Орхидеи в лунном свете - Хэган Патриция - Страница 64

Джейми пожала плечами.

– Я надену его, если хотите.

С легким стоном он бросил платье на кровать.

– Поймите, так не может продолжаться! Мы должны снова стать друзьями. Вас хоть немного трогает мое несчастье?

– Что меня действительно трогает, так это вопрос денег, – сухо сказала Джейми. – Это единственная причина, по которой я еще здесь, и вы это знаете.

Блейк повернулся и с поникшими плечами направился из комнаты.

Угрызения совести не мучили Джейми. Несмотря на его помощь в прошлом, он стал ей глубоко безразличен, более того, даже неприятен. Он стал причиной смерти Корда, и она никогда не сможет простить его. Лучше всего никогда больше не видеть этого человека.

Бальный зал, со вчерашнего дня убранный траурным крепом, снова наполнился большим количеством людей, пришедших на похоронную службу. Потом, правда, только несколько человек присоединились к процессии, двинувшейся по каменистой тропе к старинному кладбищу миссии. Остальные остались закусить и выпить освежающих напитков, которые дюжина слуг под командованием Энолиты наготовили с вечера.

Впереди шел священник, за которым шестеро охранников несли усыпанный цветами гроб Стэнтона. За гробом шествовала Джейми под руку с Блейком, через силу вынося его близость.

Всему приходит конец. Священник прочел молитву. Деревянный полированный гроб опустили в могилу и засыпали камнями. Все побрели прочь, но Блейк стоял неподвижно, прикованный взглядом к могиле матери.

Становилось темно. Джейми чувствовала себя тягостно и неловко. Она потихоньку освободила свою руку.

– Я хотела бы вернуться, а вы, если желаете, оставайтесь здесь.

Блейк остановил ее.

– Постарайтесь еще хоть немного потерпеть мое общество.

– Дело вовсе не в вас, я не люблю бывать на кладбищах.

Грустно кивнув на могилу матери, Блейк тихо сказал:

– Она тоже не любила.

И он медленно повел Джейми прочь, время от времени оглядываясь назад.

Когда все ушли, Блейк приказал Энолите накрыть роскошный стол на двоих, несмотря на протесты Джейми. Тем не менее, за ужином она вежливо поблагодарила его.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы пожелали так приятно отметить мой последний вечер здесь, но, право, в этом не было никакой необходимости.

– Я счастлив сделать для вас хоть малость. Может быть, это доставит вам немного удовольствия. – Блейк произнес тост за нее и пригубил вина, после чего неожиданно сказал: – Но это не последняя ваша ночь в нашем доме.

– Неужели? – Джейми удивленно подняла брови. – Но ведь я согласилась побыть с вами до окончания похорон, разве не так?

– Не совсем, – сдержанно отвечал Блейк. – Мы договорились, что вы останетесь, пока все не закончится. Я хлопочу сейчас о том, чтобы уехать из поместья. Мне трудно было бы провести оставшееся время в одиночестве, поэтому прошу вас задержаться еще на несколько дней.

– Вы не одни в доме, у вас есть слуги, – заметила Джейми.

– Вот именно, слуги, но не друзья. Мне будет не с кем даже поговорить, – обидчиво возразил он. – Кроме того, это неприлично, если вы уедете сразу после похорон. Да ведь у вас и нет необходимости срочно ехать куда-то?

Джейми взглянула ему прямо в глаза и отчеканила:

– Я останусь только на два дня. Потом уеду, дадите вы мне денег или нет. Если понадобится, я пойду в Сан-Франциско пешком. Меня ничто не остановит. И менее всего это способны сделать вы.

Она сухо простилась и поднялась в свою комнату. Ее согласие остаться не означает, что она будет нянчиться с ним.

Джейми не стала зажигать лампу и села на диван в комнате, по которой бродили молчаливые серебристые тени. Вспоминая последнюю ночь с Кордом, она перевела задумчивый взгляд на кровать. Эти волшебные мгновения… Теперь она может только поднести орхидею к губам и перебирать, перебирать в своей памяти одно за другим…

Где орхидея?!

Джейми вспомнила, что оставила ее на столике у окна, и встала, чтобы взять ее. Тут она заметила, что цветок лежит на подушке. Наверное, Энолита положила его туда, когда убирала постель. Как это трогательно, подумала Джейми. Грубоватая мексиканка никогда не давала ей понять, что так доброжелательно относится к ней.

