Принцесса помойки - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 5

Сопливиан был готов просто завыть от отчаяния.

Он никак не мог найти выход из этого смертельного капкана, а по длинному коридору семьдесят пятого этажа уже топали тяжелые шаги и слышался многократный стук в ближайшие к лифтам двери. На стук откликнулись какие-то невнятные возмущенные голоса, послышались выкрики, громкие хлопки и даже, кажется, звон разбитого стекла.

Носони бешено сверкнул глазами и торопливо сунул ключ в карман брюк мертвого коллеги. Морг! Вот то место, откуда можно было беспрепятственно забрать ценную вещицу. Для хранения погибших гундешманцев на Супертрахбахе имелся специальный морг, так что тело Борзони потеряться не могло. Сопливиан похвалил и поругал себя одновременно. Похвалил за сообразительность, поругал за то, что эта идея не пришла ему в голову сразу.

Шаги замерли у двери в квартиру, и Носони выскочил из ванной. Спрятаться в пустой квартире было практически негде. Все убранство пяти комнат составлял огромный шифоньер, широкая кровать и десяток бытовых приборов. Сопливиан бросил взгляд на окно и похолодел. Прыгать без гравишюта с семьдесят пятого этажа ему не улыбалось. Он попытался забраться под кровать, но там оказалось тесно от каких-то подозрительных ящиков. Шкаф тоже отменялся, слишком это было явное укрытие. Оставался один единственный выход – выбраться за окно и повиснуть на карнизе. Безудержно потея от страха, связной отдернул толстую портьеру и взвыл. В многоэтажной башне, стоящей от «общаги» буквально в двадцати метрах, прямо напротив приютившей Сопливиана квартиры, одиноко светилось полуночное окно. А в нем торчали два человеческих силуэта. Мужчина и женщина пристально вглядывались в плотно зашторенное окно квартиры капитана Безногого, и Носони догадывался – почему.

Если верить легендам, по возвращении на грешную твердь капитан Зигфрид тратил энергию, накопленную за долгую космическую вахту, исключительно на водку и женщин. Причем, делал он это с шумными спецэффектами, при незашторенных окнах и включенном свете. Вероятнее всего, парочка в доме напротив принадлежала к категории постоянных зрителей этого театрализованного представления. В том, что, заметив пробивающийся из-под портьер свет, она уселась перед окном в ожидании начала спектакля, не было ничего удивительного.

Сопливиан задернул штору и громко скрипнул зубами. В дверь уже не просто стучали, а ломились. Дольше медлить было нельзя. Носони бросился в кухню и нырнул в недра большой никелированной плиты. Ему оставалось надеяться, что, найдя тело Борзони, преследователи не станут проявлять особого любопытства и слишком тщательно обыскивать квартиру.

А еще, что никому из них не придет в голову воспользоваться жаровочным шкафчиком комбинированной кухонной плиты.

Дверца плиты со щелчком закрылась, и Сопливиан понял, что проблем у него на самом деле три, а не две. Третья заключалась в том, что изнутри металлическая дверца не открывалась.

3

– Нажрался! – взвизгнула вслед Зигфриду дородная тетка из соседней квартиры. – Не было тебя, все как у людей шло... тихо, мирно. Так ведь нет, явился!

– Маша! – Безногий помотал головой и треснул кулаком в еще одну дверь. До его собственной было метров десять длинного коридора, но капитан никак не мог сфокусировать взгляд на цифрах и на всякий случай стучал во все двери подряд. Так он надеялся выявить квартиру, из которой никто не ответит. То есть свою.

– Что, Маша?! – продолжала кричать тетка. – Дальше иди! И так уже половину этажа перебудил! Стекло зачем разбил, хулиган?!

– М-маша... – промычал Зигфрид, не в силах произнести что-либо более сложное.

– Еще три шага сделай! Налево повернись! Вот теперь стучи! Или ключом открой. Твоя это квартира, не сомневайся!

– М-м-маша, – теперь в мычании Зигфрида угадывались нотки искренней благодарности. Он развернулся и, раскрыв объятия, направился к необъятной Маше. – Дай... я... тебя... расс... целую-у...

– Нет! – взвизгнула Маша, резко захлопывая дверь.

