Пятая Космическая - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 41

– Может быть, потому, что я в них не участвую? – Генерал откинулся на спинку кресла и залпом выпил коньяк. – И правильно! Незачем человеку знать, сколько ему осталось. Глупости это. Я не буду больше донимать тебя расспросами. Не хочешь, не говори. Скажи одно: зачем ты это делаешь? Зачем правишь наши судьбы? Я не вижу выгоды лично для тебя.

– Я не правлю судьбами, я лишь помогаю реализоваться Главной последовательности событий. Верной последовательности. В этом и будет выгода, поверьте. Но очень не скоро и не столько мне, сколько всем людям.

– Ты разве бог, чтобы заботиться о людях, да еще о тех, которые будут жить «очень не скоро»? – Овчаренко окинул гостя скептическим взглядом. – Или ты надеешься жить вечно?

– Нет, когда-нибудь я тоже умру. – Ван Ли взял бокал и пригубил напиток. – И я не бог. Но я знаком кое с кем из его подмастерьев.

2. Июль 2290 г., орбита Ганимеда – Марс.

Шестой флот стоял у Ганимеда несколькими эшелонами, но пробить в обороне марсиан серьезную брешь не составило для Первой ударной армии особого труда. На то она и была ударной. Хватило одной мощной атаки, и вот десантные корабли уже шли на абордаж космических объектов вражеского оперативного тыла. Пятой бригаде выпала почетная и ответственная миссия – штурмовать базовую платформу.

– Давно не виделись, – усмехнулся Бородач, получив приказ. – Стивенсон будет рад.

– Если он окажется на базе, – заметил Преображенский. – К ней пристыкован флагман и еще несколько кораблей. Уйти за Ганимед под прикрытием москитов и спутников орбитальной огневой поддержки ему будет несложно.

– Увидим, – Борис подбросил монетку. – Играем?

– Отставить орлянку, – строго приказал Хосокава. – Первым пойдет второй батальон...

...Ворваться в восьмой сектор космической базы было нетрудно: два аккуратных направленных взрыва, чтобы сорвать переборки, шквальный огонь из абордажного лучевого оружия малой мощности, затем несколько силовых гранат в подозрительные помещения – и «вуаля», как говорил Жерар. Понятное дело, что рейнджеры сопротивлялись, и небезуспешно, но силы были неравными. Лишь один раз на пару минут рейнджеры повели в счете, применив сомнительную военную хитрость. Они резко сократили дистанцию и вынудили десантников вступить в рукопашную схватку. В ближнем ножевом бою, когда применять винтовки было просто невозможно, рейнджеры показали себя умелыми и опасными противниками, но Бородач умудрился прямо по ходу схватки, будто хоккейный тренер, сменить переднюю линию бойцов и выпустил «на поле» самых опытных «рукопашников». В результате марсиане были вынуждены снова разорвать дистанцию, за что и поплатились. В ход опять пошло огнестрельное оружие, и преимущество рейнджеров сошло на нет. Второй батальон Пятой Штрафной бригады прорвался к энергоблоку сектора и вырубил силовой щит. С этой минуты база была открыта для общего штурма.

– Рейнджеры отходят к третьему сектору, – доложил Жерар. – Будем преследовать?

– Идем к «Трумэну»! – приказал Бородач. – Здесь «преображенцы» зачистят!

– Не успеем, командир, – засомневался ротный. – Линкор уйдет с минуты на минуту.

– В Форту Гатлинг тоже рисковали не успеть, и ничего, успели.

– И что получилось? – хмыкнул Жерар. – Я понял, командир. Как это называют флотские пилоты – «кинжальный проход», да?

– Марш-бросок, – исправил Бородач. – Третья рота прикрывает, первая и вторая «зверей» к бою!

– Золотая атака получится, – заметил командир второй роты. – Пятьсот рублей – магазин.

– Линкор того стоит, – парировал Бородач. – Вперед!

Ошибочно считать, что удача сопутствует достойным. У нее своя шкала ценностей. Когда до шлюзового отсека оставалось каких-то сто метров идеально прямого коридора, удача отвернулась от десантников. Сначала они наткнулись на плотный заградительный огонь бойцов в форме военной полиции. Марсиане явно пытались заслужить право на эвакуацию и потому не жалели боезапаса. Десантники опрокинули заслон, но полисмены выполнили свою задачу – шлюзовая переборка закрылась перед самым носом у авангарда второго батальона. Взрывать ее было опаснее для десанта, чем для отступивших в шлюз «Трумэна» марсиан. Более того, оглянувшись, десантники обнаружили, что подступы к шлюзу заминированы.

