Орхидеи в лунном свете - Хэган Патриция - Страница 5

В Калифорнии было маловато незамужних женщин. Поэтому мужчины были готовы выложить кругленькую сумму, чтобы получить жену, пожелавшую разделить с ним тяжесть здешней жизни. Впрочем, там не пренебрегали и проститутками.

Жена…

На этот счет у него было собственное мнение. Корд скептически хмыкнул. Уж если есть на свете что-нибудь хуже обычной женитьбы, подумал он, то только брак с абсолютно незнакомой женщиной. Правда, мужчины, которым он доставлял незнакомок, смотрели на это иначе. Все, что они ждали от женщины, это горячее сильное тело рядом по ночам, здоровые ребятишки, домашняя еда и ухоженный дом. Любовь для них ровным счетом ничего не значила.

Сам Корд давно запретил себе всякие любовные переживания. Любовную чепуху, как он это называл. Ведь это любовь к женщине убила его отца, сделав Корда круглым сиротой, которого вырастили апачи.

Горечь воспоминаний захлестнула его. Тяжело дыша, Корд бессознательно прижался лбом к оконной раме, уставившись в темноту невидящим взглядом.

Подобно многим одержимым, Мэтью Остин с семьей устремился в Калифорнию «посмотреть на слона». Так говорили о тех, кто направлялся на золотоносные территории. Корду было всего шесть лет, но каждый момент злосчастного путешествия навсегда запечатлелся в его памяти.

Путешествие, которое так и не закончилось…

На полпути через Аризону его мать тяжело заболела и умерла. Отец заявил, что должен вернуться на Восток, чтобы похоронить жену. Похоже, он помешался с горя. Дальше на Запад обоз ушел без них.

Прошло две недели их печального, безумного странствия. Отец почти непрерывно пил. Однажды утром он просто не проснулся. Насмерть перепуганный мальчик остался совсем один. Сидя у мертвых тел родителей, он с безмолвным ужасом следил за кружащимися над ними грифами.

Его, полумертвого от голода и жажды, нашли апачи. Как в страшном сне, Корд смотрел, как они сорвали с родителей одежду, обнажив их недвижные жуткие тела. Они забрали его вместе с лошадью и фургоном. Мальчик визжал и отчаянно отбивался, не в силах понять, что он спасен.

Так началась его жизнь у индейцев.

Несмотря на ужасные воспоминания, Корд понимал, что апачи дали ему бесценные знания и жизненный опыт. Во время войны он служил разведчиком. Благодаря навыкам, полученным у индейцев, он легко ориентировался в любой незнакомой и дикой местности, несколько раз он избежал верной смерти.

Но никогда в течение шести тягостных лет Корд не забывал, что он белый. Он мечтал вернуться к своему народу.

Спасение пришло, когда ему исполнилось двенадцать и, по обычаям апачей, он готовился к испытаниям, через которые проходит каждый подросток-индеец, чтобы его признали воином.

Корд с группой молодых индейцев возвращался с охоты, где постарался показать все свое умение, снимая шкуры с убитых животных. Неожиданно их атаковали вооруженные всадники. Один из кавалеристов заметил белого мальчика и спас его от резни, которой подверглись застигнутые врасплох и нагруженные охотничьими трофеями индейцы.

В колонии его взяли к себе священник и его жена, школьная учительница. Там Корд сразу попал в круговорот насмешек и издевательств не знающих жалости детей колонистов. Положение его было безвыходным. Если он осмеливался дать сдачи, то священник тащил его за дом, твердя, что выбьет из него дикаря. Там он задавал ему жестокую порку, от которой тело мальчика долго кровоточило. Потом все заживало, и опять – очередная порка.

Кажется, он терпел почти месяц, но однажды не выдержал.

В тот раз священник схватил кнут, потому что Корд надавал тумаков мальчишке. Тот толкнул его в лужу и потом, хохоча, обозвал грязной индейской собакой. Когда кнут рассек Корду кожу на щеке – шрам от него остался до сих пор, – он поймал плетку и выдернул ее из рук священника. Ослепленный яростью, он собирался отхлестать его, но тут примчалась учительница и, рыдая, на коленях умоляла пощадить мужа. Корд отшвырнул кнут. Украв у священника лошадь, в ту же ночь он сбежал из колонии.