– Ну-у, – Зигфрид разочарованно махнул обеими руками и вернулся к своей двери. Несколько раз от души треснув по ее прочной металлопластиковой поверхности, он довольно улыбнулся и прильнул к косяку родного жилища щекой. – До-ма... Эй, открывай!

К кому он обращался, Безногий не знал. Возможно, к домовому или к самому себе.

– Я сейчас охрану позову! – громко пообещал кто-то из соседей.

– Васька, заглохни! – крикнул другой сосед. – Капитан только из космоса, дай ему отдохнуть!

– Пр-ра-льна... – одобрительно рявкнул Безногий. – Отдыхаю... я! Им-мею право!

– Двенадцать ночи! – возмутился какой-то старичок. – Безногий, ты не право, а совесть поимей!

– Чью? – удивился Зигфрид.

– Ключом попробуй, – посоветовал «защитник». – Он у тебя в правом кармане обычно лежит!

– В правом? – капитан залез в правый карман левой рукой и вынул оттуда ключ. – Дейст-ик-итльно...

– Водички выпей, – снова посоветовал доброхот. – Икота пройдет.

– Ик, – Зигфрид сунул ключ в скважину и повертел его сначала влево, затем вправо. – Кто это на все замки закрыл?

Он проделал ту же процедуру, с трудом попав в еще две скважины, и дверь наконец открылась.

– О, ик, – капитан удивленно огляделся. – Свет кто включил? А шторки... задернул? Что тут вообще, ик, творится? Какая собака краску синюю... тут... пролила?!

От увиденного в квартире беспорядка Безногий слегка протрезвел. Он долго водил мутным взглядом по сторонам, но икота вынудила его прервать возмущенное созерцание и направиться в ванную. Пить прямо из-под крана, и не кухонного – тот не работал уже год, а починить его было некому, местный сантехник Петька Чумкин никак не мог выйти из запоя, – так вот, пить прямо из-под крана в ванной Безногий считал обязательным для любого любителя приключений. Несмотря, а вернее, вопреки предупреждениям суперманоидной санэпидемслужбы.

То, что Безногий обнаружил в своей ванной, заставило его встрепенуться и наконец прийти в себя. В комнатке было по щиколотку воды, однако лилась она не из крана и не через край ванны, а откуда-то снизу, из хитросплетения ржавых труб. А в самой ванне было сухо и лежал труп гундешманца. Причем, продырявленный из игломета. По части оружия и причиняемых его разновидностями ран Зигфрид был достаточно образован.

– Во как! – удивленно проронил капитан. – Закуска!

Он достал из внутреннего кармана бутылку «Столичной» и, чтобы освежить восприятие, сделал пару глотков прямо из горлышка.

Взбодрившись, он из чистого любопытства перевернул тело на живот, осмотрел, попытался подсчитать количество смертельных отверстий и снова перевернул труп на спину. Похлопав по внутреннему карману дырявого пиджака, Зигфрид обнаружил, что гундешманец вооружен лучевым разрядником. Туристы с такими вещами по городу не ходили, а значит, этот окоченевший гость туристом не был.

Безногий зачем-то попытался усадить тело, но оно снова рухнуло в ванну, отстучав головой о жестяное дно глухую морзянку. Зигфрид снова приложился к бутылке и вдруг заметил, что рядом с головой мертвого чужака лежит какой-то ключик с пластиковой биркой.

– Твой? – Капитан взял вещицу и мельком взглянул на гундешманца, словно тот мог ответить или кивнуть. – Ну-у ты и болтун...

Он рассмеялся над своей изящной шуткой и выглянул из ванной. Теперь происхождение синих пятен на полу, стенах и даже потолке становилось предельно ясным.

– Зиг-фрид! – донесся из общего коридора истошный вопль. – Отзовись! Я забыл, где ты живешь!

Голос показался капитану знакомым, только подзабытым.

– Тут! – крикнул Безногий, уже после сообразив, что принимать гостей, когда в ванной лежит труп, пусть и гундешманский, ему не резон. – Только меня нет дома!

– А-а, – озадачился голос. – А когда ты будешь? Это я, Петька!

– Утром, Петя, или днем...

– Какое утро! – возмутился другой коридорный голос, скрипучий и немного истеричный. – Мне на голову уже целый водопад вылился! Петька, куда?! Назад! В девяносто пятой он живет, дубина! Прямо надо мной!