Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Шилова Юлия Витальевна - Страница 22

– Дорогая, у тебя феноменальная память. Что ж, придется идти. Никуда не денешься. Вот и встретимся сейчас с нашими старыми друзьями. Они же тоже на рыбалке были. Хоть нам этот гид по барабану и мы не имеем к нему никакого отношения, но все же придется идти.

Сама не знаю, почему меня так сильно залихорадило, то ли оттого, что я сейчас встречусь с Романом, то ли оттого, что мне придется рассказывать про гида, о котором я просто не могла слышать. Перед тем как надеть свои любимые босоножки, я почувствовала, как сильно закружилась голова и меня слегка закачало из стороны в сторону.

– Ева, что с тобой? Ты неважно себя чувствуешь?

– Да так… Что-то голова закружилась…

– Послушай, как бы ты этого ни боялась, но по приезде ты должна обязательно сходить к гинекологу и провериться на предмет беременности.

– У меня нет никакой беременности, – буркнула я себе под нос и вышла из номера.

В холле уже сидел Роман, нежно держал жену за руку и с удовольствием потягивал турецкий кофе.

– Всем привет! – Мой муж сел в соседнее кресло и дружелюбно пожал протянутую Романом руку. – Сто лет вас не было видно.

– Да мы устали валяться на пляже, и Ромка уговорил меня поездить на экскурсии, которые есть в арсенале нашей туристической фирмы. Нам все безумно понравилось. Мы даже решились уехать на двое суток в Памукале. Искупались в озере Клеопатры и получили истинное наслаждение. Ребята, если когда-нибудь еще будете в Турции, обязательно съездите, не пожалеете.

В то время, когда Лена восторженно рассказывала нам о том, как замечательно они провели время, Роман ободряюще кивал головой и совершенно не смотрел в мою сторону.

Не успела Лена закончить свой рассказ, как за наш столик сели двое – русская девушка, являющаяся гидом нашей туристической фирмы, и турецкий следователь. Увидев следователя, я сразу опустила глаза, потому что никогда в жизни не любила разглядывать лица тех, кто охраняет закон. Следователь неплохо говорил по-русски, а если у него что-то не получалось и он не мог подобрать какие-то слова, его тут же выручала русская девушка. Он поведал нам о том, что после нашей рыбалки местонахождение Икселя неизвестно и его родные, проживающие в Анталии, подали на него в розыск. Последний раз Икселя видели, когда он сел в лодку и уплыл в сторону берега на поиски двух туристов, которые уплыли значительно раньше и долго не возвращались. Так как этими двумя туристами были я и Роман, нам было задано наибольшее количество вопросов, на каждый из которых мы вполне достойно ответили. Мне пришлось подробно рассказать о своем обмороке и подтвердить свои слова тем, что наш отельный врач, который осматривал меня после рыбалки, поставил мне совершенно неутешительный диагноз «нервное истощение» и прописал чуть ли не постельный режим и целую кучу успокоительных микстур.

Следователь внимательно меня слушал, щурил глаза и смотрел на меня, словно рентген, а я говорила и совершенно четко ощущала, что мои слова вызывают у него подозрения. От этого я начала испытывать не что иное, как раздражение. Следователь не говорил ни единого слова, а только что-то записывал в свой блокнот. Его молчание не нравилось мне все больше и больше. Поняв, что у меня окончательно сдают нервы и мой рассказ подошел к финальной точке, я посмотрела на следователя усталым взглядом и произнесла то, что хотела сказать еще раньше:

– Мне больше нечего вам сказать. Когда мы вернулись на паром, никакого Икселя там не было.

– А может, он где-нибудь у подружки завис? – выдвинул гипотезу постоянно смотрящий на часы Виктор и рассмеялся. Он, по всей вероятности, еще питал хоть слабую, но все же надежду поиграть в волейбол.

– Я тоже об этом подумал, – поддержал его Ромка, – парень молодой, горячий, да и природа своего требует. Может, нужно у его девушек поискать?

– Иксель был на работе, – наконец-то заговорил следователь. – Он исчез на работе, а не во время своих развлечений. Наши девушки строгих правил, и к ним совсем не подходят те русские обычаи, про которые вы говорите.

