Орхидеи в лунном свете - Хэган Патриция - Страница 25

– Вы говорите на обоих языках? – поразилась она.

– Достаточно, чтобы меня поняли. – Корд обвязал ее ладонь тряпкой и, завязывая узелок, с улыбкой сообщил: – На обоих языках «выходить» и «умирать» звучит одинаково.

– Но откуда вы знаете их язык? И вообще так много об их жизни, ну, вроде этого лекарства.

– Я вырос на Западе, – коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности.

– Все-таки это довольно необычно – знать такое…

Джейми оборвала себя, увидев его отчужденное лицо.

Корд явно не хотел продолжать разговор, во всяком случае, на эту тему.

Дни тянулись длинные и однообразные. Они медленно продвигались по солончаковой пустыне. Копыта животных глубоко уходили в песок, и, натужно дыша, они из последних сил вытягивали фургон. Гонимые ветром облака мелких песчинок набивались в легкие, хотя путники, по обычаю этих мест, замотали головы платками. Ехали они молча. Джейми постоянно ловила себя на том, что думает о Корде. В самом деле – кто он?! Есть ли у него семья? Был ли он когда-нибудь женат? Почему он так мало говорит о себе? Тщательно избегает вопросов о своем прошлом? Не хранит ли он какой-нибудь ужасной тайны? Например, о своем происхождении? Джейми не была особенно любопытна, но о Корде ей почему-то хотелось знать все.

Порой, когда они не слишком уставали, Джейми подольше засиживалась у костра. Они обсуждали мелкие события дня, и ей казалось, что между ними зарождается нечто похожее на дружеские отношения.

Однажды вечером, когда они с сожалением допивали остатки Джасперова вина, Корд удивил ее неожиданным вопросом о ее отце. Ей не хотелось пока рассказывать о карте участка и отцовских сомнениях. Не то чтобы она не доверяла Корду, а все-таки…

– Отец уехал на Запад с первой волной золотоискателей. А меня он отправил домой в Канзас-Сити, когда умерла мама. Ему казалось, что мне лучше жить с дядей и его женой.

Корд уже знал, что дядя Джейми погиб на войне, а тетка снова вышла замуж и переехала на Юг. Эта часть ее жизни его не интересовала. Он задал вопрос, ответ на который действительно беспокоил его:

– А где сейчас живет ваш отец?

– Точно даже не знаю.

Джейми было известно, что участок отца находится недалеко от местечка Драйтаун, но, поразмыслив, она решила не говорить даже этого.

Корд нахмурился и заявил, что она не похожа на дурочку, которая отправится в такую даль, даже приблизительно не зная, где искать отца.

– Он имел дела с человеком из Сан-Франциско, – оправдываясь, пояснила Джейми. – Я собиралась увидеться с ним и узнать об отце.

– А что, если он ничего не знает?

– Разве там мне окажется хуже, чем в Канзас-Сити? Ни там, ни здесь у меня нет близких. Ничего, как-нибудь выживу – живут же другие.

– Опасный это город, Сан-Франциско, – предупредил Корд. – Это не место для одинокой женщины. Там много денег и много преступлений.

– Кажется, вы считаете женщин абсолютно беспомощными. Воспринимаете их только как дополнение к мужчине, – усмехнулась Джейми.

Корд едко возразил:

– А разве вы не обратились ко мне, чтобы попасть в Калифорнию?

– Это… это другое дело, – растерялась Джейми. – Просто я не знаю дорогу. Но когда мы приедем, я смогу сама позаботиться о себе. Не думайте, пожалуйста, что я так и буду все время с вами.

– Вот и прекрасно, – ответил он и, выплеснув из стакана остатки вина, поднялся, – потому что мне будет чем заняться и без ваших проблем, Солнышко.

Корд ушел от костра в ночь, чтобы побыть одному. Он лег навзничь, устремив отрешенный взгляд на звездный полог, и задумался.

По своей натуре он был одиноким бродягой. Куда закидывала его судьба – там и дом. Так он собирался жить всегда и не хотел связывать себя ничем и никем.

