Жить втроем, или Если любимый ушел к другому - Шилова Юлия Витальевна - Страница 11

– Говори, сука!

А затем послышались громкие удары и стоны, которые говорили о том, что женщину стали бить.

– Если не расскажешь, тварь, то считай, что доживаешь последние секунды.

– Я не знаю, – уже хрипела Ирина и стонала так громко, что от охватившего меня ужаса я вновь приложила ладонь ко рту для того, чтобы не закричать от дикого страха.

– Быстро отвечай на вопрос, тварь! Где Окунь?!

– Вы про Олега спрашиваете?

– А про кого же еще?!

– Он сегодня рано утром уехал из Москвы.

– Куда он поехал?!

– В командировку.

– В какую еще командировку?! Тоже мне, нашла командировочного.

– Он сказал мне именно так.

– Почему его машина осталась стоять на стоянке? На чем он уехал и куда?! Он оставил тебе какой-нибудь телефон для связи?!

– Я не знаю, – все так же хрипела Ирина. – Я, честное слово, не знаю. Он позвонил мне в девять утра и просил прийти убрать квартиру. Я у него уже три года убираю, но я вообще про него ничего не знаю. Он никогда мне про себя ничего не рассказывал. Он звонил мне со своего мобильного. Ребята, я вас очень прошу, не убивайте меня, пожалуйста. Я действительно ничего не знаю. Я всего лишь убираю квартиру. Я у него домработницей три года работаю, и то не так часто.

– Что-то с трудом верится, чтобы Окунь пустил в свою квартиру постороннюю бабу. Он вообще в свою жизнь никого не пускает.

– Но ведь он не будет же сам убираться. Он нашел меня по объявлению в газете. За то все время, пока я у него работала, я никогда не задавала ему лишних вопросов. Мы вообще не общались. Он просто мне щедро платил. Я только от вас первый раз слышу, что Олега Окунем зовут. Я даже не знаю, где он работает, чем занимается, куда ездит в свои командировки. Он просто мне звонит и говорит, что нужно убраться. Я иду и убираюсь. Он мне хорошо платит.

В это время раздались какие-то хлопки и в квартире стало невыносимо тихо. Я опять сильно закусила губу, что почувствовала вкус крови. Тело затекло и как-то неприятно заныло, но больше всего на свете я боялась пошевелиться, потому что ворвавшиеся в квартиру отморозки были где-то недалеко.

– Врангель, какого хрена ты ее убил?

– А что с ней делать? Слушать тот бред, который она несет? На хрена нам свидетели?! По ходу, баба и в самом деле просто квартиру Окуня убирает. Окунь не такой дурак, чтобы с бабой делиться. Как же мы его упустили? Хотя я, по большому счету, не удивляюсь, что ему очередной раз удалось от нас ускользнуть. Он умеет так хорошо следы заметать, что немудрено, что кроме него никто не знает, куда он на этот раз двинулся.

– Надо было мочить самого Окуня, а мы в виде какой-то непонятной бабы грех на душу взяли.

– Да кто ж знал, что Окуня дома нет.

– Ладно, Врангель, валим отсюда.

– Смотри, ключи в дверях торчат.

– Короче, ключи возьмем с собой. По дороге выкинем. Закроем дверь с той стороны, как будто так и было. Если оставим дверь приоткрытой, то труп быстро найдут. А так, в принципе, до этой бабы никому не будет дела хоть какое-то время. Пока ее близкие не хватятся. Если, конечно, они знают, куда она пошла.

Пока налетчики покидали квартиру, мне показалось, что прошла целая вечность. Я не могла вылезти из шкафа даже после того, как в квартире воцарилась абсолютная тишина. Мне казалось, что опасность может настигнуть меня в любой момент. Нащупав в кармане мобильный, я мысленно поблагодарила его за то, что он не зазвонил в самый неподходящий момент.

Тело довольно сильно затекло. Я осторожно открыла двери шкафа и стала из него выбираться. Почувствовав на глазах слезы от яркого света, я вновь ощутила на губах вкус крови и стал вытирать ее тыльной стороной ладони. От страха и переживаний я в нескольких местах достаточно сильно покусала свои губы. Буквально на цыпочках я вышла в коридор и увидела на полу застреленную Ирину. На какой-то момент я просто застыла в шоке и поняла, что на месте Ирины могла быть и я.

