Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Шилова Юлия Витальевна - Страница 25

Придя немного в себя, я села, потерла виски и произнесла всего одно-единственное слово:

– Извини.

Лена осторожно опустилась на самый краешек лежака и как-то по-детски скрестила ноги.

– Ева, что это было? – спросила она возбужденно. – На тебя теперь все на пляже смотрят.

– Смотрят, потому, что у меня есть что показать. Я очень красивая, яркая, эффектная. Я привыкла, что на меня все всегда смотрят. Пусть пялятся. Мне не жалко. Красоту нельзя прятать от народа.

– Ты так себя любишь? – В вопросе прозвучала усмешка.

– Я очень себя люблю, – не стала скрывать я. – Я себя обожаю.

После воцарившегося между нами минутного молчания я посмотрела на Лену глазами, в которых читалось самое настоящее безумие, граничащее с помешательством, и спросила:

– Лена, ты сейчас очень счастлива?

– Очень, – кивнула та.

– А что будет, если та, которая решила расстаться с Романом, поймет, что она сделала неправильно, и позовет его вновь? Что тогда будет?

– Он не вернется, – тут же резко ответила Лена.

– А если она решит ради него оставить свою семью?

– Зато он свою не оставит. И я и Роман к этому готовы. Мы оба знаем, что он не вернется. Как бы она ни звала и что бы она ни делала, он никогда не вернется.

– Откуда в тебе такая уверенность?

– Просто я очень хорошо знаю своего мужа. Ты даже представить себе не можешь, как хорошо я его знаю.

– И ты ему все простила?

– Что именно?

– Ну… То, что он встречался с другой женщиной. – Выпалив это, я поняла, что сморозила глупость, и тут же поправилась: – То, что он любил другую женщину.

– Я ему это простила, – ни секунды не думая, ответила Лена.

– Разве можно прощать подобные вещи?

– Когда любишь человека, все бывает. Я восприняла это так, как будто муж долгое время болел, а теперь выздоровел. Я и относилась к нему, как к больному человеку. Я уже говорила тебе, что он долгое время был в состоянии эйфории, а теперь он упал с небес на землю. Это было просто затмение, временное помутнение рассудка. Слава богу, что все прошло. В любви всегда должно быть место прощению. Кто не умеет прощать, тот не умеет любить.

– Да, конечно. Возможно, ты права. Просто мы с тобой разные. Я бы не смогла такое простить.

– А я смогла.

– Наверное, поэтому с ним живешь ты, а не я.

Я встала со своего места, посмотрела на Лену грустным взглядом, стараясь сдерживать слезы, которыми налились мои глаза, и улыбнулась.

– Лена, ты права. Ты во всем права. Я уверена, что у тебя все будет хорошо. И я от души желаю тебе настоящего женского счастья.

– Спасибо. Ева, а почему у тебя слезы в глазах? У тебя с мужем, что ли, проблемы?

– У меня уже давно с мужем проблемы.

– И вы что, не можете их разрешить?

– Они у нас неразрешимы.

– А разве так бывает? Невозможного нет.

– Ты же сама совсем недавно говорила мне о том, что в этой жизни бывает все.

– Странно. На нашу семью эта поездка подействовала очень даже благоприятно. Я в ней только приобрела.

– А я потеряла…

Не сказав больше ни единого слова, я сняла заколку, распустила волосы и уверенной походкой пошла с пляжа.

Глава 9

В день отъезда мы с Виктором собрали свои чемоданы и сели на дорожку в самых лучших русских традициях.

– И кто придумал это дурацкое правило освобождать номер ровно в двенадцать часов? – Виктор взял со стола бутылку с минералкой и раздраженно посмотрел на часы.

– Действительно, дурацкое и неудобное правило. Ровно в двенадцать в нашем номере раздастся телефонный звонок и нам вежливо скажут о том, что если в пять минут первого мы не освободим номер, то будем вынуждены заплатить штраф, ни много ни мало, а ровно пятьдесят долларов.

– Пятьдесят баксов?!

– Представь себе, пятьдесят баксов.

– Они что там, вообще офонарели?!

– Офонарели – это слишком мягко сказано. Вроде живем в дорогом отеле… Правило какое-то унизительное.

