Алеша Драконыч - Шелонин Олег Александрович - Страница 5

Поздно! Тело колдуна уже плавало в чистейшем медицинском спирте. Сверху легла крышка. Да, эту магию Вано изучил в совершенстве.

– Ара, ты все-таки чито-то сказал.

– Нэт,– упрямо мотнул гребешком попугай.

«Халасо-то как…» – пьяно булькнул в голове Вано смутно знакомый голос.

– Вах! – сообразил Вано.– Ко мнэ дух учитэль прышол.

– Гоны его!

– Зачэм? Лучшэ памянэм.– Джигит провел пальцем по периметру гроба, запаивая наглухо края.

– Наливай,– оживился Ара,– у мэня радылся замэчатэлный тост!

В чанах заплескалось духмяное грузинское вино, к дегустации которого джигиты немедленно приступили, не подозревая того, что их безответственные действия сорвали Кощею Бессмертному гениальный план покорения вселенной. Его главное оружие в задуманной им операции – Лейла, вместо того чтобы мирно дрыхнуть в своем гробу, дожидаясь прекрасного принца, в этот момент крушила приставленную к ней бессмертным злодеем не совсем трезвую охрану, пытавшуюся отловить ее прямо у выхода из пещеры. Отведя таким образом душу, кипящая от негодования принцесса попинала напоследок разбросанные в хаотическом беспорядке неподвижные тела и решительным шагом двинулась самостоятельно устраивать свою судьбу.

5

Порубежье между Русью и самостийной Украиной.

Дремучий бор. Шесть месяцев спустя

– Да лезь же… лезь, тебе говорят! – Юноша поднатужился, упершись в мохнатый зад.

Медведя подбросило вверх еще на полметра. Он свесил голову вниз, грустно посмотрел на своего мучителя, сыто икнул и съехал обратно, царапая когтями коричневую кору.

– Гад! Совести у тебя нет! Я ж говорю, батя болен…

Получив пинка под зад, Михайло Потапыч меланхолически почесал пострадавшее место, после чего заснул прямо под сосной.

– Тьфу! – Алеша сел на мирно посапывающую тушу, вытер со лба пот, взглянул на часы.– Нет, тебя не добудишься. Придется самому.

Если «Сейко» не врали, то до экзамена у него всего полчаса. Юноша задрал голову. Тихо жужжащее дупло с лекарством для папы внутри было довольно высоко. Алеша поежился. Нет, высоты он не боялся, но когда-то давно, в детстве, его, сластену, здорово покусали пчелы, а потому с тех пор он для этой цели использовал товарищей с более толстой шкурой. Однако сегодня не повезло. Голодных товарищей рядом не было, а обожравшийся малиной медведь работать отказывался категорически.

– Значит, так… – начал мысленно репетировать предстоящую акцию витязь.– Руку туда…– рука юноши сделала загребающий жест,– потом оттуда, и деру! Ну, с богом!

Алеша поднялся, одернул кожанку, усеянную многочисленными медными заклепками, пригладил ирокез на голове (последний писк моды, которым он хотел порадовать папу) и быстро, как обезьяна, взметнулся вверх.

– Главное, не дать им опомниться…

Рука отрепетированным жестом вырвала из дупла соты вместе со всем роем. Рой обалдело посмотрел на Алешу. Алеша не менее обалдело посмотрел на рой и начал вытряхивать его обратно в дупло.

– Уй, вас тут скока-а-а…

Первым опомнился рой.

– Ой!!!

Три черных жала воткнулись в крылья носа незадачливого бортника. Юноша, ломая сучья, рухнул вниз, на лету освобождая нос от инородных тел правой рукой. Левая прижимала к кожаной безрукавке экспроприированный мед. В глазах потемнело…

Пришел в себя Алеша от свиста ветра в ушах. Он галопировал, вцепившись в мохнатые уши, на обезумевшем от страха медведе. Сзади гудел рой. Между ушей Потапыча лежали соты, истекая желтыми тягучими каплями.

– Михайло, не туда.– Алеша резко повернул голову мишки в сторону черного замка.

Поворот был настолько крутой, что его скакун вместе с сотами умчался в указанном направлении, а наездник кубарем улетел в кусты, ломая по пути тонкие ветки молодой ольхи. Рой сделал плавный поворот и исчез за деревьями. Он шел по запаху.

