Королева отморозков, или Я женщина, и этим я сильна! - Шилова Юлия Витальевна - Страница 24

– Странно. Почему она меня не узнает, а тебя узнает.

– Наверное, потому, что в памяти остается только хорошее, а плохое забывается быстро. Ты меня перебил. Отпусти ее. Во-первых, она больна, а во-вторых, ты ей не пара.

– С чего ты взяла?!

– Пойми, женщина в браке очень во многом себе отказывает. Юльке тоже приходится во многом отказывать себе. Просто ты не тот человек, ради которого можно в чем-то себя ограничивать. Ты не стоишь этого. Отпусти ее ради всего святого.

– Как это – отпусти? Куда?

– Ко мне. Она будет жить у меня.

– Чупа, но ты же не лесбиянка…

– Нет. Я друг. И очень дорожу нашей дружбой. Ради бога, не раздражай ее лишний раз, не заходи к ней в палату.

Я встала и направилась в кабинет главврача. Открыв дверь, вошла внутрь и села на кожаный диван.

– Здравствуйте, Лана Владимировна, – поприветствовал меня хозяин кабинета. – Чем могу вам помочь?

– Я хотела бы узнать о состоянии своей подруги.

– Состояние тяжелое, но опасность миновала. Жить будет.

– Меня интересуют последствия.

– Вы знаете, последствия напрямую зависят от индивидуальных особенностей организма. Организм молодой, сильный, борется. Будем надеяться на лучшее.

– Меня волнует то, что она не узнает некоторых людей, причем довольно близких.

– Здесь нет ничего необычного. Это ярко выраженная частичная амнезия. Нормальное послеоперационное состояние. Вы не забывайте, что нам пришлось покопаться в ее голове.

– Вы хотите сказать, что пройдет время и она все вспомнит?

– Нет, я не хочу этого сказать. Я даже уверен, что многие эпизоды она так и не сможет вспомнить…

– Скажите, ну а с головой у нее все будет в порядке?

– Думаю, что да. Компьютерное исследование не выявило особых изменений. Я могу вам дать гарантию, что осложнений не будет. Единственное, что останется у вашей подруги, это сильные головные боли, мигрени, депрессии. Всего этого вряд ли удастся избежать. Она вам не показалась немного странной?

– Нет. Просто она говорила, что видела смерть…

– Вполне возможно – она некоторое время находилась в состоянии клинической смерти. Как показывает практика, людям, побывавшим в состоянии клинической смерти, очень тяжело жить в обществе наравне с другими. Они отличаются и имеют неординарный подход к жизни, иногда у них открываются способности и даже таланты.

– Я сегодня уеду.

– Лана Владимировна, а вы бы не хотели убрать отсюда своих ребят, а то отделение напоминает зону боевых действий. Врачи и медсестры жалуются. Не очень приятно ходить по отделению, когда за каждым шагом следят бритоголовые мальчики.

– Убрать, к сожалению, я их не могу. Я не уверена, что моей подруге не угрожает опасность. А вот сократить количество можно. Оставлю только двоих.

– Спасибо и на этом, – вздохнул главврач. – А вообще было бы неплохо, если бы вы перевезли свою подругу в другое место.

– Куда именно?

– Куда-нибудь в окрестности Петербурга или дальше. У нас клиника уж больно известная. Если ее захотят убить, то здесь сделать это будет проще всего.

– Я подумаю над этим.

Я вышла из кабинета и пошла по направлению к выходу. В машине сидел Бульдог и угрюмо посматривал на всех выходящих из дверей клиники людей. Я открыла дверь машины и плюхнулась на заднее сиденье.

– Куда едем? – спросил Бульдог.

– На дачу. Куда ж еще?

– Ты устала?

– Наверное.

Я закрыла глаза и заснула. Мне приснилось то, о чем с таким увлечением рассказывала Юлька. Это была смерть. Она и в самом деле оказалась чертовски красивой и притягательной, если, конечно, мы с Юлькой видели одно и то же. Я была настолько поражена этой красотой, что просила смерть не уходить и забрать меня с собой. Но она улыбнулась и помотала головой, едва слышно сказав, что мне еще рано…

Глава 7

Я открыла глаза и оглянулась. Я по-прежнему лежала на заднем сиденье автомобиля. Бульдог, положив голову на руль, громко храпел. Бедный мой преданный друг Максим! Он чертовски устал и, по всей вероятности, ничуть не меньше, чем я сама. Скорее всего, он не смог больше вести машину и решил немного поспать. Уже совсем поздно.

