Эвританские хроники - Шелонин Олег Александрович - Страница 4

Отцы молчали.

– Что ж, тогда, пользуясь случаем, перейдем к внутренним проблемам. Время у нас пока еще есть.

Внутренние проблемы – это вопросы, которые настоятели были не в состоянии решить самостоятельно. Требовалось вмешательство синода.

Последние двенадцать лет внутренняя проблема у магистров была одна. Она честно переходила из монастыря в монастырь, росла, взрослела и совершенствовалась, доводя очередного магистра до белого каления и предынфарктного состояния.

– Докладывайте, отец Тимон.

Магистры зашевелились. Замелькали улыбки. Каждому было что вспомнить, и каждый радовался, что для него уже все позади. Настоятель монастыря выживания тяжело вздохнул и принялся излагать:

– В процессе сдачи выпускного экзамена на выживание, после которого, как вы знаете, послушники становятся полноправными членами нашего братства, возникла неприятная ситуация. – Отец Тимон расстроенно посмотрел на Бимена.

– Какой лабиринт вы подсунули нашей проблеме? – спокойно спросил глава ордена.

– Лортский.

– Понятно. Как минимум полгода отдыха вам гарантировано.

– Я тоже так думал. Рекорд прохождения принадлежит вам, Ваша Мудрость. Пять месяцев восемнадцать дней.

– Когда вы его туда запустили?

– Две луны назад. Год на прохождение без пищи, воды и оружия.

– Так в чем дело?

– Через неделю после того, как мы замуровали вход за послушником Диментием, в монастырь стали поступать жалобы от старост окрестных деревень на молодого человека, по описанию чрезвычайно похожего на… нашу проблему. Научив играть молодежь в странную игру под названием «расшибок», он на выигранные деньги покупал вино и еду, спаивал, как правило, всю деревню и исчезал до утра. Не обходилось и без драк. Узнав об этом, я распорядился немедленно вскрыть лабиринт. Послушника Диментия там не оказалось, зато в пещере тролля найдено множество пустых кувшинов из-под вина…

Приглушенный смех магистров синода рассердил отца Тимона:

– Вам смешно, а я лишился своего самого лучшего лабиринта!

– Почему лишился? – полюбопытствовал Бимен.

– Вы же помните, – удрученно продолжил отец Тимон, – что из лабиринта есть только один выход. Минимум полгода скитаний, раздумий, охота за летучими мышами… Да что я объясняю, многие из вас там были!.. Самый первый тест – ложный выход. Любой нормальный послушник, учуяв тролля, ломанул бы сломя голову куда подальше…

– Ну и?.. Продолжайте, отец Тимон, продолжайте.

– Короче, ломанул оттуда тролль. Чем уж послушник его там запугал, я не знаю, но без тролля этот лабиринт гроша ломаного не стоит. Разве что завалить пещеру…

Расстроенная физиономия отца-настоятеля еще больше развеселила магистров.

– Диментия-то нашли? – вытирая выступившие от смеха слезы, спросил отец Нучард.

– Еще чего! Искать его! Много чести будет… – сердито буркнул отец Тимон. – Посадил в пещеру двух братьев дожидаться. Сам пришел с охапкой кувшинов. А как увидел братьев по вере, начал по потолку да по стенам от них бегать. Ваша наука, отец Баярл, ему на пользу пошла. Кричал, что это нечестно. Что ему был обещан год спокойной жизни, а потом заявил, что по закону гостеприимства они должны с ним распить ритуальную чашу. Духовным братьям ничего не оставалось, как выполнить его требование. Тролля он действительно прогнал и стал хозяином пещеры…

– Ну и что же дальше? – нетерпеливо спросил Бимен.

– А ничего! Напоил братьев до поросячьего визга и сбежал. Записку оставил, что непременно навестит нас в течение года, чтобы принять сан.

– Ну-с, что делать будем, отцы-настоятели? – Глава ордена обвел строгим взглядом синод, дабы умерить веселое настроение.

– А что тут сделаешь? – развел руками отец Баярл. – Удрал поросенок.

– Не о Диментии речь! – скрипнул зубами Бимен. – Что с Саркатом делать будем? Если мне не изменяет память, предыдущий курс у Диментия был – философия?

– Совершенно верно, – подтвердил отец Баярл, – лучший ученик.