– Дорогая, что, правда сейчас раздастся такой звонок или ты, как всегда, шутишь? – до последнего не верил мне муж.

– В прошлый раз, когда я отдыхала с дочерью, было именно так. Сейчас без пятнадцати двенадцать. Давай вызовем носильщика и не будем дожидаться того неприятного момента, когда раздастся этот звонок.

– До того как приедет автобус, чтобы отвезти нас в аэропорт, ровно два часа. Я предлагаю провести это время на пляже. Должны же мы проститься с морем.

Виктор притянул меня к себе и поцеловал мои волосы.

– Ева, я не жалею, что бросил работу, а вместе с ней целую кучу неотложных дел и отправился вместе с тобой на отдых. В этой поездке мы стали друг другу ближе, добрее, честнее. Я понял, что должен выбираться на отдых с тобой как можно чаще и уделять тебе как можно больше внимания.

Муж говорил, а я слегка отстранилась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Я увидела худощавую женщину, которая, несмотря на красивый загар, постоянно бледнела, стоило ей только подумать о своем грехе, который всячески ее изводил, мучил и одновременно манил и звал за собой в страну грешных иллюзий и смелых шальных мыслей. Виктор нежно провел ладонью по моему лицу. Я улыбнулась в ответ, глядя на него влюбленными глазами, и вдруг подумала, что на мне обыкновенная маска. Мне было бы намного легче, если бы он сорвал ее и заставил меня признаться в моих страшных грехах, потому что ужасно сложно жить с этими грехами всю жизнь и носить их в глубине своего сердца.

Как только в номере появился носильщик и сложил наши вещи в тележку, мы мысленно попрощались с нашим шикарным номером и вышли из корпуса.

– Пусть он везет наши вещи в багажное отделение, а мы побудем у моря. Как-никак, а осталось каких-то два часа. Два часа, и прощай море. Ева, скажи, тебе грустно уезжать отсюда?

– Конечно, грустно, – утвердительно кивнула я и подумала, что сейчас на море у меня есть последняя возможность встретиться с Романом. Встретиться для того, чтобы увидеть его еще раз и посмотреть на него тем лукавым взглядом, который он больше всего любил.

Классно было бы, если бы на тот момент моего мужа не было рядом. Например, он бы остался где-нибудь в баре, поиграл напоследок в свой любимый волейбол, а я подошла бы к Роману совсем близко, обрадовалась тому, что он совершенно один, потому что его жена перегрелась на солнце, и загадочным голосом произнесла: «Ром, а ты не поможешь застегнуть мне лифчик?»

Но Романа на море не было. Не было его и у бассейна. Мы встретились только в автобусе, который повез нас в аэропорт, причем Роман умело делал вид, что мы действительно случайные знакомые, которые встретились для того, чтобы скоротать вместе свободное время, а затем расстаться навсегда. После удачно прошедшей регистрации мой муж взял меня за руку и сам подвел к Роминому семейству.

– Надо с людьми попрощаться, а то некрасиво как-то. В конце концов, мы не каждый день знакомимся с милыми, добрыми и приятными людьми. Редкая семейная пара. Чувствуется, что у них небывалая гармония и любовь.

Увидев нас, Лена помахала нам рукой и возбужденно заговорила:

– Ну что, народ, отдых закончился! В гостях хорошо, а дома лучше. Как настроение-то?

– Прекрасное, – ответил ей мой супруг.

– Ева, а ты как? – Лена заметно волновалась. Может, я не слишком хорошо выглядела и была сильно бледна, а может, она в чем-то меня подозревала. Этого я не знала и знать не могла, да и, в общем-то, не хотела.

– Нормально, – с трудом выдавила я из себя и в упор посмотрела на Романа, который прижимал свою жену к себе и всячески делал вид, что меня нет и я просто пустое место.

– Ты как себя чувствуешь?

– Нормально. – Я отвечала на все Ленины вопросы всего одним-единственным словом.

– Ты хорошо загорела. Голова больше не кружится?

– Я же сказала тебе, что у меня все нормально.

Ленина забота вызывала во мне нарастающее раздражение, которое я уже не могла скрыть и которое рвалось наружу.