Джейми взяла нежнейший цветок и прижала его к щеке. Она подошла к окну и долго стояла, окутанная печальной задумчивостью, глядя на мерцающий серебристыми бликами океан.

Наконец, вздохнув, решила, что пора лечь и постараться заснуть. Хватит думать о невозвратном счастье. Так можно в конце концов и сойти с ума.

Она положила орхидею на столик и вдруг замерла, увидев рядом вторую. Нет, это ей, наверное, чудится!

Две орхидеи в лунном свете…

Джейми схватилась за стол, чтобы не упасть от нервной дрожи, сотрясавшей все ее тело. Она закрыла глаза и медленно открыла их вновь. Орхидеи по-прежнему лежали на столе, и их было две.

Это могло быть только знаком от него. Другого объяснения она не находила!

Охваченная невероятным волнением, чувствуя слабость в ногах, Джейми осторожно спустилась по лестнице и вышла из дома.

Где искать? Где он мог ждать ее?

Пробираясь между скалами в серебряной ночи, она снова поднялась к тому месту, где нашла первую орхидею. Она уже не удивилась, обнаружив там еще одну, и спрятала ее за корсаж.

Затем Джейми сообразила: надо идти на берег, Корд говорил, что там безопасно. Он ведь описывал ей это место в деталях.

Страшась, что все окажется сном, который в любую минуту оборвется, она осторожно спускалась по осыпающимся ступеням, хотя ей хотелось бежать сломя голову.

Через некоторое время она благополучно достигла подножия утеса и ступила на песок.

Оглядываясь по сторонам среди бушующего ветра, окруженная дымкой от взлетающих брызг, она несмело позвала:

– Корд, ты здесь?

Он неслышно возник из темноты. Джейми ахнула. Он молча привлек ее к себе. Потрясенные, они слились в долгом объятии, боясь оторваться друг от друга.

– Ты жив, – в благоговейном восторге шептала она, гладя его лицо, волосы и не отводя от него сияющих глаз. – Не могу поверить, дорогой мой, ты жив, и я возвращаюсь к жизни!

– Я так боялся, что ты уедешь! Я должен был успеть дать тебе знать о своем спасении, – взволнованно говорил Корд, нежно целуя ее виски, лоб, глаза.

– Но как тебе это удалось?! – смеясь и плача одновременно, спросила Джейми.

– Я постарался прыгнуть достаточно далеко, чтобы не задеть скалы и упасть на большую глубину. Пока меня искали, я держался подальше от берега. Боже мой, Джейми, – он судорожно вздохнул, недоверчиво вглядываясь в ее лицо, залитое лунным светом. – Я не был уверен, что ты поймешь мой знак с орхидеями. Сначала я положил одну там, откуда я прыгнул. После этого я ждал, что ты придешь сюда. Но когда ты так и не появилась, я прокрался в твою комнату и оставил еще одну на подушке.

– Я только тогда поняла, что это сделал ты. Я боялась поверить. – Джейми снова прильнула к нему в ненасытной жажде касаться его горячего тела, наслаждаясь этим возвращенным ей чудом.

– Джейми, я должен тебе кое-что сказать.

Она отпрянула, уловив в его голосе напряжение. Затем сквозь внезапный туман надежды, обернувшейся страхом, до нее донеслись его слова:

– Я нашел твоего отца. Он жив. Я не разговаривал с ним, но это может быть только он.

У Джейми подкосились ноги, и она бы упала, если бы Корд не обнимал ее так крепко. Успокоив ее поцелуями, Корд стал возбужденно рассказывать, как последние несколько дней проверял свои подозрения.

– Понимаешь, мне все время казалось, что он не просто исчез. Ведь Лэвелл ничего не выигрывал от его смерти, зато все терял. Значит, скорее всего, он жив, но надежно упрятан. Я решил, что Стэнтон держит его где-нибудь в плену в расчете на то, что рано или поздно Чандлер расскажет ему, где расположен его участок. – Корд перевел дыхание и продолжал: – Но меня ставило в тупик, почему, как только ты оказалась в его руках, он не использовал это. Ведь он мог теперь заставить твоего отца говорить. Потом, когда я подумал о Блейке, все стало на свои места. Лэвелл не мог убрать тебя, не возбудив подозрений Блейка, а он не хотел рисковать. Проще было попробовать заполучить карту от тебя. Но самое главное, я думаю, Лэвелл даже и не знал, где находится Чандлер.