– И чему же он научился? – набычился Бимон.

– Вы бы слышали, с каким чувством послушник цитировал нашего философа. «Ин вино веритас!» – неосторожно хрюкнул Баярл.

Отцы-настоятели прыснули.

– Тихо! – грохнул кулаком о стол глава ордена. Отцы подавились смешками. – Довольно с меня этого гения! Я не позволю превращать наши монастыри в бордель!

– В порочащих связях замечен не был… – торопливо подскочил отец Жур.

– А в непорочащих? – рыкнул глава ордена.

– Устав не воспрещает… – многозначительно посмотрел на Бимена Нучард.

Глава ордена скрипнул зубами и попытался усмирить свой гнев, потом продолжил:

– Меня достали его пьяные шедевры. Особенно этот… «Как правильно войти в запой».

– А не выйти? – насторожился отец Баярл.

– Над этим трактатом он бился пять лет. Бросил. Говорит – бесперспективная тема.

– Тяжелый случай, – вынужден был признать отец Наин, – но у него есть оправ…

– С меня хватит! – стукнул посохом Бимен о край стола. – Предлагаю общим голосованием синода лишить его сана.

– Я против, – покачал головой Нучард.

Этот пожилой, суровый воин пользовался особым статусом. За особые заслуги перед орденом он – единственный! – допускался на заседания синода, не будучи ни магистром, ни настоятелем монастыря.

– И ты, Нучард? – Глава ордена был потрясен.

– Во-первых, – стараясь не смотреть в сторону старого друга, произнес воин, – невзирая на свои маленькие слабости, Саркат внес большой вклад в развитие эвританской науки. Во-вторых, хотя сам он и не обучался в свое время в монастырях ордена, с нами уже не один год и никому никогда не отказывал в помощи. К кому мы идем в трудную минуту? К Саркату. У кого в запасе для каждого из нас столько мудрых советов?

– Причем многолетней выдержки!.. – поддакнул кто-то и тут же заткнулся, сообразив, что оказывает медвежью услугу философу.

– И наконец, главное, – продолжил Нучард, – нельзя так разбазаривать кадры. Они еще могут послужить общему делу…

– …развращению наших послушников! – подскочил Бимен. Глаза его метали молнии. – Чувствую, я здесь в меньшинстве, но у меня есть право вето! Сарката…

– Ваша Мудрость, – Нучард соизволил тоже оторваться от кресла, – я не закончил свою мысль.

– Заканчивайте, отец Нучард, – прохрипел глава ордена.

– Предлагаю направить его мощную разрушительную силу на благо Эвритании.

– Слава богу, хоть признал, что разрушительную… – буркнул Бимен. – И куда ты ее предполагаешь направить?

– Куда угодно. Хоть на Черную Звезду, хоть на Соломею… Уверен – Саркат справится.

– На Черную Звезду к пиратам? – тихо ахнул Тимон, но, получив пинок под столом, заткнулся.

– С ними, если они примкнут к Литлеру, и воины ордена справятся, а вот на Соломее ни один наш разведчик еще не удержался! – мстительно усмехнулся Бимен. – Амазонки к себе никого не подпускают. Вот туда его и отправим. Причем немедленно!

Глава ордена начал читать заклинание вызова.

– Ваша Мудрость, – заволновалось собрание. – Может, попозже? Он в нирване…

На столе прямо перед их носами материализовался пухленький мужичок в ночном халате, спавший в обнимку с пустым кувшином из-под вина.

– А вот и наш философ… – хмыкнул Бимен, рассматривая плешивую голову в стельку пьяного Сарката. Ароматы, исходившие от магистра философии, были столь характерны, что сомневаться, чем вогнал себя в нирвану «святой» отец, не приходилось. Глава ордена поднял посох.

– Ваша Мудрость, – испугался Нучард, – нужно же объяснить ему, что нам надо от амазонок…

– Об этом должен знать любой магистр, – жестко сказал Бимен.

– Он же не любой… – страдальчески сморщился отец Наин.

Но Бимена уже нельзя было остановить. Направив посох в сторону опального философа, он произнес заклинание, и тело Сарката с легким хлопком исчезло. Философ отправился с секретной миссией на Соломею, не соизволив даже проснуться. В зале стало темнеть. Черный диск луны медленно наползал на солнце.