мойкой…

– Вы что, хотите помойными машинами ставиться? – В ужасе спрашивает Светик Зашкуррр.

– Да все ништяк! – Успокаивает ее Клочкед.

– Мы ж помним у кого какой. – Заверяет Блим Кололей.

– Я не буду! – Светик Зашкуррр, прикрывая ладонями рот, споро присоединяется к Лизке Ухваттт.

Блим Кололей и Клочкед пожимают плечами:

– Нам же больше достанется…

Они берут ведро и вываливают его на заблаговременно подстеленную газетку. Благополучно забытый пакет с прокисшим молоком разливается по полу. Сигаретный пепел, бычки, струны и все остальное, включая селедочный хвост, оказывается в серо-желтой бугристой массе, в которой изредка появляются красные и синие кусочки плесени. Но это не останавливает помоешных изыскателей. Они впиваются хищными взглядами в это месиво. Их взоры выхватывают оттуда баяны. А пальцы тоже выхватывают баяны. Обнаруженные.

– Это не мой. – Говорит Клочкед, держа двумя пальцами машину с налипшими на нее рыбьими чешуинками, чаинками и чепушинками.

– Это Лизкин. – Определяет Блим Кололей. – Она недогнала однажды…

– Это твой! – Восклицает Клочкед, выхватывая пятерку с выборкой и контролем.

– Да. – Соглашается Блим Кололей. – Это я ставился…

Баян препровождается в раковину.

– А это твой! – Блим Кололей достает из мусора спрыч с наполовину вытянутым поршнем и тоненькой четверкой, которая проткнула фантик от баяна и вся покрыта молочной сывороткой вперемешку с нифилями.

– Да… – Кивает Клочкед.

– Ну, что, убираем, моем и ставимся?..

– Ага… – Вздыхает Клочкед, понуро глядя на расползающееся по полу прокисшее молоко…

Насквязь мокрый мусор совместными усилиями второй раз препровождается в ведро. Баяны моются проточной водой, потом завалявшейся в холодильнике водкой. Они наполняются полутора кубами винтового вторяка и втыкаются в веняки Клочкеда и Блима Кололея…

Вот так, мой дорогой сексуальный маньяк и, по совместительству, недоумевающий прозрачный читатель…

Ты думаешь, что это все? А хрена. Есть и продолжение…

Протохроника.

Блим Кололей и Клочкед поставились почти одновременно. Приходоваться они пошли в комнату. Туда, где гнездились отказавшиеся трескаться девки.

Но, едва они открыли дверь, им в ноздри ударил густой конопляный дух. Светик Зашкуррр и Лизка Ухваттт сидели на диване и во всю пыхтели двумя уже почти кончавшимися пионерками. Сама травка, в огромном зиплоке, валялась тут же, между ними.

– Суки! – Заорал Блим Кололей.

– Бляди! – Заверещал Клочкед.

– Мы приходоваться пришли…

– А тут такой духман!..

– А вы тут, бляди…

– …наркотики курите, суки!!!

Лизка Ухваттт и Светик Зашкуррр испуганно поежились и попытались уползти вглубь дивана на попках, забыв о пакете с гянджей. Они напрочь забыли о том, что Блим Кололей и Клочкед на дух не переносят конопляного духа, о чем им предварительно было сказано неоднократно. Разъяренный Клочкед в полтора шага оказался рядом с диваном, схватил траву. Еще два с половиной шага – и он в сортире. Пакет последовал в дырку, загремела спускаемая вода – и гнусный наркотик отправился в путешествие по канализации.

В это время Блим Кололей, дотянувшись до недокуреных сигарет с анашкой, вырвал их из дрожащих сведенных судорогой испуга кулаков девок и помчался вслед за Клочкедом. Через мгновение спускаемая вода забулькала второй раз.

– Вот так! – Торжествующе прошипел вернувшийся Клочкед и, распахнув окно, лег, наконец, приходоваться…

– Вот так-то! – Торжествующе рявкнул вернувшийся Блим Кололей и повалился рядом с Клочкедом. Не обращая внимания на ошарашенных таким поведением девок.

Протохроника 2.

Вторяки подействовали на Клочкеда и Блима Кололея совершенно одинаково. Их организмы, истощенные двухсуточным марафоном отреагировали на приход здоровым сном. Через минут пятнадцать парни уже во всю храпели…

Светик Зашкуррр и Лизка Ухваттт хитро переглянулись. Они на цыпочках проследовали в сортир. Там, в очке толчка плавал одинокий сигаретный бычок. С анашкой. Естественно, что он оказался немедленно извлечен.

– Ну, что? – Спросил Светик Зашкуррр.

– Я полезу. – Смело сказала Лизка Ухваттт.

Она встала на колени и запустила руку в туалетную воду. Пошарив там, в глубине, она вытянула хэнду обратно.

– Кажется, он там… Но не достать.

– А крючком? – Поинтересовалась Светик Зашкуррр.

Лизка Ухваттт отрицательно замотала головой:

– Порвать можем…

– Блядь… Что же делать?.. – Светик Зашкуррр заметалась по узкому туалетному пространству. Лизка Ухваттт, чтобы не мешать подруге в этом браголодном деле, вышла прочь.

Вернулась она с огромным молотком.

– Да, ты что? – Остолбенела Светик Зашкуррр.

– Ничего! – Ответила Лизка Ухваттт и со всего размаха ударила молотком по фаянсовому ихтиандру. С первого удара он пошел трещинами, со второго – они стали больши. И лишь на третий раз от унитаза откололся изрядный кусок.