Служебный роман, или Как я влюбилась в начальника - Шилова Юлия Витальевна - Страница 25

Желаю удачи. И не забывай, время пошло. Счетчик включен».

Дочитав это письмо, я сунула его обратно в конверт вместе с фотографиями, закрыла глаза и стала медленно съезжать по стенке на пол.

– Жанна! – позвала я девушку достаточно слабым голосом и почувствовала, как у меня все поплыло перед глазами.

– Жанна! Жанна, иди, пожалуйста, сюда!

– Ты меня звала? – испуганная девушка бросилась ко мне и попыталась привести меня в чувство.

– Мне плохо.

– Вика, что с тобой?

– Все поплыло перед глазами… Я, наверно, сейчас отключусь.

Жанна бросилась к аптечке, смочила ватку нашатырем и сунула ее мне с под нос. Затем достала флакончик с валерьянкой, накапала мне несколько капель и заставила выпить.

– Что у тебя болит?

– Мне уже лучше. Просто перед глазами все поплыло.

– А что случилось-то? – не на шутку перепугалась Жанна.

– Мне нужно на несколько дней уехать в Москву.

– Что произошло?

– У бабушки инсульт.

– Боже мой, какое несчастье! Про это тебе в письме написали?

– В письме. Телеграмму побоялись прислать.

– Какое несчастье, – с сочувствием повторила Жанна.

– Я до конца недели вернусь. Я срочно должна уехать, – бормотала я себе под нос и, не без помощи Жанны, пыталась встать на ватные ноги.

– А сколько бабушке лет?

– Восемьдесят.

– Возраст такой…

– Она была еще крепенькая.

У меня уже давно не было никакой бабушки, просто я говорила то, что первое пришло в голову.

– Я должна ехать в Москву, – повторяла я одну и ту же фразу и усердно пила воду, предложенную мне Жанной.

– Раз такое дело, конечно, поезжай. Я за тебя поработаю.

– Правда? Спасибо тебе, – я смахивала слезы, нервно теребила носовой платок и с благодарностью смотрела на стоящую рядом со мной девушку.

– Конечно, поработаю. О чем разговор! Нужно только разрешение Евгения Леонидовича.

– Кого? – при мысли о том, что я должна получить разрешение от мертвого человека, меня затрясло еще больше.

– Евгения Леонидовича, – повторила Жанна.

– Но ведь он сегодня не вышел на работу. – Меня просто распирало сказать о том, что он никогда больше не сможет прийти на работу. И все же я понимала, что нельзя этого делать.

– А ты позвони ему на мобильный.

– На мобильный?

– Ну да, на мобильный.

– Я даже не знаю…

– Ничего страшного в этом нет. У тебя же такое несчастье.

– Я боюсь. – Я округлила глаза и подумала о том, что мне совсем не хочется быть первой сотрудницей «Ориона», которая узнает о смерти шефа.

– А что тут страшного-то?

– Может, лучше ты позвонишь? Скажешь, что я плохо себя чувствую и мне тяжело разговаривать.

– Ну хорошо.

Когда Жанна набирала номер мобильного шефа, мне казалось, что мое сердце того и гляди выскочит из груди. Оно билось так часто, что мне стало тяжело дышать.

– У него мобильный отключен, – разочарованно произнесла Жанна, но тут же нашла выход из положения: – Тогда нужно звонить заместителю.

Дозвонившись до зама, я получила разрешение уехать на несколько дней в Москву и написала заявление, а напоследок мы с Жанной обменялись номерами мобильных телефонов.

– Это на всякий случай, – сказала Жанна.

– Да я сама хотела спросить твой номер телефона.

– Ты, главное, не волнуйся. Возвращайся быстрее. Пусть бабушка выздоравливает.

– Спасибо. Ты такая добрая девушка!

Мы с Жанной по-приятельски обнялись, она пошла работать дальше, а я на все тех же ватных ногах пошла прочь из офиса. Выйдя на улицу, я стала жадно глотать свежий воздух и, доехав до набережной, села на лавочку и набрала номер телефона Леонида.

– Привет, – убитым голосом сказала я, с трудом поборов желание разрыдаться прямо в трубку.

– Ну, как дела у моей девочки? – Баритон Леонида звучал мягко и проникновенно. Это наводило на мысль, что сейчас он один, скорее всего у себя в кабинете. Находится в хорошем расположении духа и готов к разговору.