– Вы хотите сказать, что ваши турецкие мужики не гуляют?! – не удержавшись, съехидничал Роман. – Или гуляют, но только по нашим русским женщинам?!

– Там негде гулять по женщинам. Там горы. – Следователь не отреагировал на Ромкину реплику.

– Поверьте, мы не имеем к вашему Икселю даже малейшего отношения, – откровенно зевнула Лена. – Наша задача отдыхать, а ваша задача кого-то искать.

– Я опрашиваю всех, кто был на рыбалке. Я должен записать все показания.

– Но нам действительно больше нечего добавить. – Я старалась казаться спокойной, но внутренне была готова взорваться.

Следователь словно почувствовал мое состояние и задал мне тот вопрос, который я больше всего боялась услышать и который добил меня окончательно:

– Ева, а скажите, пожалуйста, почему с вами на берег поплыл не ваш супруг, а совершенно посторонний человек, муж вашей знакомой?

– Как это почему? – захлопала я глазами. – Наверное, причина здесь проста. Он тоже хотел в туалет. Можно сказать, что на тот момент мы были друзьями по несчастью.

– Это для тебя причина проста, а для турецкого следователя это настоящая, трудная и практически неразрешимая задача, – язвительно сказал мой супруг и разочарованно посмотрел на часы. По его взгляду нетрудно было понять, что волейбол уже начался. – Ты не забывай, в какой стране находишься и какой национальности следователь тебя допрашивает.

– По правилам порядка проведения рыбалки на берег вас должен был отвезти Иксель, который несет прямую, прошу заметить, что не косвенную, ответственность за туристов.

– Так он сам не поехал, – вновь вмешался в нашу беседу Роман. – У него и так суеты выше крыши было. Русский народ пить требовал, рыбалка как-никак. Он только и успевал бутылки открывать. На этой рыбалке он исполнял роль бармена и официанта в одном лице. Если бы он уплыл, кто бы нам тогда наливал? А если бы наливать было некому, то наши мужики этот паром запросто бы перевернули. Тогда других туристов не на чем было бы вывозить. Вот мы его и оставили. Тем более, я и сам неплохо гребу.

– Но это не положено по инструкциям. Это их полнейшее несоблюдение. За подобное Икселя могли уволить с работы.

– Ну уж извините. – Роман нервно закурил сигарету. – Тут уж нашей вины нет. Мы понятия не имеем, что у вас положено, а что не положено. Вот в нашей стране положено все.

– Вас никто не обвиняет. Просто у нас принято следовать инструкциям. Каждый держится за свое рабочее место. Очень странно, что он разрешил вам плыть вдвоем.

– А я что, школьник, что ли, чтобы мне кто-то что-то разрешал?! Я за эту рыбалку, между прочим, деньги отдал. А кто платит, тот и правит балом! Рыбалочка-то у вас не дешевая. Пятьдесят баксов с человека за несколько часов, немалые деньги за удовольствие, которого ты не получил. Фигня, а не рыбалка. Больше рекламы. У нас в России рыбалка во много раз интереснее. Мы с женой сто баксов отдали за данное мероприятие и пожалели. Мало того что нас с рыбалкой как лохов прокатили, так сейчас еще с отдыхом прокатывают. Почему я должен отвечать на вопросы по поводу какого-то Икселя, исчезновение которого мне, честно говоря, до балды, если по плану я сейчас должен валяться на море, потому что заплатил за этот отдых большие деньги? Тем более, что завтра я улетаю, а это значит, что у меня осталось совсем мало времени, чтобы подышать морским воздухом.

Я смотрела на Рому и не верила своим глазам. Он был слишком уверен в себе, говорил с вызовом, а его голос даже не дрогнул. По его речи можно было действительно поверить в то, что Роман ни в чем не виновен и не имеет к исчезновению Икселя даже малейшего отношения. Я вспоминала того Романа, которого видела в баре несколько дней назад, у которого тряслись руки и дрожал голос. Я смотрела и не узнавала его. Словно это был совсем другой человек. Такие большие перемены за такой короткий промежуток времени. Передо мной сидел холеный, самоуверенный мужчина, закинувший ногу на ногу, надменно пьющий турецкий кофе и вальяжно обнимающий свою жену…