Замуж за иностранца, или Русские жены за рубежом - Шилова Юлия Витальевна - Страница 17

Я всхлипнула и, несмотря на унизительную жалость, которую я сама к себе чувствовала, продолжила:

– Я, наверное, конченая дура, но мне казалось, что за границей мужики не такие, как в России. Я думала, что они здесь надежнее и порядочнее, что ли. А оказалось, что они везде одинаковые. Пьют, бьют, врут. У нас в России таких, как ты, своих хватает. Наши женщины, наверное, притягивают заграничных мужиков потому, что мы живем с культом страдалицы и на весь мир рассказываем о том, как мы жертвенны. Все терпим, все сносим, все прощаем, пока не почувствуем, что об нас окончательно вытерли ноги, перешагнули, пнули побольнее и пошли дальше. А мы смотрим вслед и не понимаем, почему от нас ушли. Мы же были так удобны, безропотны и безмолвны.

– Таня, я люблю тебя, – перебил меня Хенк и, бросив пустую бутылку на пол, обнял меня с несвойственной ему нежностью. – Не делай поспешных выводов. Ты же сама писала мне о том, что мы с тобой две половинки единого целого.

– Одна одинокая и несчастная половинка притянула к себе другую одинокую и несчастную половинку для того, чтобы они вместе были одиноки и глубоко несчастны.

Мне хотелось пожалеть ту несчастную и одинокую девушку с опухшим глазом, какой я сейчас была, встать, взять свою сумку и навсегда уйти из этого дома и от этого мужчины. Схватившись за раскалывающуюся от боли голову, которой даже не помог анальгин, я потерла виски и прошептала:

– Ты вчера меня что за супчиком накормил?

– Хорошим голландским супчиком.

– От твоего хорошего супчика я вчера вырубилась без задних ног, всю ночь мне снились кошмары, а проснулась я с таким плохим самочувствием, что просто не передать словами.

– Это отличный пивной супчик, – возразил Хенк. – Не понимаю, чем он тебе не приглянулся. Я его ел, и ничего не произошло.

– Может, у тебя просто организм пивом проспиртован и желудок к таким супчикам адаптирован. Послушай, у тебя есть какая-нибудь таблетка? Мне что-то анальгин совсем не помогает. Самочувствие – хуже некуда.

– Конечно, любимая.

Хенк встал и бросился на кухню искать аптечку. Я вновь потерла больную щеку и, подняв голову, сквозь слезы увидела стоявшего в дверном проеме Яна. Он смотрел на меня насмешливыми глазами, но в них все же можно было прочитать и жалость.

– Ты не брал мой паспорт и деньги? – выдавила я из себя, заранее понимая, какой будет ответ.

– Нет, – покачал головой Ян и уже как-то более мягко спросил: – Больно?

– Больно, – честно призналась я и отвела глаза в сторону.

– Уезжай, – сказал молодой человек и собрался было уйти, но я тут же остановила его и сказала дрожащим голосом: – Помоги.

– Что? – не сразу понял меня Ян.

– Помоги мне уехать.

– Как?

– Я уверена, что мой паспорт у твоего отца. Тебе лучше знать, где он может его спрятать.

Но молодой человек не отреагировал на мою просьбу и как-то задумчиво произнес:

– Ты сейчас похожа на мою маму.

– На маму?

– Угу.

– Ее звали Рия?

– Угу.

– А чем же я на нее похожа?

– Она постоянно плакала, когда отец ее бил.

Когда Ян произнес последние слова, я почувствовала себя так, словно ушат холодной воды вылили на мою разгоряченную голову.

В этот момент в спальне появился Хенк с какой-то таблеткой и стаканом воды. Ян тут же сменил тему разговора и посмотрел на часы.

– Папа, я, наверное, сегодня у бабушки переночую.

– Вот и правильно, сынок, переночуй у бабушки. Мы здесь с Таней немного повздорили. Ты не обращай внимания. Сам знаешь, пока идет притирка характеров и все такое.

– А Таня у нас еще долго будет?

– Конечно. Она никуда не торопится. Ей у нас очень хорошо.

Ян бросил на меня взгляд, полный жалости, и вышел из квартиры.

