Любовница на двоих - Шилова Юлия Витальевна - Страница 39

Сашка ударил кулаком о пол и яростно прокричал:

– Зачем? Зачем ты это сделала?! Ты же понимаешь, что можешь умереть?!

– Муженек! Не нужно кричать. Сначала соседям мешала громкая музыка, а теперь им мешает твой громкий голос! Ты же сам сказал, что на них не нужно плевать, потому что нам придется среди них жить. Ну, что сидишь как не родной?! Муж ты мне или кто?! Говорят, что жена должна быть недотрогой на людях, а в постели проституткой. Представь, что я профессионалка. Хочешь, я сделаю тебе такое, что закачаешься?!

Сашка не обратил внимания на мои слова и, подняв меня с пола, закинул на плечо, словно мешок.

– Эй! Эй!!! Куда ты меня понес, сукин ты сын!!!

– Не ори, – прорычал Сашка, неся меня в ванну.

Он включил ледяную воду и засунул меня под душ. Я попыталась заорать и выскочить обратно, но он держал меня такой хваткой, что просто не было сил вырваться.

– Я заболею и умру от воспаления легких! – орала я.

– От воспаления легких не умрешь, а вот от самогонки с реланиумом можешь скопытиться.

– У меня будет переохлаждение!

– Ни хрена. Переохлаждение – не отравление!

В двери ванной комнаты показалась перепуганная баба Глаша.

– Саша, может, я смогу помочь? – проскрипела она, словно несмазанная дверь.

– Помочь?!

– Нуда. Помочь.

– Спасибо, баба Глаша, чем могла, ты уже помогла.

– Да я хотела как лучше…

– Лучше не бывает! Чуть было девку не угробила!

– Да кто ж ее гробил?! Она сама себя гробила.

– Ладно, баба Глаша, я с тобой после поговорю. Я тебе за такие дела точно по барабану настучу. Сколько раз говорил, чтобы я даже запаха твоей вонючей самогонки не слышал?! И чтобы ты свои психотропные таблетки по всей квартире не разбрасывала!

– Да они у меня в аптечке лежали…

– Хреново, значит, лежали, если ими девушка отравилась.

– Так нечего было туда лезть.

– Ладно, баба Глаша, иди спать. Я с тобой утром поговорю. По-настоящему, по-мужски! А сейчас уйди, пока я тебе хорошенький щелбан не дал!

Сашка вытащил меня из-под душа и поставил на колени перед унитазом. Я принялась грязно ругаться, но это не произвело должного впечатления.

Он взял литровую банку с теплой водой и развел марганцовку.

– Пей!

– Что?!

– Что слышала. Пей, я сказал!

– Зачем?!

– Пей, а то сдохнешь!

– Я хочу сдохнуть…

– Я тебе сейчас так сдохну, что мало не па кажется! Пей, дура бестолковая!

Я начала пить и почувствовала, как сильно меня замутила.

– Сдохнуть она решила, – приговаривал Сашка. – Я тебе щас так сдохну, что мало не покажется! Ты должна ради ребенка жить! У тебя дочь, двинутая ты баба!!!

Я попыталась поставить банку на пол, но Сашка не позволил мне этого сделать.

– Пей до конца!

– Я не смогу.

– Сможешь.

Выпив полную банку марганцовки, я почувствовала мощный приступ тошноты и посмотрела на Сашку жалобным взглядом.

– Тебе нужно прочистить желудок, – сказал он.

– Как?

– Засунь два пальца в рот и вырви.

– Я не смогу.

Сашка не выдержал, схватил меня за запутанные волосы и откинул мою голову.

– Ты сама сунешь два пальца в рот или мне это сделать?!

– Оставь меня, я хочу спать…

Сейчас я хотела только одного – лечь рядом с унитазом и уснуть. Может, это и есть медленная смерть, когда ты ничего не хочешь, ничего, кроме того, чтобы лечь и заснуть.