Избегая людей, кое-как перебиваясь охотой и воровством, Корд несколько лет скитался по Западу, постигая его тайны. Когда разразилась гражданская война, он примкнул к противникам рабства, северянам. Страдания, которые ему пришлось перенести в колонии из-за человеческих предрассудков и несправедливости, воспитали в нем глубокое уважение к свободе каждого человека. Он был готов с оружием в руках отстаивать ее.

Встречались на его пути женщины. Некоторые искренне влюблялись в него, но Корд держал свое сердце в строгой узде. Он всегда был честен перед ними и не обещал ничего, кроме временного удовольствия. Он не мог допустить, чтобы женщина значила для него нечто большее.

Образ безутешного отца, рыдающего над телом мертвой жены, навечно врезался в душу. Пытаясь заглушить нестерпимую тоску, отец беспросветно пил и все повторял, что жизнь кончена.

Корд сделал свои выводы: любовь отняла у отца силы и в конце концов погубила его. Корд раз и навсегда решил, что с ним этого не случится.

Отгоняя призраки прошлого, он отошел от окна, поставил на стол недопитый стакан виски и, в чем был, упал поперек кровати.

Пожалуй, завтра стоит воспользоваться предложением Пита, если оно еще останется в силе. Неплохо было бы побыть с женщиной. В самом деле, порой ночи кажутся такими долгими и… одинокими.

Притаившись за огромной кадкой с пальмой, Джейми ждала в вестибюле отеля.

Она понимала, что выбрала ужасно неподходящее время, чтобы появиться перед незнакомым человеком и предложить себя в жены, тем более что клерк отказался позвать мистера Остина, пока тот был занят игрой в карты в салуне. Разумеется, она и не подумала сама пойти к нему. Вместо этого Джейми решила ждать, когда он выйдет.

Она пришла в отель почти в десять вечера. Сначала ей пришлось привести в порядок дом после теткиных гостей, затем ждать, пока все стихнет. Наконец удалось выскользнуть из дома. Она вернулась в прачечную, где Элла и Ханна занялись ее туалетом. И потом направилась в гостиницу.

Джейми несколько смущало, как она выглядит. Платье, которое Элла позаимствовала на одну ночь из прачечной, было сшито из броского ярко-зеленого атласа, его низко вырезанный лиф едва прикрывал полную грудь девушки. Она никогда не носила ничего подобного. Джейми пыталась протестовать. Но подруги в один голос заявили, что, раз она ничего не смыслит в вопросах пола, она должна слушаться людей более опытных, то есть их. Необходимо сразить мистера Остина в первую же минуту их встречи, решительно и бесповоротно.

Чувствуя себя неловко в непривычном наряде, Джейми решила немного посидеть у подруг, чтобы привыкнуть. Она с тоской вспоминала сегодняшний вечер в пансионе, где праздновали теткину помолвку с мистером Слоусоном. Сестры Руперт и не пытались скрыть своей радости по поводу нового приобретения. Вскоре они станут новыми владелицами прекрасно поставленного хозяйства. Весь вечер Ида и Инесса демонстративно помыкали Джейми, словно приобрели ее в полную собственность заодно с недвижимостью.

Но хуже всего оказалось неожиданное появление племянника сестер, Говарда Руперта. Видно, Джейми сразу приглянулась ему, и он стал бесцеремонно преследовать ее. Гости только подзадоривали его довольно смелыми шутками.

Джейми рассказала обо всем подругам, и те принялись горячо уверять ее, что тем более он должна постараться понравиться мистеру Остину.

Наконец, когда они закончили хлопотать около нее, Джейми взглянула на себя в зеркало и только ахнула.

– Но это… Я просто сама на себя не похожа!

– Вот видишь? – вскричала Элла. – Мы же говорили, что ты настоящая красотка.

Что ж, если судить по реакции клерка, нерешительно подумала Джейми, возможно, она действительно хорошенькая. Сначала он просто остолбенел. А после, разговаривая с ней, пожирал ее восхищенным взглядом и поминутно заикался. Пожалуй, она и впрямь произвела на него впечатление.