В тот момент, когда мне наконец-то удалось прийти в себя, я молнией бросилась к входной двери и с ужасом осознала то, что она закрыта. Налетчики, ворвавшиеся в дом, забрали с собой ключи. Увы, но в квартире не было даже балкона. Подойдя к окну, я отодвинула тюль и поняла, что нахожусь не ниже восьмого или девятого этажа.

Достав из кармана мобильный телефон, я стала дрожащими руками нажимать кнопки и позвонила в милицию.

– Здесь человека убили. Приезжайте, – всхлипывая, заговорила я. – Женщину. Ее Ириной зовут. Она была помощницей по хозяйству. Кто ее убил, я не знаю. Я спряталась в шкафу и спаслась чудом. Спасите меня, пожалуйста. Я очень боюсь. А вдруг они вернутся.

Когда у меня спросили адрес, по которому я нахожусь, я опять всхлипнула и прошептала:

– Я не знаю. Я вчера была в таком состоянии, что не запомнила адреса. Мне было безразлично, куда меня везут, – вздохнула я и, подойдя к окну, посмотрела на вывеску салона красоты, виднеющуюся из окна.

На вопрос, что именно я вижу из окон, я тут же ответила, что вижу салон красоты «Ярославна». Оставив номер своего мобильного телефона, я вновь подошла к окну, открыла его нараспашку и стала смотреть вниз.

Внизу куда-то спешили люди и не обращали на меня никакого внимания. А я сидела в квартире с убитой женщиной, тряслась от страха и терялась в догадках, когда же меня найдут. Увидев, что внизу прогуливается женщина с собакой, я высунулась из окна и закричала:

– Женщина, подскажите, по какому адресу находится этот дом и с какого этажа я кричу?!

Женщина подняла голову вверх, но вместо того, чтобы ответить, подозвала свою собаку и ускорила шаг. От собственного бессилия и людского равнодушия я всхлипнула и вновь закричала:

– Женщина, да что же вы такая черствая! Тут человека убили! Мне необходимо знать, по какому адресу нужно милицию вызвать!

Мне казалось, что после моих слов женщина все же должна остановиться, но она опустила голову вниз, ускорила шаг и скрылась в тени деревьев.

– Люди, помогите, пожалуйста! Люди!!! – кричала я из окна.

В тот момент, когда я уже пришла к выводу, что мне вряд ли кто-то поможет, остановился подросток и, подняв голову вверх, громко крикнул:

– Что случилось?

– Пожалуйста, назови улицу и номер дома, где я нахожусь!

– Сейчас посмотрю! Я просто в другом районе живу!

– Посмотри, пожалуйста! Будь человеком!

Когда подросток прокричал мне улицу и номер дома, я вновь высунулась из окна и крикнула:

– А этаж?!

– Девятый!

– Спасибо! Ты даже не представляешь, как ты меня выручил!

– Что-то случилось?!

– Думаю, что теперь будет все хорошо! Еще раз спасибо!!!

Вновь позвонив в милицию, я продиктовала им нужный адрес. Правда, я так и не знала, в какой именно квартире я нахожусь, но милиция заверила меня, что это не так важно. Вполне достаточно адреса и этажа.

Чуть позже послышались вой милицейских сирен и множество различных голосов за дверью. В тот момент, когда начали ломать дверь, я испуганно стояла, облокотившись о стену и, как и прежде, кусала губы до крови. Мне было невыносимо больно смотреть на лежащую в луже крови женщину, в груди которой зияло несколько огнестрельных ран.

Когда дверь была сломана и милиция ворвалась внутрь, на меня вдруг сразу направили несколько телевизионных камер, журналисты наперебой стали подставлять мне свои микрофоны и спрашивать о том, что же здесь произошло.

– Простите, мне сейчас очень плохо. Не нужно, – отмахивалась я от камер. – Откуда здесь телевидение? Зачем? Я не хочу…

– Расскажите для «Криминальной хроники», что здесь произошло? Несколько слов для самых горячих криминальных новостей Москвы…

– Пожалуйста, не нужно, – попыталась отмахнуться я от телевизионщиков, но они были слишком напористы, решительны и настойчивы.

– Как вы очутились в этой квартире? Кто и за что убил эту женщину?

– Задавайте все вопросы милиции. Им должно быть виднее. Сейчас они во всем разберутся, и спрашивайте обо всем у них.