ГЛАВА 6

Я мало верила в то, что мои документы и деньги украли в аэропорту. Я почти была уверена в том, что деньги и документы из моей сумки украл Хенк. По всей вероятности, он понял, что я испытала настоящее разочарование от нашей с ним встречи и хочу как можно скорее вернуться к себе домой. Для того чтобы меня удержать, он пошел на крайние меры и спрятал мой паспорт. В любом случае, сейчас лучше всего не впадать в панику. Я уже сделала для себя вывод, что Хенк – психически нездоровый человек, а с такими людьми нужно быть осторожной. Никто не знает, что он может натворить дальше.

Мне необходимо остаться в доме одной и найти свой паспорт. Только вот как это сделать? Первое, что пришло мне в голову, – так это обыскать дом ночью, потому что днем Хенк вряд ли оставит меня одну. Поэтому у меня есть единственный шанс найти пропажу в то время, когда Хенк спит.

– Хенк, а когда на работу выйдешь? – спросила я, стараясь унять дрожь в голосе, чтобы не вызывать у Хенка хоть каких-нибудь подозрений. – Ты взял отгулы в связи с моим приездом?

– А что такое отгулы?

– Ну, это такой маленький вынужденный отпуск.

– Не брал я никаких отгулов.

– Так почему же ты не на работе?

– Предприятие, на котором я работал, на днях разорилось.

– Как разорилось? – я была в шоке от того, что я приехала не только к душевнобольному, но еще и к безработному и бесперспективному жениху.

– Обыкновенно. Ты что, не знаешь, как разоряются предприятия? Просто оно стало банкротом, и все.

– Вот это да! Значит, ты сейчас безработный?

– Пока безработный.

– А почему ты не написал мне об этом в письме?

– Я хотел рассказать тебе об этом при встрече.

– Странно, вообще-то о таких вещах сообщают сразу.

– И что бы от этого изменилось? Ты стала бы меня меньше любить?

– Так что мы будем делать с моим паспортом? – перевела я разговор на более волнующую меня тему.

– Ты не ответила на мой вопрос, – Хенк тут же нахмурил брови.

– Не знаю. Просто мне не совсем нравится, что я на месте узнаю много того, о чем было бы легче написать в письме.

Конечно, если бы я согласилась соединить с Хенком свою судьбу и остаться в Голландии, я бы переживала по поводу того, что теперь у него нет работы, но в данный момент меня это меньше всего интересовало.

– Ты веришь, что я не крал твой паспорт?

– Конечно, – соврала я. – Скорее всего, у меня его украли в аэропорту, пока я ждала багаж.

– Мне приятно, что ты не думаешь обо мне плохо. А насчет паспорта не переживай.

– Как это – не переживай?

– Что-нибудь придумаем.

– Куда я могу обратиться, чтобы зафиксировать факт воровства?

– Я обязательно узнаю, что можно сделать. Я помогу.

– Когда?

– Не переживай. Я все сделаю.

Хенк говорил таким проникновенным голосом, что искренне хотелось ему верить и не думать о том, что он конченая скотина. Ну уж я-то хорошо знала, что другим словом его просто не назовешь. Он что-то говорил мне про любовь, про то, что я именно та женщина, о которой он мечтал, что единственное, чего мне не хватает, – так это умения экономно вести хозяйство, но он этому меня обязательно научит. А я сидела, придавленная тяжелым грузом проблем, которые в одночасье на меня навалились, и думала, как такое могло со мною случиться? И что будет со мной дальше?

– Таня, милая, ты меня простила за то, что я поднял на тебя руку? Просто ты сама меня довела. Я виноват в том, что не смог сдержаться… Каюсь! Понимаешь, до тебя я никогда в жизни не ударил ни одной женщины. Сам не понимаю, как со мной такое могло произойти.

«Опять врет», – отметила я про себя и вспомнила слова Яна про то, как отец избивал его мать. А ведь Хенк сказал, что его супруга погибла от того, что оступилась на лестнице, упала и насмерть разбилась. Я вздрогнула, ощутила, как на моей спине выступил холодный пот, и подумала о том, что, скорее всего, Хенк помог своей жене упасть с лестницы, избавив тем самым себя от пожизненного выяснения отношений и ненавистного чувства долга. От этих мыслей меня слегка зазнобило, и Хенк не мог не уловить моего состояния.