На улице темень, хоть глаз выткни. Вокруг сосновый лес.

Наверное, мы оба уснули по дороге на мою дачу. Сначала я, а потом Бульдог. Я повертела плечами, чтобы немного размяться, и подумала о том, что десять дней, проведенных в больнице, конечно же, не могли не дать о себе знать. Бульдог – и тот так умотался, что больше не смог терпеть: сон его одолел. Я много времени провожу за рулем и прекрасно знаю, что значит вести машину в полусонном состоянии. Глаза слипаются, руки не слушаются, голова не соображает. Можно уснуть за рулем так быстро, что сам этого не заметишь.

Я решила сходить в туалет, не тревожа Бульдога. Он устал не меньше моего, и я просто обязана дать ему возможность отдохнуть.

Осторожно открыв дверь, я прошмыгнула на темную полянку, окруженную кольцом молоденьких сосенок. Оглянувшись на машину, я спокойно вздохнула. Бульдог по-прежнему храпел, он даже не слышал, как я хлопнула дверью.

Зябко поежившись, я попыталась вглядеться в темноту. И вдруг я почувствовала, как в животе неприятно заныло, закружилась голова. Какое-то страшное предчувствие беды сковало мое тело. Мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Ерунда, попыталась успокоить я себя, мне здесь ничто не угрожает. Это просто нервы. Десять сумасшедших бессонных дней выбили меня из колеи. С психикой творится черт знает что!

Необходимо взять себя в руки – иначе можно умом тронуться. Я здесь в безопасности…

Пристроившись под сосенкой, я сняла трусики. Дурное и скверное предчувствие не покидало меня. Сделав свои дела, я встала и хотела было направиться к машине, но тут почувствовала чей-то взгляд. Вне всякого сомнения, кто-то на меня смотрел не отрывая глаз. А может, мне все это только кажется? Поправив платье, я направилась к машине.

Неожиданно я увидела чью-то тень. Она принадлежала человеку довольно крупных размеров. Я не могла ошибиться, так как на человека, прятавшегося за сосной, падал свет. Только вот откуда? Проследив глазами за лучом, я заметила небольшой джип, скорее всего, корейского производства. Их джипы ни с какими другими не спутаешь. Судя по всему, фары включили совсем недавно. Иначе я сначала увидела бы машину, а потом человека. Благо из-за туч вышла луна, и глаза потихоньку привыкали к темноте. Я спряталась за сосну и постаралась взять себя в руки.

Незнакомец подошел к машине и сел внутрь. В салоне виднелись два огонька от сигарет. Значит, их двое. Я прекрасно понимала, что так сидеть довольно опасно, но любопытство пересиливало страх. Если машина стоит ночью посреди леса, значит, так надо, и желательно вообще не лезть в чужие дела. Может, эти двое хотят заняться любовью. Может, нюхают кокаин, а может, просто решают свои дела. Нужно уйти так же незаметно, как я тут появилась. Больше всего меня поразил номер машины: 666.

Это же знак сатаны! Раньше, когда я видела такие номера, то всегда поражалась тому, как люди спокойно могут с ними ездить. Ведь это же равносильно тому, что ты в одиночку будешь сражаться с темными силами. Если бы мне в ГАИ дали такой номер, я бы ни за что не повесила его на свою машину, я бы просто побоялась к нему прикоснуться. Наверное, это оттого, что я всегда была суеверной.

Я хотела уже потихоньку ретироваться с этой чертовой поляны, но тут услышала голос Бульдога. Он шел по направлению ко мне и громко кричал:

– Чупа, ты где?! Чупа!

Я прокляла его за то, что он так не вовремя проснулся, – в машине включился дальний свет, и Бульдог оказался как на ладони. Метнувшись за одну из сосен, он достал пистолет.

– Бульдог, я здесь! – крикнула я и побежала к той сосне, за которую он спрятался.

– Чупа! С тобой все в порядке?!

– В порядке! В порядке! – отчаянно прокричала я.

Вдруг что-то сильно громыхнуло и запахло паленым.