Осторожно, альфонсы, или Ошибки красивых женщин - Шилова Юлия Витальевна - Страница 55

Брезгливо обойдя небольшую лужу крови, я бросила пистолет, села на пол и заревела. Игнат тут же поднялся с пола и бросился к двери, для того чтобы запереть ее.

– Пистолет с глушителем, поэтому и стрелял так тихо: всего лишь несколько приглушенных выстрелов. Думаю, что их даже никто не услышал, – объяснил он и вышел на балкон, для того чтобы изучить обстановку. – Все нормально. Кругом играет музыка, народ пьяный гуляет.

Я сидела на полу, смотрела на лежащие рядом со мной трупы, где-то далеко звучал голос Игната, который успокаивал скорее себя, чем меня. Выйдя из номера, он прогулялся по коридору, послушал, что творится в других номерах, куда-то исчез на пару минут, а затем плотно закрыл за собой дверь и присел рядом со мной на корточки.

– Ты милицию уже вызвал? – тихо спросила я и смахнула выступивший на лбу пот.

– Кристи, ты в своем уме? Какая, к черту, милиция?

– Лучше признаться во всем самой. Чистосердечное признание еще никому не шло во вред.

– Девочка моя! Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но хочу сказать, что ты у меня молодец. Кто тебя так стрелять научил?

– Никто. Я, кроме тира, нигде не стреляла.

– Можно представить, как хорошо ты стреляла в тире!

– Всегда призы получала. Особенно в парке Горького: никогда оттуда без мягкой игрушки не уходила. Раньше мягкие игрушки получала, а теперь трупы. В парке мне по мишеням приходилось стрелять, а теперь по живым людям. Никогда не думала, что со мной подобное произойдет.

На моем лице что-то дрогнуло, и я подняла свои воспаленные глаза на Игната.

– Это все из-за тебя, – произнесла я охрипшим голосом. – Если бы ты тогда не взял этот проклятый «дипломат», ничего бы и не было. Мне уже и этих денег не надо. Мне ничего не надо… Будь прокляты эти деньги, и ты вместе с ними. Нужно было тебя вместе с «дипломатом» в том лесу оставить и уехать самой.

– Кристи, успокойся. Что произошло, то произошло, и уже ничего не вернешь назад. Мы ведь уже поделили эти деньги и даже придумали, на что их потратим.

– Ничего не хочу… Ничего. Не отдашь деньги – убьют. Отдашь – тоже убьют или сразу в тюрьму посадят. Даже не знаешь, что лучше: быть убитой или долгие годы сидеть в тюрьме.

– Кристи, успокойся. Девочка моя, у нас есть деньги, а это главное. С такими деньгами можно купить новые паспорта, уехать в другую страну и начать новую жизнь. Нас никто не найдет.

– Ничего не хочу. Ничего… Даже жить не хочу…

В этот момент у меня в глазах защипало, и я ощутила, как с моих бровей стекают капельки пота. Смахнув пот ладонью, я бросила беглый взгляд на мертвых мужчин, на залитый кровью пол и, издав крик, зажала свой рот ладонью.

– Тише, тише, девочка моя, – пытался успокоить меня Игнат, по-отечески заботливо поглаживая мои волосы.

– Я убила человека, – всхлипнула я и задрожала, как осиновый лист. – И не одного.

– У тебя не было другого выхода.

– Я не хотела…

– Я знаю.

– Но ведь один из них убил Эдика! Зачем нужно было в него стрелять? Он же ни в чем не виноват.

– Ты знаешь, этот Эдик нас так сильно выручил. Если бы он не пришел, то неизвестно, что было бы дальше. Он пришел в нужное время, правда, этот визит оказался для него роковым. Но все равно, огромное ему человеческое спасибо за то, что именно в это время ему приспичило отдать тебе деньги.

– Меня посадят в тюрьму. Я боюсь. – У меня так сильно закружилась голова, что я закрыла глаза и подумала о том, что могу потерять сознание. – Когда будем вызывать милицию?

– Девочка моя, какая, к черту, милиция! Я же тебе говорю, что у нас есть деньги.

– Да что ты заладил: деньги, деньги, деньги???

– Мы купим паспорта, уедем из страны, и нас черта с два кто-нибудь найдет, если надо, даже поменяем внешность, – иступленно повторял Игнат, и при этом было отчетливо видно, что он волновался ничуть не меньше меня.

– Я убила двоих людей. Нас будут искать. Нас найдут быстрее, чем мы сделаем паспорта и уедем в другую страну. Игнат, ты мне поможешь?

– В чем?

– Ты должен рассказать на суде, что я убила этих людей по неосторожности, что я сделала это не специально и что если бы я их не убила, то они убили бы нас. Я хорошо знаю, как работает наша доблестная милиция. Если есть два трупа, то они на меня и третий повесят, чтобы себе галочку поставить. Какая разница, одним меньше, одним больше. В тюрьме я все равно сдохну от тоски, душевной боли и жутких бытовых условий. Я же к некомфортным условиям не приспособлена. Нужно еще как-то умудриться доказать, что в Эдика стреляла не я.

– А при чем тут ты? Какой суд? Какая милиция?

– Как какой суд?

– Может, они сами друг друга перестреляли – и дело с концом.

Беспомощно посмотрев на сидящего передо мной Игната, я вновь смахнула капающий со лба пот и прошептала:

– Если бы ты только знал, как мне плохо!

– Представляю. Ты столько таблеток приняла, а потом их запила таким количеством спиртного…

– Мне не поэтому плохо. Помоги. Сделай что-нибудь. Не дай мне погибнуть в тюрьме.

– Конечно, не дам. Ты всегда можешь на меня положиться.

Увидев, что меня стала бить сильная нервная дрожь, Игнат слегка тряхнул меня за плечи.

– Девочка моя, я знаю, как тебе плохо, но, пожалуйста, приди в себя. Мы сейчас должны уехать из Сочи, но не стоит оставлять такой беспорядок в номере. Завтра утром сюда придет горничная. Она сразу вызовет милицию и посмотрит в журнале, на кого был оформлен номер. Тогда нас очень быстро начнут искать. Кроме того, что нас с тобой разыскивают бандиты, для того чтобы забрать свой «дипломат» с деньгами, нас начнет искать милиция. Тебе не кажется, что нас будет искать слишком много людей?

– У тебя есть предложения? – с трудом выдавила я из себя.

– Девочка моя, конечно, у меня есть предложения, а по-другому просто не может быть. Мы должны вынести тела этих людей из нашего номера и привести его в идеальный порядок.

– Куда? Куда мы их должны вынести? Как мы их пронесем мимо рецепции? Ты в своем уме?

– Какая, к черту, рецепция?! На чердак. Мы вынесем их на чердак.

– А откуда ты знаешь, что здесь есть чердак?

– Я только что оттуда. Он открыт. У нас же номер на последнем этаже.