Иногда ему случалось задержаться подольше на одном месте, если какая-нибудь женщина особенно нравилась ему в постели. Так и произошло, когда какое-то время он околачивался вокруг Сан-Франциско. Корд встретил там эту пылкую девицу с необузданным характером. Влюбиться, конечно, он не влюбился, но не мог не оценить ее исключительных достоинств как любовницы. Однако последнее время, привыкшая повелевать мужчинами, она стала и к Корду предъявлять повышенные требования. Это сразу его насторожило, и он почел за лучшее временно исчезнуть с ее горизонта. Для чего и воспользовался так кстати подвернувшейся поездкой на Восток.

Но сейчас он был бы не прочь снова оказаться с ней в постели. Постоянная близость Джейми давала о себе знать самым неприятным образом. Днем было не так уж плохо. Он был постоянно занят и даже радовался, что Джейми рядом. Она была-таки хорошей помощницей. Но ночи! Ночи – другое дело! Сжигаемый желанием, он мучился, не смея коснуться Джейми.

Корд безумно желал ее. И хотя был уверен, что она девственница, чутье опытного мужчины подсказывало ему – она вполне созрела для любви. Тлеющая в ней страсть только ждала своего часа, чтобы воспламениться.

Господи, как он жаждал оказаться человеком, который разожжет это пламя. Как глупо, что между ними ничего не происходит.

И почему бы им действительно не наслаждаться друг другом? Они вдвоем в этом безлюдном затерянном краю, где каждый день проходит в тяжком безрадостном труде. Не зная, что их ждет завтра, разве не должны они ловить каждый лучик счастья, сверкнувший им сегодня?! К сожалению, Джейми воспринимала все иначе. А он лучше дал бы бросить себя в кипящую смолу, чем оправдать в ее глазах презрительную кличку, которой она наградила его в пылу негодования, – Дикарь!

Сама того не зная, Джейми уязвила Корда, выросшего среди индейцев, в самое сердце.

Он имел основания гордиться своей выдержкой и был уверен, что справится с собой. Поскорее бы добраться до места, где его с нетерпением ждет неукротимая в своей страсти женщина.

Между тем каждый прошедший день убеждал Корда в том, что эта невысокая изящная девушка обладает незаурядным мужеством и неисчерпаемой силой духа. Как бы трудно им ни приходилось, Джейми ни разу не пожаловалась. Она всегда оказывалась рядом, если нужно было помочь. Надо отдать ей должное – обузой она не стала.

Постепенно Корд перестал досадовать на ту ловкость, с которой она столько времени водила его за нос, и даже расспрашивал о том, что ей пришлось пережить. Он от души хохотал, когда Джейми рассказала ему, как она наткнулась на Вильму Тернэйдж в самый неподходящий для той момент. Он был совершенно умилен, узнав о ее дружеском отношении к Джейми.

– Мне было бы гораздо легче, если бы не Вы с вашим упрямством, – как-то упрекнула его девушка.

– А мне начинает казаться, что это из-за вас они все покинули обоз, – весело возразил Корд. – Признайтесь, это вы заставили их взбунтоваться в отместку.

Она засмеялась, и словно серебряные колокольчики зазвенели на ветру. Корд откровенно залюбовался ее ясными лукавыми глазами. Слава Богу, их ссоры позади! И страх ее прошел – она больше не смотрела на него исподлобья. Оба делали все, чтобы облегчить друг другу любую работу. Лучшего товарища он и пожелать не мог.

– Ну, конечно! А знаете, почему я этого добивалась? Мне надоело сидеть взаперти и умирать от безделья, когда остальные у меня под носом целыми днями были заняты работой и… ой!

Она вскрикнула, когда заднее колесо треснуло и фургон стал заваливаться назад. Ехавший рядом Корд мгновенно среагировал и успел подхватить ее со скамьи. Зажмурив глаза, Джейми обеими руками обхватила его шею, крепко прижавшись к нему.

Только когда Корд заговорил, Джейми осознала, что опасность миновала. Открыв глаза, девушка увидела, что они позади фургона. Все еще прижимая ее к себе, Корд осматривает повреждение.

– Вот черт! Вся задняя ось сломалась вместе с колесом.

Стараясь не показывать смущения, Джейми деловито спросила:

– А у нас есть запасные части, чтобы починить все это?

– Боюсь, что нет, – с досадой нахмурился он. – Это моя вина. Обычно фургоном занимался Джаспер, но я, конечно, должен был проследить, чтобы на последней стоянке он отремонтировал ось, да забыл из-за всех этих неурядиц. А может, это и к лучшему. Рано или поздно мы все равно собирались расстаться с ним. На мулах мы доберемся гораздо быстрее.