Пятая Космическая - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 18

– Лезь! – приказал комбат. – Все к правому борту! Пилоты, открывайте лаз из кабины!

– Заклинило, – в салон заглянул перепачканный кровью Турок. Он утер рукавом кровоточащий нос и негромко добавил: – Горим, командир!

– Вижу. – Преображенский потянулся к кобуре. – Если «зверем», получится дыру в борту проковырять?

– Там броня титано-керамическая. – Пилот покачал головой. – Только зенитной ракетой в упор... как нас и приложили.

– Почему защита не сработала?

– Знал бы я, эфенди [2]. – Турок вытер ладонь о штаны. – О! Пошел!

Возглас относился к происходящему наверху. Бойцы умудрились вскарабкаться на ставший потолком правый борт и подползти к одному из аварийных люков. Шел перекошенный люк неохотно, но до половины все-таки открылся. Дым тотчас потянулся к образовавшемуся дымоходу, и пожар в хвостовой части обрел более внятные очертания. Последний ряд кресел уже лизали красные языки пламени.

– Надеть шлемы! Герметизация в режиме СО!

Кричать было тяжело, но пока бойцы не были в шлемах, на радиосвязь Преображенский не надеялся.

– Паша! – Воротов протянул руки. – Давай подсажу!

– Сначала бойцы!

– Тут все полыхнет сейчас!

– Лезь наверх, принимай! Приказываю!

Челнок вдруг снова вздрогнул всем корпусом, и дым повалил еще и из кабины. Вскарабкавшийся на спинку кресла, будто циркач, Воротов потерял равновесие и снова растянулся рядом с комбатом.

– Вот блин, они еще и добивают, что ли?! Где пэвэошники, мать их так?!

Из кабины послышался грохот и какая-то возня. Преображенский заметил, что дым оттуда уже не валит.

– Сюда давайте! – пригласил по радиосвязи капитан Бубликов.

Фигура ротного появилась в задымленном просвете двери в кабину.

– Первый взвод прямо! – скомандовал Воротов. – Да живее!

Когда из горящего челнока высадился последний солдат, пламя уже подобралось к кабине. Преображенский выпрыгнул через раскуроченный до размеров парадной двери «лаз» – бывший аварийный люк для пилотов, и его тут же подхватили сильные руки. Подчиненные оттащили комбата подальше от горящей машины и уложили в дренажную канаву. Как выяснилось, вовремя. Взрываться в челноке было вроде бы нечему, но все-таки что-то взорвалось – несильно, но достаточно, чтобы расшвырять в радиусе двухсот метров увесистые обломки.

– Кабздец подкрался незаметно, – пробормотал Бубликов, поднимая лицевой щиток шлема. – Вы в порядке, господин подполковник?

– Все целы? – Преображенский тоже открыл забрало и подставил лицо каплям мелкого дождя. – Воротов!

– Не то чтобы целы, – поднимаясь из канавы, ответил капитан. – Но у доктора на мониторах только пара переломов и легкие ожоги. Человек пять трехсотых.

– Второму пилоту сильно досталось, – добавил Бубликов. – Я без монитора видел. Не по-детски о пульт шмякнуло. Ребра, похоже, поломал и вся физиономия всмятку. Славян, у тебя на этот дремучий случай стишок есть?

– А то – Воротов на секунду задумался и потер ушибленное плечо: – «Я над полями пролетаю и вижу ширь родной страны. Жаль китель обгорел по краю, как следствие взрывной волны».

– Это скорее про саперов, – заметил подоспевший Блинов.

– Откуда прилетело-то? – очнулся Преображенский.

– Да хрен его знает, господин подполковник. На грунте второй батальон службу несет, с него и спрос. Только почему-то нет с ним связи. И караула в расположении нет. Вообще пусто, будто и не садился сюда никто до нас.

– Еще не лучше. – Преображенский, стряхивая с колен комья грязи, выбрался из канавы. – Первой и второй роте занять оборону по периметру лагеря. Третья в резерве.

– Есть! – Бубликов козырнул и, пригибаясь, побежал к уцелевшим челнокам.

– Фигня какая-то. – Воротов снял шлем и озадаченно пощупал шишку на затылке. – Вот это рог я набил! Паша, я что-то не пойму, куда «бородачи» девались?

– Может, Борис их на исходную увел, к форту?

– Так ведь Гордеев вроде бы решил, что план «Б» отменяется. Ты же сам сказал, что ждем плана «В».