Поднявшись, Алеша сердито пнул ни в чем не повинную березку, заставив ее преломиться пополам, и, спустив таким образом пары, побрел домой. Не часто он возвращался без добычи. Нет, голодать его семье не приходилось. Свежатина к столу всегда была, а вот с лекарствами… Была здесь какая-то тайна. Сколько раз его мама одним мановением руки, шепотком, заклинанием поднимала на ноги заболевших буренок, сов, мышей, а вот папу не может… или не хочет? А у него не получается. Чего только ни пробовал. И подорожник, и малину, и… короче, все, что в лесу растет, скармливал, а папе все хуже и хуже. Сколько раз говорил: давай ветеринара пригласим. Отказывается!

Занятый этими горькими мыслями, юноша не заметил, как ноги принесли его к Черному Замку, у основания которого темнел вход в пещеру.

– Ну вот, сыночек на ноги встал,– донесся до него оттуда слабый голос отца.– Теперь и помирать не страшно.

– Говорила тебе: экономней надо было быть!– сердито прошипела мама Яга.– Все золото на ентих антихристов грохнул. Как хочешь, но больше ни одной монетки не дам!

– Неси! – Голос папы окреп.– Я свое слово всегда держу.

– Не понесу!

– Спалю, ведьма!

– Дур-рак!

Послышалось шуршание. Алеша осторожно сунул голову внутрь. Мама, пыхтя от натуги, волокла вверх по ступенькам в тренажерный зал мешок золота.

– Ящерица недоделанная! Помирать собрался… Сыночек извелся весь, лекарство по всему лесу ищет… Вот скажу ему, куда твое лекарство уходит…

– На пару дней мне хватит.– Ойхо посмотрел на три последние монетки, лежащие перед его мордой.– А может, и на три.– Дракон осторожно подцепил один золотой и начал втирать его в свою чешуйчатую шкуру.– А потом сынка в путь-дорогу. Невесту добывать. Не в деньгах счастье…

– А в их количестве,– прошептал потрясенный Алексей, медленно оседая у входа.– Особенно для тебя…

Дверь в тренажерный зал, занимающий весь первый этаж Черного Замка, с треском распахнулась. Юный атлет двинулся в сторону татами, на ходу приглаживая ирокез. В глубине зала мерцали порталы, из которых с достоинством выходили экзаменаторы. Алеша мрачно посмотрел на сэнсэев. Учителя, отвесив почтительные поклоны друг другу, не спеша двинулись каждый к своему мешку.

– Солидный гонорар,– пробормотал юноша.

Теперь он понимал, что в каждом – минимум три года жизни для отца. Лицо Алексея окаменело. Пинком ноги откинув в сторону подвернувшуюся на пути штангу, вышел в центр.

– Пасиму не в кимоно? – сурово спросил Хунь Чо Ли, поправляя свой черный пояс. Лучший специалист по айкидо и кунг-фу Поднебесной неодобрительно покосился на довольно экзотический наряд ученика.

– Без надобности,– буркнул Алеша.

– Наса усеника сегодня плохая,– сказал О’Мура, задумчиво почесывая плечо. Рука, словно невзначай, нащупала рукоятку катаны, замаскированной за спиной в складках черного трико лучшего ниндзя Страны восходящего солнца.

– Обычное волнение перед экзаменом,– успокоил коллег Николай Семенович, заинтересованно глядя на ученика.

– Все нормально,– хмуро буркнул витязь.– Просто хочу узнать, чего я стою без кимоно. Чему научился и, главное, у кого научился…

– Ясненько.– Николай Семенович окинул глазами зал в поисках подходящего оружия. Он преподавал русский стиль, и обычно оно, оружие, ему было без надобности, но внутренний голос говорил, что сегодня без этого не обойтись.– Ну, насчет первого – чему, понятно, а вот насчет второго не совсем понял.

– Сейчас поймете,– мрачно посулил Алеша.– Предлагаю ужесточить правила выпускных экзаменов. Раньше вы просто получали плату за обучение, а сегодня вам ее нужно отвоевать. Можно пользоваться любым оружием, можно нападать на меня скопом, можно по одиночке. Без разницы. В любом случае проигравший уходит без всего. Выигравший забирает все. Идет?

Сэнсэи переглянулись.

– А твоя месок? – поинтересовался О’Мура.

– Да? – сунул за пояс большие пальцы рук Хунь Чо Ли.

– Мои коллеги,– хмыкнул Николай Семенович,– намекают, что ты тоже должен что-то поставить. Жертвую свой мешок. Я за эти годы на тебе столько заработал…