Путь с небес - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 30

– Ваша светлость, я вот подумал… – Горох отвел взгляд. – Как там воевода? Жив еще или…

– Молчи! – Сергей скрипнул зубами.

Воротов был не из тех, кто сдается без боя. Бородач это наверняка понимал. Прежде чем переходить на сторону врага, князь Европы должен был что-то решить с воеводой. Возможно, его скрутили и бросили в трюм, но… Преображенский почувствовал, как замирает сердце. Скрутить Воротова, даже застав врасплох, задача трудная. А за такое короткое время – просто невыполнимая. Сергей невольно поставил себя на место Бородача и представил, как бесшумно вынимает из ножен кортик, подкрадывается к Воротову и, воспользовавшись тем, что все внимание воеводы захвачено боем… Один точный удар, и воевода хрипит пробитым легким, растянувшись на палубе во весь гренадерский рост. Его сердце дает сбой, бьется все медленнее, по губам и подбородку текут струйки крови… По могучему телу пробегает волна конвульсий и… все… Сергей невольно положил ладонь на рукоятку кортика. Скорее всего, так и произошло. Великий Князь оказал Преображенскому медвежью услугу. От начала до конца. И с прикрытием, и с обменом. Воеводу на девушку. Лучшего воина Каллисто на невинное создание. Насколько рисковал, отправляясь на флагман Ударной эскадры, Воротов, настолько в безопасности была его замена. И Бородач не мог этого не понимать. Даже не зная об особом отношении князя Сергея к Нине, он мог быть абсолютно уверен, что с ней не случится ничего плохого. Если, конечно, у Преображенского достанет ума не подорвать себя вместе с секретным оружием. Ничего не скажешь, удачно сдал карты Великий Князь…

В этот момент в рубку вошла Нина.

– Сергей Павлович, что случилось?

– Ничего страшного. – Преображенский взял себя в руки. – Просто мы… попали в плен.

– А Вася?!

– А он как раз наоборот, – буркнул Горохов.

– Как это? – не поняла княжна.

– Подставил нас Вася, – зло ответил канонир.

– Ваша светлость, что он говорит?!

– Простите, княжна. – Сергей бросил на Гороха уничтожающий взгляд. – Офицер выразился несколько грубо, но ваш брат, судя по всему, заключил тайный союз с врагом.

– Этого не может быть! – Нина побледнела и медленно опустилась в кресло.

– Мне очень жаль…

– Ваша светлость, чужие на радиосвязи. – Оператор скривился. – Требуют сдаться.

– Давай прямую.

Эфир был полон каких-то щелчков и посвистываний. На их фоне голос вражеского парламентера звучал словно запись на неоднократно перегретом и затертом кристалле.

– Командир корабельной группы Чато вызывает Правителя Преображенского.

– Это не технократы! – охнул связист. – Они знают вашу фамилию!

– А я что говорил? – заметил Горох. – Не факт…

– Обо мне им мог рассказать Бородач, – возразил Сергей.

– А чего же они вас правителем обзывают? Это ведь чинидов словечко.

Сергей старался не смотреть на Нину, но упоминание о брате заставило ее вздрогнуть, и князь уловил это даже боковым зрением.

– Князь Преображенский слушает. Почему я вас не вижу, Чато? Что-то с видеосвязью или вы боитесь посмотреть мне в глаза?

– Нет. – На экране появилось изображение противника.

Раскосые глаза, темные волосы и расшитый светящимися узорами балахон. И никаких прямоугольничков с номерами.

– Опля… – вырвалось у Гороха. – Чин-чин!

– Великая Тирания нарушает договор о дружбе? – Преображенский усмехнулся.

– А разве между нашими государствами есть такой договор? – усмехнулся, в свою очередь, Чато. – Не будем ходить вокруг да около, Правитель. Вы проиграли это сражение, и теперь вы наши пленники. Во избежание неприятностей советую вам забыть о боевых системах, сесть подальше от пультов и приготовиться к транспортировке. Все рейдеры будут поставлены в силовые трюмы наших грузовых судов и доставлены на планету Торбан. Там вы покинете свои корабли и будете помещены в лагерь для военнопленных. В офицерский лагерь, – уточнил он. – Конечно, за исключением княжны.

Чато перевел взгляд на Нину и чуть поклонился.

