Любовница на двоих - Шилова Юлия Витальевна - Страница 32

– Галя, ты это серьезно?

– А как же Динка?

– Давай корзинку мне. Теперь о Динке буду заботиться я.

– Ты?

– Ну и не только я… А еще та женщина, о которой я рассказывала. Ну что ты стоишь, как умалишенная?! Время идет. Уже деньги капают. Таксист счетчик включил. Мы же уже с тобой тысячу раз все обговорили. Опоздаешь на самолет.

Я стояла как вкопанная, вцепившись в корзину:

– Галина, а может, мы все переиграем?!

– Что именно?

– Я же сказала – все.

– Говори прямо! Что ты ходишь вокруг да около! – Галина заметно нервничала.

– Я и говорю. Поедем в аэропорт, сдадим мой билет, а две недели я поживу у этой женщины вместе дочерью?

Ольга, но я уже просто устала тебе объяснять, что это очень опасно. Ты даже не представляешь, насколько опасна твоя затея. Если ты остаешься, ты ставишь под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь этой маленькой девочки. Сейчас ты думаешь только о себе и о своей боли, но совершенно не думаешь о ребенке. Это эгоизм. Понимаешь, самый настоящий материнский эгоизм!

Я бросилась на шею к своей подруге, она крепко меня обняла.

– Ну все, прекрати, а то уже вся улица смотрит, – шепнула Галина. – Садись в машину и езжай. Зайдешь в зал регистрации, подойдешь к той секции, где идет регистрация на Москву. Все остальное ты знаешь. Деньги и ключи от квартиры у тебя есть. За дочь не переживай. Она в надежных руках, – сказала она, забирая корзину.

– Господи, но почему же так быстро… Я хочу еще побыть с ней…

– У тебя с твоим ребенком впереди целая жизнь. Тебе нужно его на ноги поставить, а это нелегкое дело. Ты должна быть очень терпеливой, мудрой, рассудительной женщиной. И немедленно прекрати плакать. Ты вызываешь подозрение. К нам может подойти полицейский и поинтересоваться, что происходит и что там у нас в корзине. У нас же вообще нет никаких документов на ребенка! Нас могут арестовать. Само по себе подозрительно, что мы не возим его в коляске, а носим в корзине.

– Ты только ее береги! – сказала я, с мольбой глядя на Галину. – Слышишь, береги. Никому не давай в обиду.

– Можешь быть уверена. Не дам.

Когда такси тронулось, я высунулась по пояс в окно и закричала:

– Слышишь, береги малышку! Как зеницу ока!!! Ты мне поклялась! Помни про женскую солидарность! Учти, мне без нее не жить! Понимаешь, не жить!

– Все будет хорошо!!! – донеслось до меня.

Силуэт высокой женщины с мужиковатыми повадками становился все меньше и меньше, а вскоре исчез совсем.

Глава 17

В аэропорту я быстро прошла регистрацию и направилась в зал вылета. Присев в свободное кресло, я посидела в нем несколько минут и поняла, что совсем не могу сидеть на месте. Я прошла вместе с другими пассажирами в галерею и огляделась.

Неожиданно появилась до боли знакомая иномарка. Из машины вышел Лев и помахал мне рукой.

– Привет! – громко прокричал он.

– Привет, – едва смогла выговорить я.

– А я тебя везде ищу!!

– Зачем?

– "Как это зачем? Хотел тебе подарить роскошный букет и пожелать удачного вылета. Видишь, погода наладилась, солнышко вышло. Значит, самолеты будут летать, ничто им не помешает.

Лев полез в машину, достал букет цветов, размахнулся, что было сил, и закинул букет на балкон. Я наклонилась и осторожно его подняла. Красивая, блестящая упаковка и странное соединение несовместимых цветов – розы, тюльпаны, мимозы и полевые цветы.

– Красивые?! – выкрикнул Лев, не переставая улыбаться.

– Красивые, – буркнула я. – С чего такое внимание к моей персоне?!

– Чтобы у тебя остались хорошие воспоминания об Америке!

Я смотрела на сияющее лицо Льва и не могла понять, чему он так радуется. В его поведении было что-то странное. Это настораживало. Объявили вылет на Москву.

– Твой вылет объявили, слышала?!

– Слышала. Сейчас пойду.

– Удачного тебе полета!!! Флаг в руки и барабанные палочки на шею!!!

