Принцесса помойки - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 11

– А почему написано «взрывоопасно»?

– Мало ли что там написано? – Безногий уже едва сдерживался, чтобы не начать громко браниться и топать ногами. – Вы, Аглаида Карловна, идите к себе. Не то здесь сейчас разыграется неприятная сцена...

– Какая еще сцена?

– Допрос с пристрастием, – заявил некто, приставляя к затылкам капитана и Петьки стволы лазерных разрядников. – Бросить оружие!

Товарищи покорно выронили винтовки и подняли руки вверх.

– Ху бес нычка? – не оборачиваясь, спросил Зигфрид.

В переводе с гундешманского это означало: «Где ты прятался?»

– Неважно, – ответил некто. – Где вещи моего дяди?

– Какого дяди? – удивился капитан.

– Того, что лежал в твоей ванной!

– Ах, этого! Ну там, в ванной, наверное, и лежат.

– Нет там ничего!

– Значит, их унесли вместе с самим дядей и еще семью трупами, – Безногий пожал плечами. – Тут час назад знаешь какое побоище было?

– Знаю, – ответил гундешманец. – А еще я знаю, что дядю моего, единственного и любимого, унесли почти голого. Где вещи, горилла?!

– Ставки растут, – капитан усмехнулся. – Суперманоиды называли меня макакой. В стиральной машине его вещи.

– Там я смотрел. Мне не нужен пиджак или штаны. Мне нужен дядин ключ. Где хачик, тьфу... ключик?!

– Какой еще ключик? – Внутри у капитана закипала большая кастрюля с желчью. Он очень не любил, когда ему к затылку приставляли оружие, и потому сдаваться не собирался. Этому «гундосу» предстояло пройти все стадии нервного расстройства. От нетерпеливого подпрыгивания до тихого помешательства.

– Маленький, железный, с пластиковой биркой, – раздраженно пояснил чужак.

– Не было при нем ключика, – уверенно сказал капитан.

– Как не было?! – взорвался гундешманец. – Как не было, когда я сам положил его дяде в... как же это по-русски?!

– В пасть, – подсказал Безногий.

– Да, в пасть, – обрадовался шпион. – Нет, в какую еще пасть?! В карман!

– Зачем? – Зигфрид удивленно обернулся, не обращая внимания на «ствол». – Твой дядя был всеядным? – Мой дядя погиб!

– А ключи ему в карман и в пасть ты зачем засунул?

– Не твое дело, орангутанг! Один был ключ, только в кармане!

– Нет, ты не увиливай! Завалил дядю, надругался над телом, а теперь нас обвиняешь в мародерстве?! Зачем ты засунул ему в глотку железный ключ, ящерица?!

– Какой кошмар! – тихо охнула Аглаида Карловна.

– Вы только посмотрите на этого извращенца! – продолжил наседать на поникшего гундешманца Безногий. – На этого маньяка! Не пожалел родного дядю, чтобы удовлетворить свои низменные инстинкты?! Убил, обобрал до нитки, а потом еще и ключ разводной ему в глотку вставил!

– Разводной?! – гундешманец отшатнулся и опустил оружие. – Нет! Он был маленький, от двери!

– Маленький?! Разводной сантехнический ключ «на тридцать восемь» – это маленький? Петька, это маленький ключик?

– Не-е, – Чумкин почесал за ухом, – это большой. Таким если огреешь – душа вон...

– Да простой он был! – застонал гуманоид. – Жестяночка, с колечком и бирочкой... Малюсенький совсем!

– Такой? – Безногий вынул из кармана ключ от собственной квартиры – тоже с биркой – и словно случайно уронил его на пол.

– Хачик! – радостно воскликнул гундешманец и опрометчиво наклонился за вещицей.

Зигфриду не пришлось отдавать дополнительную команду. Петька ловко вынул из-за пояса ключ гаечный и от души треснул им гуманоида по затылку. Чужак сразу обмяк и растянулся у ног землян.

– Такой, – удовлетворенно повторил за капитаном Чумкин. – «На тридцать восемь»...

– Так ему, зверю, и надо, – поддержала соотечественников Аглаида Карловна. – Надо же! Родного дядю загубил! Пойду вызову мегаполицию...

– Не надо, Карловна, – остановил ее Зигфрид. – У меня получше идея имеется... Вы просто домой ступайте. Поздно уже. А этого «дядеубийцу» мы сами сдадим, кому следует.

