Звезда с одним лучом - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 17

– Господа, враг у порога! – влетел в «Лошадь» взмыленный Пофиговский. – Через пять минут будет здесь!

– Боевая готовность! – рявкнул Професор. – Лепила, не мелькай, возьми вон швабру, встань за дверью. Зигфрид, к «однорукому бандиту» отойди, будешь приманкой.

– Прикол, – неуверенно хмыкнул Безногий. – А если они меня достанут... как у вас говорится, «замочат на глушняк»?

– Нас живьем приказано взять, так что не волнуйся.

Горбун еще раз обвел взглядом свое воинство и вроде бы остался доволен. В победу никто не верил, но отступать лохудринцы не собирались. Потому что отступать было некуда.

...– Типа капитан Безногий! – обрадовался Отрубь, первым перешагивая порог заведения. – Что же ты там стоишь, ходи сюда, потолкуем. Зигфрид намертво вцепился в рукоятку игрового автомата и помотал головой.

– Вот, я же говорил, что они вернутся! – залебезил перед Отрубем жирный Курдюк.

– Засохни, – оборвал его командир бастурманцев, – я вижу только капитана.

– И Професор где-то здесь, не извольте сомневаться! – радостно хрюкнул предатель.

В кабак уже вошли все бастманчцы, а Отрубю до Зигфрида оставалось два-три шага.

– Это ты верно сообразил, – из-за стойки выглянул Професор. – Я здесь.

Отрубь остановился и совершенно потерял интерес к Безногому. Теперь все его внимание было сосредоточено на горбуне.

– Професор, лучше сдайся. Может, Гальюн тогда и тебя помилует.

– Твоему Гальюну место в сортире! – смело ответил Професор. – Начхать мне на его милости! Сема, масло!

Что случилось дальше, каждый вспоминал потом по-своему. С позиции Зигфрида схватка выглядела, как настоящее военное сражение. С соблюдением всех тактических премудростей.

Сначала была артподготовка. Последнего бандита, вставшего у дверей «на шухере», окатил кипящим маслом Сема. Ошпаренный бастурманец тут же выбыл из борьбы, поскольку помчался по улице со страшным воем и очень быстро. В результате он убежал куда-то в цыганские кварталы, где был немедленно разут и обобран до нитки. Правда, героическому Пережевалкину повезло не больше, его тут же отключил прямым в челюсть другой бандит, но начало Семой было положено, и защитники «Лошади» поймали кураж. С воплем «отстоим Лохудринск от отстоевцев» Маня метнула в толпу бандитов подряд три чугунные сковороды, два котелка и медный тазик. Потери бастурманцев составили: два нокаутированных и один накрывшийся. Затем пришел черед Зинки и ее подруг. Они перешвыряли в обалдевших бастманчцев половину бара, а затем вооружились табуретками и пошли в атаку.

Мужская половина «пережевалкинцев» инициативу поддержала и зашла врагу в тыл, повисая на руках каждого из бастурманцев по двое-трое, чтобы те не сумели вынуть свои пистолеты. Дальше все было просто. Обездвиженный враг получал табуреткой по лицу, терял сознание и связывался бельевой веревкой из стального тросика.

Единственным, кого не удержали добровольцы, оказался Отрубь. Он успел выхватить из кобуры игломет и направил его на Професора. Увернуться от веера стальных игл было нереально, и Зигфрид, понимая, что на выручку Професору не успеть, даже мысленно простился с боевым товарищем. Но тут вдруг снова проявились спецназовские таланты Зинки... Пропасть мгновенно схватила с подноса алюминиевую вилку и тяжелую поварешку и сразу с двух рук швырнула оба предмета в Отрубя. До сего момента такие финты Безногий видел только в кино про суперагента Дизеля Блуда. Вилка вонзилась Отрубю в запястье, а черпак угодил точно в висок. Бандит разжал пальцы, роняя игломет, а затем медленно опустился на колени и, чуть покачавшись, завалился на пол.

Виктория была одержана полная и безусловная. Потери лохудринцев составил один Сема, да и того достаточно быстро откачали, дав понюхать сначала нашатырь, а когда он не подействовал – професорский носок. Пережевалкин пришел в себя и тут же приказал Мане накрывать столы.

А вот кто во время боя вообще не пострадал, так это Курдюк. Поскольку в первую же секунду бросился на пол и уполз под ближайший неперевернутый столик.