– Придурок! – крикнула я. – Придурок! Ничего, тебя еще Бог накажет. По тебе давным-давно тюрьма плачет!

Лев заржал, словно лошадь, залился алой краской от смеха.

– Идиот! – вновь крикнула я.

– У меня для тебя еще один сюрприз! – смеялся он, открывая заднюю дверь машины. То, что я увидела, повергло в шок. Из машины вышла… стукачка, которую Галина с Диной похоронили в лесу, и посмотрела на меня пристальным взглядом. Схватившись за перила, я уставилась на нее, словно на привидение. Выглядела она намного хуже, чем раньше.

Землистый цвет лица, черные круги вокруг глаз.

– Ты?! – с трудом выдавила я. Глядя на стукачку глазами, полными ужаса, я, как утопающий, хватала воздух ртом. – Откуда ты взялась? Ты же покойница! Тебе же нужно лежать в могиле!

– Сама лэжи в свой могила, – глухо проговорила стукачка. Она как-то неестественно помахала мне рукой, наклонилась к машине и достала плетеную корзину, из которой доносился громкий детский крик. Стукачка злорадно рассмеялась.

Меня затрясло так, что я едва устояла на ногах.

– Закрой рот, мертвая американская дура! – пробормотала я, словно в бреду.

Я не хотела верить, что в корзине лежит моя маленькая беззащитная дочь… Мое, подаренное Богом, чудо… Мое настоящее и мое будущее. Может, это просто похожая корзина, а в ней чужой ребенок… По-другому просто не может быть… ведь на свете существует настоящая дружба и настоящая женская солидарность. – Но один из братков, которого я раньше видела со Львом, вытолкнул из машины Галину. Она стояла ни жива ни мертва и боялась посмотреть в мою сторону.

– Галина, а ты сука!!! Господи, какая же ты сука!!! – закричала я так, что чуть было не оглохла сама от собственного же пронзительного крика.

Она подняла голову, и наши взгляды встретилась.

– Сука!!! Ах ты сука!!! Неужели ты меня продала?! Неужели продала?! Хитрая продажная тварь! Как же ты могла?! Как у тебя хватило совести?!

Я разрыдалась. Мне не верилось, что все это происходит на самом деле. Братки, Галина и мертвая стукачка, держащая корзину с моей дочерью… Словно это не реальность, а какое-то ужасное наваждение, которое скоро исчезнет, обязательно исчезнет, потому что у меня еще осталась немного здравого рассудка.

– Динка, Динка!!! – кричала я и билась в истерике. – Динка!!!!

Неожиданно все стоявшие под балконом быстро сели в машину и выехали со стоянки. Я дико закричала и прыгнула вниз. Второй этаж оказался не таким уж высоким, и я ничего себе не повредила, разве что слегка вывихнула левую ногу.

Я не чувствовала боли… Только страшную пустоту… Черную, отталкивающую, пугающую пустоту. Я сидела на асфальте, прижимала к груди подаренный мне букет и не переставала выкрикивать имя моей дочери. Тут же появились полицейский, врач и два работника аэропорта. Они помогли мне подняться, взволнованно говорили о чем-то, но я ведь не знаю английского.

Я пыталась им объяснить, что со мной приключилось несчастье, что у меня украли ребенка, что преступников необходимо найти и привлечь к уголовной ответственности, но меня никто не понимал, да и не слушал… Никто. Ни полицейский, ни врач. Работник аэропорта рассматривал мой билет и жестикулировал так, что даже без знания языка было нетрудно догадаться, что рейс на Москву вылетает с минуты на минуту. Но зачем мне лететь домой? Дома меня никто не ждет. Единственный человечек, который нуждается в моей помощи, здесь, его жизнь висит на волоске и может оборваться в любую минуту.

Появился еще один полицейский. Меня потащили к автобусу, довезли до самолета, но я сопротивлялась, как только могла, требовала российского посла и посылала всех к чертовой матери. Ничего не помогло. Меня буквально закинули в самолет. Дверь быстро закрылась. Я громко рыдала, буквально прильнув к окну в надежде увидеть исчезнувшую машину. Пассажиры недоуменно посматривали в мою сторону, некоторые что-то раздраженно говорили. Я заплакала и, раскачиваясь из стороны в сторону, чуть слышно запела: