Могила Бешеного - Ширянов Баян - Страница 16

XIX. НАЦИОНАЛИСТЫ И БЕШЕНЫЙ.

Владимиру Ивановичу Васильченко, баллотировавшемуся в эти месяцы на пост Президента России, Бешеный был обязан, что называется, по гроб жизни. Но и Васильченко во многом зависел от Говоркова. Выросли они в одной школе-интернате. Но если Савелий попал туда, потеряв родителей из-за пьяницы-соседа, который зарезал обоих в припадке ревности, то Владимир Иванович, тогда еще просто Вовка, был отказником, попавшим в интернат из детского дома. Юный Говорков с малолетства присутствовавший при пьяных разборках родителей, много раз бывший свидетелем измен матери с пришлыми алконавтами, сам ставший жертвой сексуальных домогательств, рано понял, что жизнь – штука жестокая. Озлобленный, тощий, приходящий в неистовство, если кто-то шел наперекор его желаниям, Савелий терроризировал весь свой класс. Рано повзрослев, Говорков еще в интернате изведал все соблазны взрослой жизни. Он курил табак и анашу, пил бормотуху и водку, насиловал девочек и мальчиков из младших классов, впрочем, они, боясь его кулаков, добровольно– принудительно сами позволяли ему делать с собой все, что он хочет. Иначе кара могла последовать незамедлительно. Впрочем, Говорков зачастую и сам оказывался в таком же положении, но уже относительно старшеклассников. Но чем старше он становился, тем меньше он боялся. К предпоследнему, седьмому классу, во всем интернате не было никого, кто бы посмел выступить против Говоркова. Нет. Один был. Звали его Володя Васильченко. Он, никогда не знавший ни родителей, ни ласки, всегда был одинок. Не потому, что его не брали ни в какие компании, а из-за того, что в этих группах он сразу же стремился завоевать лидерство. Любыми средствами. Его часто били, но стремление быть всегда первым вынуждало его быть первым среди себя самого. Он никогда ни за кого не вступался, но почему-то довольно многие пацаны считали его своим покровителем. Но сам Володя не относился к этому серьезно, не замечая того, что был фактически лидером самопроизвольно возникшей группировки. Не проходило недели, чтобы между Володей и Савелием, главами двух кланов, не случалось драки. Но верх взять не мог никто из них. Порой побеждал Говорков, порой Васильченко, и всякий раз побежденный стремился взять реванш. Внезапно все изменилось. Бывшие враги оценили друг друга и стали уважать противника. Дружбой их отношения назвать было нельзя, скорее это было взаимовыгодное соглашение по объединению сфер влияния. Окончив восьмилетку, они на некоторое время потеряли друг друга в суматохе взрослой жизни, но потом внезапно встретились, и начался их совместный путь на ниве нарушения уголовного кодекса. Выбиться в авторитеты преступного мира им не удалось, но и в низах они не остались. Начав с мелкой фарцовки, Васильченко и Говорков сколотили небольшую банду, которая занималась как сутенерством, так и грабежами иностранцев, на которых их наводили курируемые проститутки. В какой-то момент Говоркову фатально не повезло. Его задержало ГАИ за ведение машины в нетрезвом состоянии, а в салоне «Москвича» обнаружили значительную сумму валюты, которую тот вез на квартиру Васильченко. Савелия посадили по 88-й статье УК РСФСР. Володе Васильченко было невыгодно терять такого компаньона и он занялся бурной деятельностью. Узнав, в какой колонии находится Говорков, Владимир Васильевич наладил туда поставки продовольствия и денег. За время отсидки в Бутырке, Савелий вдруг прикололся к татуировкам. В тюрьме, а впоследствии и на зоне, он покрыл свое тело множеством наколок. Так Говорков стал блатным по кличке Бешеный. Поддержка с воли позволяла ему безбедно жить в колонии, но из-за сквалыжного характера большую часть срока Савелий просидел в ШИЗО или БУРе. Вскоре произошла крупная неприятность. Бешеный замочил одного зека, и это сошло бы ему с рук, если бы не друг убитого. Оказавшись в девичнике, Бешеный не мог уже блатовать, хотя и имел для этого все средства. Статус опущенного не сочетался с авторитетом. Говоркову пришлось ходить на работу. В это время Васильченко, узнав о беде Савелия, прикладывал все усилия для организации побега и, одновременно, реабилитации Бешеного. Предыдущий адвокат, Алевтина Сорокина, была зверски убита, и ей на смену пришел другой профессионал, Самуил Изральевич Гонштейн, которого Владимир Васильевич предупредил о том, как с ним поступят, если Говоркова не оправдают подчистую. По зековской почте Савелию было отправлено письмецо с планом побега. Для его осуществления и подготовки Васильченко пришлось подкупить не одного вертухая из роты охраны колонии. В одном из вагонов с готовой продукцией