– Ладно, – старушка недоверчиво взглянула на капитана, но от дальнейших комментариев воздержалась и ушла.

– Ты чего придумал? – поинтересовался Петька.

– Это потом, – остановил его Безногий. – Сначала скажи мне, как сантехник сантехнику, зачем этому «гундосу» понадобился какой-то ключик?

– Домой попасть не может? – серьезно задумавшись, предположил Чумкин.

– И ради этого стоило переворачивать здесь все вверх дном?

– Водку жалко, – Петька вздохнул. – Наверное, нет. Можно было пойти к управдому и взять дубликат.

– Вот именно! – Зигфрид поднял кверху указательный палец. – А если он не пошел к управдому, значит... Это был ключ не от его квартиры.

– Ну да, от дядиной...

– Нет, дубина! Не от дядиной и не от тетиной! А от той, где есть что-то ценное!

– От сейфа?! – догадался Чумкин.

– От сейфов ключи по-другому выглядят. – Капитан поднял с пола свой ключик. – И бирки к ним не цепляют.

– Почему?

– Потому что на бирках пишут адрес, а у сейфа какой может быть адрес?

– Ну, я не знаю... код, например, – сантехник развел руками.

– Кто же станет прямо к ключу код прикладывать? Зачем? Чтобы ворам приятное сделать? Нет, Петюня, это квартирный ключик. И в квартире этой хранится что-то для «гундосов» особо ценное!

– Спирт?

– Нет, – Зигфрид задумчиво взглянул на потолок. – Спирт они не пьют. Они от него дохнут на месте. После первого же глотка.

– Тогда деньги, – Чумкин толкнул тело поверженного противника ногой. – Надо его привязать, а как очнется, расспросить.

– Деньги? – Безногий вышел из глубокой задумчивости. – Бандюги тоже про какие-то деньги спрашивали...

– Он нам все расскажет! – Петька зловеще похлопал гаечным ключом по ладони.

– Петро, я понял! – Зигфрид хлопнул себя по лбу. – Пакуем гуманоида и ходу!

– Куда?

– В морг, Петя!

– Мы же еще живые! – Чумкин испуганно передернул плечами.

– Это мы, – Безногий схватил товарища за плечо и встряхнул. – Соображай, сантехник! Мы живые, а вот гундешманский «дядя» уже начал портиться, это у них быстро происходит... А значит, его поместили в специальный «гундосовский» морг!

– Это который за мостом, направо? – Петька наконец начал понимать, о чем идет речь. – Но ведь этот вот проверял – в карманах у его дяди никакого ключа не было.

– Не было, – Безногий ухмыльнулся. – Ему не в карманах надо было проверять, а совсем наоборот.

– Это как?

– Все тебе расскажи! – Зигфрид рассмеялся. – Поехали, Петя, там увидишь...

...Очнувшись, Сопливиан Носони обнаружил, что находится в довольно странном положении. Его руки и ноги были привязаны к спинкам металлической кровати, а вместо одежды его тело оплетала какая-то кожаная сбруя из множества сыромятных ремешков с кольцами и заклепками. Во рту у гуманоида торчал кляп. В приютившей его комнате царил полумрак, горели восковые свечи и пахло чем-то приторным. Чужак помотал головой и попробовал на прочность путы. Привязан он был крепко. Сопливиан прислушался к своим ощущениям. Немного болел затылок, но в целом самочувствие оставалось нормальным.

– Он приходит в себя, – прошептал кто-то из полумрака. – Ах, какой он душка!

Гундешманец сфокусировал взгляд на возвышающейся где-то в ногах горе. При более пристальном рассмотрении выяснилось, что это вовсе не гора, а человеческая самка необъятных пропорций. Она была наряжена в кожаное нижнее белье, высокие сапоги и кепку, а в руках держала длинный хлыст. При каждом движении все ее многокилограммовые телеса колыхались, словно студень.

– Милый, – томно произнесла самка, медленно подползая к Носони по кровати на коленях. – Филя, ко мне...

Она дернула за длинный, уходящий в темноту поводок, и в поле зрения Сопливиана появился тщедушный человечек в ошейнике и широких трусах.

Что должно было произойти дальше, Носони догадывался.

– Е-е-а-о! – попытался жалобно промычать он, но женщина-гора уже взобралась на него верхом, и все остальные слова застряли, словно еще один кляп, прямо в глотке.