– Выньте это сало из норы, – приказал Професор разгоряченным после схватки соратникам.

– Я больше не буду! – завизжал Курдюк. – Они меня заставили!

– Заткнись, – спокойно приказал горбун. – И слушай меня внимательно. Мы сейчас погрузим этих дармоедов на один из ваших рейдеров, и ты отвезешь их Отстоеву. Сдашь ему лично и скажешь следующее: больше на Лохудре бастурманцам делать нечего. Наши силы ПКО будут расстреливать любые бастманчские корабли еще на орбите, без разговоров, потому что вы нарушили главный закон: устроили разборки на нейтральной территории, и теперь все бастурманцы – наши враги. Понятно?

– Понятно, – Курдюк торопливо кивнул.

– Теперь бери Отрубя на плечо и пшел вон!

Когда добровольцы отгрузили связанных и до сих пор бесчувственных бандитов на рейдер и Курдюк вывел машину в космос, в «Лошади» уже полным ходом шло веселье. Все наперебой вспоминали подробности сражения и восхищались доблестью Мани и Зинки. Сема, расчувствовавшись, даже поднял Мане зарплату, а Зинке не было отбоя от самых щедрых предложений, но Пропасть мужественно отказывалась от сумм, которые ей раньше и не снились. Мотивировала она это тем, что командующий обороной и его главный советник заняли «партаменты» для важного дела, и вообще, теперь она верная боевая подруга Професора, так что остальным лучше остыть и не трясти слюнями. Аргументы работали безотказно. Бывшего бастурманского палача, а ныне Героя Лохудринска в Законе теперь уважали все жители от мала до велика. После третьего стакана доктор Пофиговский даже предложил избрать его губернатором, и эта идея нашла самый живой отклик в массах.

Правда, после четвертого вспомнили, что на Лохудринске такой должности не существует, и вообще, нет никакой власти. Тогда Пофиговский предложил сделать Професора каким-то «прецедентом», но эта идея, наоборот, поддержки не нашла, поскольку предложенное звание было слишком созвучно с «президентом». А президентов на нейтральной планете не любили. Вот губернатор, как, например, Змей Морган у пиратов на Куйбе, это было другое дело...

На том и порешили. Чем весьма удовлетворили Зинку. Перспектива стать губернаторшей ее очень устраивала. И даже не потому, что это было солидно. У Зинки Пропасти впервые появилась возможность изменить свою серую жизнь. Бросить похабную профессию, а заодно забыть и кличку, и девичью фамилию.

А вместе с ними забыть и о постыдном для настоящего лохудринца приработке и федеральных «приработкодателях».

В общем, Зинка Бляйман стояла на пороге новой жизни, и Судьба улыбалась ей во все тридцать два белоснежных зуба.

– Нет, ну не гады ли?! – Зигфрид разочарованно упал в кресло.

– Действительно, – согласился Професор, глядя на пустой экран стереовидеоквадроаудиосистемы, вмонтированной в стену Зинкиных «партаментов». – Этот подполковник оказался умнее, чем я думал. На мою страховку он ответил своей гарантией. Подсунул нам пустой кристалл.

– И что же, я теперь навсегда останусь без памяти?! – ужаснулся Зигфрид.

– Разберемся, – пообещал горбун. – По логике, раз при мне догадка о местонахождении бриллианта, твой кристалл хранится у этого разведчика. Баш на баш. Теперь придется выходить на связь, даже если нам этого очень сильно не захочется.

Професор вынул из кармана трубку мобильной гиперсвязи и вызвал нужный номер. На маленьком цветном экранчике появилось ухо. Судя по оттопыренности, сбондинское.

– Кто? – Подполковник отодвинул свою трубку подальше от лица и появился на экранчике до погон. – А, перестраховщики! Давно не виделись.

– Ты хитрец, подполковник, – буркнул Професор. – Расколол Ублюдиана?

– А как же, – Федор усмехнулся. – Он и не упирался. А сведения дал самые точные. Я сейчас как раз подлетаю к нужному квадрату.

– К тому, где он спрятал бриллиант?

– Именно так... Професор...

– Успел порыться в федеральных файлах?

– Нет, просто вспомнил. Я тебя не сразу узнал, но потом до меня дошло. В первую Бастурманскую кампанию ты батальоном смертников командовал. Один из всех выжил, да и то случайно. Так?