зоны, Говорков и покинул негостеприимные стены лагеря. Он звал с собой Кирпича с Семой, но Кирпич не согласился, и побег они совершили вдвоем. В лесах они заблудились. Не помогла и детальная карта схоронов, которые устроил предусмотрительный Васильченко. Сема пошел на консервы, а Говорков набрел на землянку, оставшуюся еще со времен Гражданской войны. После побега Говоркова с Семой, их наперегонки искали местная милиция и Васильченко. Владимир Васильевич выиграл соревнование. Он обнаружил потерявшего от голода сознание Говоркова в обнимку с проржавевшим пулеметом «Максим». Савелию повезло, что он не успел сделать из него ни единого выстрела: пулемет был настолько ветхий, что разлетелся бы после первого же разряда. Через несколько месяцев Савелия реабилитировали. Самуил Изральевич получил вознаграждение, а Говорков – новенький паспорт с московской пропиской. Все это было бы невозможно, если бы не Васильченко. Он распустил банду, оставив лишь самых толковых, и составил из них ядро новой партии, благо, Перестройка это уже позволяла. Партию без проблем зарегистрировали и закипела работа. Из партийных денег оплачивался и адвокат, и судьи, из них шло содержание Говоркова. «Партия Единство», так она тогда называлась развернула кампанию в прессе в защиту Савелия. Сперва в партии не было ничего националистического. Но вскоре Васильченко, как председатель, переименовал партию, присвоив ей название «Русская Национальная Идея», провел новый устав, новую программу, почти дословно переписав их с Национал социалистической фашистской партии. Оттуда же была взята и символика: косая свастика обросла несколькими дополнительными линиями и была вписана в круг. Говорков вошел в партию полноправным членом, сразу став командиром боевых отрядов. Несколько лет «Русскую Национальную Идею» не было ни видно, ни слышно. Но в один далеко не прекрасный момент, она показала зубы, за одну ночь убив нескольких самых активных антинационалистических журналистов и политиков. Сделано это было руками профессиональных наемников, в прессе прошла волна возмущения, но доказательств причастности партии к убийствам не нашлось, и шум утих. Савелий, подготовивший эту операцию с начала и до конца, вплоть до ликвидации непосредственных исполнителей, получил одновременно и поощрение и взыскание по партийной линии. Поощрение за успех операции, а взыскание – за скандал в печати, чуть не приведший к временной консервации «Русской Национальной Идеи». С тех пор акции ликвидации проходили по одной и не вызывали такой острой реакции. Партия росла, крепла, пополнялась за счет умелой пропаганды среди молодежи. Другим источником кадров служили бандиты. Преступники, которые по каким-либо причинам не состояли в мафиозных «крышах» собирались под крылом Васильченко. Говорков координировал их обучение владением холодным и огнестрельным оружием, а Владимир Васильевич промывал мозги. Некоторые из членов «РНИ» проникали в другие партии, что позволяло Васильченко всегда быть в курсе последних политических новостей. Первое время партия издавала газету, но из-за того, что в ней основным содержанием было, как говорится на бюрократическом языке, «разжигание национальной розни и пропаганда насилия», Васильченко сам прикрыл издание, не дожидаясь санкций со стороны властей. После нескольких лет молчания, в канун выборов Думы, «РНИ» зашевелилась. Но даже самая активная предвыборная кампания, на которую она была способна, дала ей всего два депутатских мандата. Бешеный и Владимир Васильевич посовещались и решили выдвинуть Председателя «РНИ» в президенты России. По всей России поехали сборщики подписей. За несколько месяцев Васильченко удалось собрать их более полутора миллионов. Центральная Избирательная Комиссия забраковала почти треть, но оставшихся хватило для преодоления миллионного рубежа. Перед началом гонки за голосами избирателей, Васильченко несколько часов разрабатывал с Говорковым план захвата власти в стране. Как один из этапов, была выдвинута идея о диверсии. Причем такой, чтобы от нее содрогнулась вся Россия. Савелий, недолго думая, предложил взорвать Москву. Владимиру Васильевичу идея приглянулась, но полностью разрушать город было нелепо, да и бесполезно, а вот метро было достойной целью. Через несколько минут родился план грандиозного террористического акта, в котором пострадали бы все ветки московского метро. Этой акцией надо было воспользоваться, чтобы стравить демократов и коммунистов и, пока они будут выяснять отношения, захватить власть. Пусть даже силой. План этот, и Васильченко, и Савелий, понимали это, нельзя было доверить никому. Поэтому Говорков сам взялся за его воплощение.