Академия Колдовства - Шелонин Олег Александрович - Страница 8

– Он, – дружно ткнули в барона Дуняшка с Дифинбахием.

– Замечательно! Какая скорость регенерации! Что вы туда пихали?

Можно подумать, Арчибальд это знал! Однако такие мелочи его никогда не останавливали.

– Понимаете, – проникновенно произнес пройдоха, – когда я начинаю творить, я все делаю по наитию. Немножко того, немножко другого!

– Вы можете сказать, сколько того и сколько другого вы туда сунули? В каких пропорциях? В какой очередности? Здесь важно все! Время, количество…

– Настоящие художники, когда творят, на такие мелочи, как время, внимания не обращают.

– И когда начинают творить такие художники, как вы?

– Лично я на такие подвиги способен, только когда очень сильно голоден, – неосторожно ляпнул Арчибальд.

– Молодой человек, мы создадим вам все условия для творчества. Лично распоряжусь, чтоб вас больше не кормили. Но творить будете под пристальным наблюдением опытных профессионалов, которые зафиксируют все до секунды, грамма, и даже миллиграмма! Никакой самодеятельности! А с этим мы разберемся. Да, кстати, вы победили. Ставлю вам за этот урок высший балл.

Бальзамор натянул на ладони рукава своей длинной мантии, подхватил раскаленный котелок, нежно прижал его к своей груди и помчался к выходу.

– Э, куда закуску поволок?! – всполошился Арчи.

– На анализы, – буркнул на бегу глава кафедры зельеварения. – Урок окончен.

Арчи со слезами на глазах провожал уплывающий от него котелок. Горло горело огнем. Закусить было просто необходимо.

– Дуняшка, чтоб был полный. – Пройдоха сунул черпачок подруге и недолго думая включил ускоритель.

Девица не подвела своего барина. На мгновение исчезла и вновь материализовалась перед ним с полным черпаком. Бальзамор похлопал глазами на весьма понизившийся уровень жидкости в котле, ничего не понял и двинулся дальше. Он и не подозревал, что Арчи уже запустил свои крепкие зубы в самый большой кусок мяса, только что выуженный Дуняшкой для барина, а потому дальнейшие события с этим фактом не связал.

Академия содрогнулась и загудела, словно огромный колокол. Гул перекатывался по залам, комнатам и узким переходам древнего сооружения, заставляя студентов в ужасе приседать, зажимая уши. Гул утих сразу, как только Арчибальд дожевал свой кусок и благополучно его проглотил. И на смену гулу сразу раздался вой сирен. В воздухе замерцали алые сполохи.

– Прорыв магического заслона в пятнадцати местах! – проревел магически усиленный голос Даромира. – Всем преподавателям срочно прибыть на периметр, восстановить проломы и нейтрализовать нападающих. Студентам оставаться там, где они находятся в данный момент. Учтите, тревога не учебная! Студентам оставаться на местах и не геройствовать!

Бальзамор растаял в воздухе вместе с котелком.

– Врут небось, – хмыкнул Арчибальд, передавая черпак другу. – Это они специально нас пугают. Хлебни, Дифи, классное варево получилось. О! Я тебя буду звать Дифи. А то уж больно дурацкое у тебя имя. Пока выговоришь, язык свернешь. Не возражаешь?

Гигант, допивавший в тот момент остатки восстановительного супчика в черпачке, не возражал.

– Барин, что это? – ткнула девушка пальцем в серую стену, около которой стояли их столы. На ней начали проступать какие-то знаки.

– А я почем знаю?

У Арчи зачесалась грудь. Он сунул руку под мантию, и пальцы тут же нащупали алмазный ключик на цепочке. Ключ заметно нагрелся, но не это насторожило афериста. Ключ рвался в сторону окончательно сформировавшегося изображения на стене. Это был странный колпак с тремя горбами, на которых болтались бубенчики.

– Кажется, их владельцу мне и надо набить морду, – пробормотал юноша.

– Зачем? – поинтересовалась Дуняшка.

– Точно не знаю, но соответствующие рекомендации были даны. Нормальный человек такую страсть на голове носить не будет. Только псих. Думаю, его мне и предсказали.