– Отходим! – запоздало скомандовал Бородач. – Все назад!

Остатки батальона начали оттягиваться в глубь базы, но в этот момент над шлюзовой переборкой зажегся зеленый свет, означавший, что линкор отчалил и стыковочный узел свободен.

– Твою мать! – Борис почувствовал, как палуба уходит из-под ног.

Электронные детонаторы мин были настроены именно на сигнал закрытия створок наружного шлюза. Серия взрывов обрушила перекрытия и вздыбила палубу. В зоне поражения осталось человек десять, в том числе и комбат. Взрывная волна сбила с ног и припечатала подполковника к ближайшей стене. Сверху осыпались куски пластика и осколки галогенных ламп.

– Командира вытаскивайте! – заорал Жерар. – Макаров, Сато, вперед!

Новые взрывы повалили спасателей, а вспыхнувший в одно мгновение пожар заставил их отползти. Жерар забросил винтовку за спину и загерметизировал боевой костюм.

– Серж, командуй! – крикнул он командиру второй роты.

– Жерар, не лезь туда! – «Ротный два» попытался ухватить капитана за рукав, но тот уже нырнул в завесу гудящего пламени.

Найти среди горящих обломков тело командира было непросто, и впоследствии Жерар признавал, что ему повезло. Он примерно представлял себе, где находился Бородач в момент взрыва и куда его могло отбросить, но запнулся о руку командира гораздо раньше, чем рассчитывал. Костюм на Борисе уже начал тлеть, и в обугленных прорехах были видны вшитые бронепластины. Жерар захлопнул лицевой щиток командирского шлема, включил принудительную подачу кислорода из запасного баллона, и, приложив неимоверное усилие, вытянул Бородача из-под обломков. Жив командир или нет, Жерар определить не сумел, но в тот момент это было и неважно. Ротный взвалил Бориса на спину, но успел сделать лишь один шаг, когда, отрезая путь к спасению, в паре метров от него рухнул массивный кусок горящей потолочной плиты. Единственный выход из огненной ловушки был – протиснуться через узкий промежуток между горящей плитой и раскаленной стеной. Капитан прижался к стене и начал протискиваться, но массивный груз на плечах явно не проходил по габаритам. Жерар был вынужден сбросить командира с плеч и перехватить под мышки.

– Тусу пороском! – крикнул кто-то впереди.

Плиту окутало облако мелкого белого порошка. Огонь отступил, но легче Жерару не стало. Лишь не так жарко. Он выбивался из сил, к тому же вынужден был действовать вслепую; порошок залепил стекло гермошлема. Протереть его капитан не мог: стоило ему расцепить руки, командир упал бы на пол и, снова поднимая его, спасатель потерял бы драгоценные, жизненно важные секунды – огонь возвращался.

К Жерару протиснулся десантник с огнетушителем.

– Тяжерый? – поинтересовался боец, помогая вытащить Бородача из раскаленной щели. Судя по акценту это был Сато Такеси.

– Килограммов сто... двадцать, – задыхаясь от напряжения, ответил Жерар. – Волоком!

Они оттянули Бориса подальше от огня и передали двоим бойцам покрупнее и посвежее. Жерар прислонился к стене и тяжело вздохнул.

– Как вы его там отыскари? – десантник удивленно покачал головой. – Порыхает, как в пеське!

– Учуял, Такеси. – Жерар усмехнулся. – Ну, теперь нам в третий сектор путь лежит, без вариантов. Наш бывший госпиталь как раз там пришвартован... Серж!

– Да. – К капитану протолкнулся «ротный два».

– Что там у Преображенского?

– Он как раз в третьем. Обещает минут через десять пробиться.

– Скажи ему, что у нас много «трехсотых», в том числе комбат, уж пусть постарается. Потом собери всех раненых и двигай туда. А мы с третьей ротой продолжим зачистку. Где медики?!

– Здесь. – Ротный санинструктор уже сидел на коленях перед Бородачом.