– Верно, ждем, но на прежних позициях. И вообще, чего пристал? Думаешь, я больше тебя понимаю?

– Ты же комбат.

– Комбат. Только не ясновидящий. Зови своих разведчиков, пусть ползут к Бородачу и выясняют, где связь? Сам он «радиомолчит», или глушат его?

– Апостол, я Граф, что за дым? – вышел на связь майор Родионов.

– Сигару раскурили, – ответил Павел.

– А где Большой? Почему не прикрыл?

– Вот и мне хотелось бы узнать, где он. – Преображенский открыл тактический комп на запястье. – Граф, ты висишь?

– На низкой, в стратосфере. Только вошел. По плану «В» жду, когда ворота откроются. Ты план получил? Павел проверил директорию «Приказы». План «В» туда уже поступил. Сразу было видно, что Гордеев, Хосокава и прочие штабные офицеры спешили, перелицовывая тщательно продуманный план «Б», но в целом новый приказ выглядел вполне выполнимым. Если бы не одно обстоятельство. Он был рассчитан на участие в операции обоих десантных батальонов бригады при поддержке танкового батальона Родионова и под прикрытием авиации, а также наземных ракетно-плазменных дивизионов, но в данную минуту по всем пунктам плана шли сплошные сбои. Во-первых, было непонятно, кто и кого поддерживает с воздуха. Скорее всего, никто и никого, раз штурмовики позволили ракетчикам Гатлинга вот так запросто влепить в борт челноку «сигару». Те же претензии были у Преображенского и к наземным дивизионам огневой поддержки. На кой черт они нужны десанту, если не в состоянии прикрыть высадку? И последнее – насчет скоординированного действия всех батальонов и вспомогательных подразделений. Координация была невозможна по причине отсутствия радиосвязи со вторым батальоном и проштрафившимися дивизионами самоходной артиллерии. Планы штаба Пятой бригады трещали по швам: и «Б», и «В».

– Граф, а тебе сверху Большого не видно?

– Нет. Зато видно, что купол форта увеличился в диаметре метров на семьсот. Почти до наших окопов.

– Что за фокус? – удивился Павел.

– Это не ко мне вопрос, а к... – Родионов запнулся. – Освобождаю линию, Князь в эфире.

– Апостол, я Князь.

– Слушаю, ваш свет.

– Все отменяется. То, что говорил китаец – правда, но он ошибся в расчетах. Красные пошли в наступление досрочно. Готовься к бою. В районе Гатлинга могут в любой момент появиться крупные силы противника из соседних секторов.

– Да я готов, ваш свет. Вы только скажите, где Большой?

– В форте.

– Где?! Вы шутите?!

– Никак нет. Красные и тут нас обошли. Не стали ждать, когда мы к ним вломимся, а добавили мощности и отсекли Большого дополнительным силовым полем. Теперь он там против всей своры. А свора в Гатлинге – десять к одному. Вам с Графом надо прорваться к Большому во что бы то ни стало. Иначе конец. Мы поддержим, но сам понимаешь, эффективно работать с орбиты можно только по площадям и в нормальную погоду. Вся надежда на тебя и Графовы коробочки.

– А «огневики» где? И авиация?

– Авиация уже над вами – «дестроеров», что вас сбили, доедает. А машины огневой поддержки на подходе. Только их негусто. Пока вы садились, тут крепкая заварушка случилась. Видишь, лес догорает?

– Ну, вроде что-то дымится слегка. Дождь мешает.

– Там все танки Холли остались и половина наших «МОПсов».

– Серьезно поработали.

– О том и речь. Большой еще и половину «самоходок» полковника сжег. Но сейчас ему от этого факта никакого удовольствия, сам понимаешь. Он уже два часа там один против всех. Так что прорывайся, Павел Петрович, любыми путями.

– Сквозь поле? – Преображенский растерянно взглянул в сторону обугленного леса, за которым скрывался злосчастный форт.

– Уж придумай что-нибудь! – Гордеев скрипнул зубами. – Шестой флот марсиан атаковал наши корабли. На орбите сейчас такая карусель завертелась! И Генштаб уже приказ прислал: стартовать в течение четырех часов. Час назад, как раз когда мы с тобой китайца обратно на «Альфу» провожали, Земля была атакована превосходящими силами противника. В ставке трубят общий сбор. Овчаренко дал нам два часа, а потом уходим, невзирая на обстоятельства. Если не вытащим Большого, тут ему и остаться навеки.