4

Дыры в магическом щите преподаватели залатали быстро, и, убедившись, что сквозь защиту никто не проник (нападавшие, если они вообще были, словно растаяли в воздухе), учителя по приказу Даромира вернулись к своим обязанностям, оставив архимага в глубоком раздумье в его кабинете. Так что незапланированный выходной у студентов не получился, к глубокому разочарованию Арканарского вора.

Свой первый учебный день Арчи запомнил надолго. Если урок по созиданию и правильному использованию артефактов он еще как-то вытерпел, то занятия по истории колдовства довели его просто до белого каления, ибо урчание в животе превратилось уже в рычание. В родном Арканаре ему достаточно было пройтись меж обжорных рядов, чтобы утолить голод, а заодно набить карманы кошельками торговцев и покупателей, но здесь этот номер не проходил. Обжорных рядов поблизости не наблюдалось, денег в карманах сокурсников тоже. Это он успел установить уже на первом уроке, пока добывал приправы для своего супчика в «овощехранилище». Кошелек Бальзамора с месячным окладом, разумеется, не в счет. Арчи обычно не работал по таким мелочам. Но, что поделать, на безрыбье и рак рыба. Удар колокола, оборвавший нудную лекцию Томаса Дина, он воспринял как спасение. Однако надежды на роскошный обед рухнули, как только он оказался за отведенными для первокурсников столами в академической столовой. Какой-то жидкий супчик и краюха хлеба утолить аппетиты молодого растущего организма не могли. Объяснения шамана Буль-Буль-аги, ответственного в этот день за порядок в трапезной, что супчик специально сбалансирован с учетом возрастающих магических нагрузок на студентов, что краюха хлеба не простая, а выпечена из семи видов злаков, три из которых магические, что кофе перед ним витаминизированный и так далее, его не удовлетворили. Резонно возразив, что в тюряге баланда гораздо аппетитнее, он тем не менее мгновенно выхлебал похлебку, подмигнул Дифинбахию: дескать, делай, как я, – затем, зажав нос, опрокинул в себя чашку кофе, сунул краюху хлеба в карман и понесся к выходу. За ним семенила Дуняшка, старавшаяся не упускать своего барина из виду ни на мгновение, последним грузно топал Дифинбахий. Путь к выходу из столовой аферист выбрал довольно извилистый, и лежал он почему-то меж столов учеников седьмого курса, которых кормили как на убой. Арчибальд был так глубоко возмущен этой несправедливостью, что буквально раздувался от злости.

В конце пути он раздулся так, что с трудом протиснулся сквозь выходную дверь, старательно поддерживая мантию, из-под которой капал какой-то экзотический соус. Чтобы прорваться в апартаменты друзей, Дуняшке пришлось превращаться в вихрь, которым она пронеслась мимо бдительной охраны, но это все мелочи. Сервировка стола много времени не отняла, но только они собрались приступить к трапезе, как раздался хлопок, в воздухе перед их носом появилась большая серая сова и с размаху врезалась в блюдо с салатом, заляпав оголодавших студентов майонезом с головы до ног. В клюве ее торчало запечатанное сургучом письмо.

– Это еще что такое? – прорычал Арчибальд, утирая рукавом мантии лицо.

– Сова, барин, – пояснила Дуняшка, расстроенно глядя на свой испорченный наряд.

– Это понятно, что сова, а что она тут делает?

– Гарнир клюет.

– Какой гарнир, она на наше мясо покушается!

Арчибальд был прав. Гарнир сову не интересовал. Сплюнув письмо на стол, она каркнула типа «Почта, сэ-э-эр», затем проухала что-то на совином и начала подгребать к себе крыльями салат, одновременно шустро выклевывая из него куски мяса.

– Так, кто-нибудь из вас сову заказывал?

– Нет, барин.

– Одно радует, – облизнулся Арчибальд, – дичь свежая.

Сова сердито покосилась на него, торопливо доклевала последние куски и уставилась на жареного поросенка. От Арчи это не ускользнуло.

– Но-но! Только попробуй! Ребята, пока почтальон не склевал все остальные блюда, предлагаю быстренько их уничтожить.

И тут началось! Сообразив, что может остаться голодной, сова вступила в бой за поросенка, но силы были неравны. Она была повалена, связана и засунута в вазу с фруктами. Ей оставалось только сверкать глазами и отчаянно ругаться на своем, непонятном Арчибальду, совином языке и наблюдать, как со стола сметается все подряд. Наконец студенты насытились.