– Я – офицер флота ОВК. – Нина, бледная и гордая, встала, сжав кулачки.

– В первую очередь вы сестра уважаемого Правителя Бородача, а значит, гостья Тирании… – пояснил командир чинидов. – Но пока мы не можем отправить вас домой. Некоторое время вы поживете на том же Торбане, только в поселке офицеров лагерной охраны. Многие офицеры проживают там вместе с семьями. Вы не будете скучать без общества, госпожа.

– Я не имею со своим братом ничего общего! – с трудом подавив бурю эмоций, выпалила девушка. – Я такой же офицер флота, как князь Преображенский, и требую равного отношения!

– Вы требуете отправить вас в лагерь? – удивился Чато.

– Да, требую!

– Нет. – Чинид от души рассмеялся. – Все, на что вы можете рассчитывать, – домашний арест. В лучшем офицерском домике городка.

– Я… я… – В глазах Нины блеснули слезы, и она отвернулась.

– Мы готовы, Чато, – поспешно заявил Преображенский и подал знак прервать связь.

Едва оператор ткнул в нужный сенсор, Нина бросилась на грудь Сергею и разрыдалась. Обняв, он гладил ее по волосам и нашептывал всего одну фразу: «Все будет хорошо…» Нина не успокаивалась, и князь ее прекрасно понимал. Он и сам не очень-то верил в свой прогноз…

– Нас просто отрезали от «Огненного шторма». – Бородач выглядел расстроенным. – Более полутора сотен космолетов. Все с этими ловушками. Стреляешь в них, стреляешь, а толку нет. Лучи в силовых щитах рассеиваются, а снаряды скользят по ловушкам.

– А «Старинов»? – Великий Князь был мрачнее тучи.

– Его первого подбили. Он собрался прыгнуть к Семри, чтобы разговоры куполов с их ставкой подслушать и предварительные выводы сделать, но только начал нырять – его и приложили.

– Эх, вояки! Что же ты, князь, их не прикрыл?

– Я же говорю, ваша светлость, отрезали нас. Не смог я к ним пробиться! Думаете, мне весело было, когда эти гады «Шторм» подожгли?! Там ведь была моя сестра.

– Соболезную. – Гордеев отвел тяжелый взгляд.

– Соболезнуете? – Бородач горько усмехнулся. – Вашей милостью она там оказалась… На вашей совести душа ее безвинная!

– Не забывайся! – Великий Князь привстал с трона, но почти сразу осел и как-то обмяк. Сейчас было хорошо заметно, как постарел за пару последних лет правитель Солнечной. А еще ему явно нездоровилось. – На моей совести столько душ накопилось, тебе не представить… Продолжай.

– А что тут продолжать? – Бородач наклонил голову, словно упрямый бычок. – Потом они и на мою эскадру навалились. От флагмана один каркас остался… Я едва успел скафандр надеть да в аварийную камеру перейти. Катапультировался, а там меня ведомый подобрал. Семь кораблей из пятнадцати потерял. Потом технократы перестраиваться начали, чтобы в полусферу нас взять, а мы воспользовались моментом и драпанули… А что было делать?

– Вы правильно поступили, – кивнул Гордеев. – Не виню.

– Зато я себя виню! – Бородач помотал головой. – Ничего не смог сделать! Преображенский меня не волнует, но сестру не спас…

– Ладно, не казни себя, – Великий Князь похлопал Бородача по плечу. – Это война… Она старуха суровая. Сильно суровая… А Воротов как погиб?

– Когда щит у корабля отказал, он в рубке был, у наблюдательного экрана. Вот там его и накрыло… Почти прямым попаданием. Не успел он ничего почувствовать… – Князь вспомнил, как воевода, уже с ножом в сердце, умудрился сломать шеи двоим матросам и едва не достал его самого. Охране Бородача пришлось пустить в ход длинные абордажные кинжалы и просто изрезать воеводу на куски. Это было страшное, невероятное зрелище. Воротов, даже получив три десятка глубоких ножевых ранений, все равно сопротивлялся…

– Не успел, – снова кивнув, повторил Гордеев. – Таких людей потеряли!

– Задачу выполнили, значит, не напрасны потери, – возразил Бородач.

Не без оттенка гордости, надо заметить.

– Да, выполнили. – Великий Князь задумчиво взглянул в окно. – Ромма, значит? Хорошее название.