– Какой, к черту, сон?! Ты сейчас сдохнешь!

– Ну и пусть…

– Ты что, совсем дура?! Если ты сейчас уснешь, то уже никогда не проснешься!

– Это так здорово… – Я чувствовала, что мой язык заплетается, каждое слово дается с огромным трудом.

– Что здорово?

– Уснуть и никогда не проснуться. Это легкая смерть. Легкая и такая приятная.

– Не хрен думать о смерти!

Сашка все-таки заставил меня засунуть пальцы в рот. Повиснув на унитазе, я почувствовала, как полилось все, что находилось в моем желудке. Меня рвало долго, наконец в унитазе стали виднеться первые капельки желчи. Когда все закончилось, я села и попыталась восстановить прерывистое дыхание.

– Живая? – спросил Сашка приглушенным голосом.

– Вроде живая.»

– Полегче?

– Полегче.

– Дышать тяжело?

– Да так, средней паршивости.

Сашка накинул на мои плечи халат и подошел к крану, чтобы ополоснуть свое вспотевшее лицо. Я сидела в своей любимой позе, поджав ноги под себя, и чувствовала, что постепенно прихожу в нормальное состояние. Но это было лишь мгновение. Я упала на холодный кафельный пол и стала громко рыдать. Помыв свои руки и лицо, Сашка закутал меня в махровый халат и понес в комнату. У дверей своей комнаты стояла вусмерть напутанная баба Глаша и с тревогой смотрела на нас.

– Иди спать, баба Глаша. Опасность миновала, – сказал Сашка, а я по-прежнему не переставала рыдать и при всем своем желании не могла успокоиться. Сашка посадил меня на диван. – Ну все, успокойся, самое страшное позади.

Я постаралась улыбнуться. Сашка сбегал на кухню и принес большую кружку крепкого чая.

– Выпей, будет полегче, вот увидишь.

– Легче?

– Ну конечно. Чай всегда помогает.

– Думаю, мне уже никогда не будет легче, – вздохнула я и сделала несколько глотков.

– Меня беспокоит твоя душа, – Сашка нервно заходил по комнате, посматривая на меня напряженным взглядом. – Знаешь, тогда в лесу ты была совсем другая.

– Откуда тебе знать? Ты видел меня всего несколько минут.

– Все равно. Первое впечатление очень верное. Ты была собранная, уверенная в себе, отчаянная, готовая пожертвовать своей жизнью ради жизни совершенно незнакомого человека. Сейчас с тобой что-то творится, а я не могу понять что. Мне кажется, у тебя больная психика.

– Ты не ошибся, у меня и в самом деле больная психика.

– И давно?

– Нет. С тех пор как я полюбила свою дочь.

– А когда ты ее полюбила?

– Когда она родилась. Ну что, теперь ты не захочешь жениться на женщине с больной психикой?

– Я этого не сказал. Кстати, я знаю, как излечить твою психику.

– Как?

– Нам нужно побыстрее забрать нашу дочь к себе.

– Господи, если бы все было именно так, как ты говоришь. Если бы…

Помолчав несколько секунд, я посмотрела на Сашку ледяным взглядом и произнесла с дрожью в голосе:

– Моя дочь умерла.

– Как?

– Моя дочь умерла сразу, как только родилась.

– Но ведь ты сказала, что оставила ее у родственников.

– Я не хотела тебя расстраивать. И себя лишний раз…

Сашка сел рядом со мной на диван и положил мою голову к себе на колени:

– Бедная ты моя девочка! Господи, сколько тебе всего пришлось пережить… Но что тут поделаешь? Нужно держаться.

Я подняла голову и прошептала:

– Я не знаю, что мне делать!..

– Я знаю. У нас еще будет ребенок. Он обязательно у нас будет.

А затем я окунулась в сон. Нежные заботливые руки, гладившие мое лицо, напоминали о том, что я не одна, что у меня есть близкий человек.