– Плохо, – только и смогла ответить я.

– А почему голос такой унылый? Где былая уверенность, девочка моя? Ты же можешь настраивать себя на успех, когда захочешь.

– Что-то ничего у меня не получается.

– Сейчас не получается – значит, потом получится, – Леонид пребывал в прекрасном настроении и был слишком оптимистично настроен.

– Промышленный шпионаж не по мне. Плохая из меня шпионка.

– Не говори ерунды. Ты самая замечательная шпионка на свете. Так какие вести с полей?

– Пока никаких. Шеф не вышел сегодня на работу и отключил свой мобильный.

– Мало ли! Я тоже так часто делаю.

– Послушай, Леонид, а если возникнет форс-мажор, что тогда?

– Какой еще форсмажор? – не понял меня Леонид.

– Да любой. В жизни всякое бывает. Может, шеф завтра на улицу выйдет, и его машина собьет, а может, у него сердце откажет.

– Да черта с два, – рассмеялся в трубку Леонид.

– Почему ты так считаешь?

– Знаешь, сколько машин потребуется, чтобы сбить этого борова?! А сердце у него – дай бог каждому.

– Откуда ты знаешь, что у него сердце – дай бог каждому?

– Да он скорее наш «Каскад» в могилу вгонит, чем у него сердце откажет.

Поняв, что с Леонидом бесполезно разговаривать на данную тему, я как-то внутренне напряглась и заговорила о том, что волновало меня в данный момент больше всего:

– Леня, а у кого есть еще ключи от квартиры твоего брата?

– Да вроде ни у кого.

– А если хорошенько подумать? Что, был всего один комплект?

– У меня дома еще один лежит. С тех пор как брат умер, я не менял замки. Может, он кому еще при жизни давал ключи. Я не знаю. Но ты знаешь, сколько я ни приезжаю в Петербург в эту квартиру, никогда ничего не пропадало.

– А почему ты не поменяешь замки?

– Малыш, мне просто некогда этим заниматься. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Кто-то бывает в квартире, – задумчиво произнесла я.

– Что-то пропало?

– Нет.

– Тогда почему ты так решила?

– Я вижу это по вещам. Я кладу их в одном порядке, а когда прихожу с работы, они уже по-другому лежат.

– Может, там завелся милый и добрый барабашка, – рассмеялся Леонид.

– Может быть, только этот барабашка злой и нахальный шантажист.

– Вика, произошло что-то серьезное?

– Нет, – уклонилась я от ответа. – Я просто хотела узнать, как погиб твой брат.

– Это был мой сводный брат, – поспешил поправить меня Леонид.

– Да какая разница, сводный или нет, вы же росли вместе.

– Росли вместе, а когда выросли, общались нечасто. Он был очень замкнутый человек. Уехал в Петербург, организовал свой бизнес, купил квартиру и почти не наведывался в Москву.

– А погиб-то он как? Разбился в автокатастрофе?

– Нет. Почему ты так решила?

– Не знаю. Просто сейчас столько людей погибает а автокатастрофах.

– Моего брата отравили.

– Кто?

– Это до сих пор неизвестно. – Голос Леонида заметно погрустнел. – Понимаешь, в последнее время он совсем от меня отдалился. У него были очень сильные проблемы в бизнесе. Он стал прикладываться к бутылке. Вдруг он вообще перестал звонить и пропал куда-то. Мне как раз нужно было в Петербург. Я приехал, открыл дверь своим ключом и увидел брата, лежащего мертвым на кухне. На столе – бутылка водки, закуска и несколько рюмок. Он умер три дня назад и все эти три дня лежал на полу в квартире.

– А кто его отравил и чем?

– Завели уголовное дело. Опросили его знакомых и никого не нашли. Сначала сказали, что водка была суррогатная, но дело в том, что мой брат не бедствовал, ты видишь это по обстановке в квартире. Он не стал бы пить водку, купленную по дешевке. Он мог позволить себе покупать дорогие вещи.

– Но ведь суррогатную водку можно купить и в дорогом супермаркете.

– Мне не нравилась версия с отравлением водкой изначально, – не обратил внимания на мое замечание Леонид. – Когда я докопался до сути, оказалось, что в его организме нашли сильный яд, в результате действия которого и произошла остановка сердца. Кто-то подсыпал отраву ему прямо в стакан с водкой.