Перевернутые дни - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 21

– Мундир китайского офицера тебе не идет, – Иван сидел на койке и угрюмо наблюдал, как по его крошечной камере расхаживает сытый и холеный Казак.

Клон был облачен в синюю униформу спецотряда милиции с шевроном ЦГМ на левом рукаве. В кругу «бинов» такая нашивка повышала престиж ее обладателя ровно на пункт. Как знак гвардейца в российской армии. В переводе на привычные, русские, звания Казак был примерно гвардии майором. Только специальных сил милиции. Аналогов такому сочетанию в российских военизированных структурах не существовало.

– А тебе не идет морда хронического алкоголика, – парировал Казак. – Времени, что ли, не было поприличнее физиономию сделать?

– Вопрос не ко мне.

– А к кому, к Аньке? Там правды не найдешь, как у змеи ног.

– Так вы ее взяли? – Иван опустил взгляд к полу.

Казак остановился и присел на корточки, заглядывая ему в лицо.

– Она снова с Отто.

– Она... вернулась? – удивился Иван.

– А что такого? Против нее у правоохранительных органов ничего нет. Мелочи, вроде пособничества экстремистам, не в счет. Конечно, до тех пор, пока она нужна нам на свободе.

– У меня такое ощущение, что вы все играете какой-то длинный спектакль и я его единственный зритель, – признался Иван. – Я один не читал сценария и не знаю, чем это все должно закончиться.

– Ну, насчет своего участия ты скромничаешь, – Казак встал. – У тебя особая роль. На первый взгляд она небольшая, но очень яркая. Каждый выход на сцену сопровождается фейерверком и громом оваций. Я бы на твоем месте гордился.

– Ну, посиди на моем месте, – огрызнулся Иван. – Яркая роль! Конечно, будешь играть лучше, чем на Бродвее, если перед этим просидишь год взаперти.

– Это издержки бессмертия, – клон усмехнулся. – Хочешь войти в историю?

– Ты хотел сказать: «в очередной раз вляпаться в историю»?

– Нет, именно войти. Помнишь, какой сегодня день?

– Помню. Перевертень.

– Вот именно, – Казак щелкнул пальцами, и в камеру протиснулся «бин» с комплектом цивильной одежды в руках. – Положи здесь.

Солдат сложил одежду на койку и бесшумно удалился.

– Ты решил вывести меня на ежегодную прогулку? – Иван подозрительно прищурился. – А полномочий хватит?

– Ты же видишь мои погоны, – Казак приосанился. – Я считаюсь помощником начальника ЦГМ по контрразведке. Одевайся. Этот знаменательный день я предлагаю провести с пользой.

– А если я не захочу?

– Да брось ты! Я же тебя не вербую. Просто покатаемся по городу, ты развеешься, а заодно убедишься, что повторение прошлогодних беспорядков невозможно.

– Зачем мне это знать?

– Позже поймешь. Всему свое время. Одевайся.

...Даже на окраине города было невозможно ступить, не наткнувшись при этом на милиционера, солдата или «бина». Город был переполнен военными, но граждан это, похоже, не волновало. Вернее, они будто бы знали причину такого сбора военных и относились к экстраординарным мерам с пониманием.

«Словно ждут кого-то, – мелькнула у Ивана мысль. – Какого-то важного гостя...»

Чем ближе машина подъезжала к центру, тем тверже становилась убежденность Ивана в том, что в город должен приехать кто-то из высшего руководства. Увидев, какие меры предосторожности принимаются в самом центре, он понял, кто именно приезжает в главный город Сибирской провинции. Так опекать спецслужбы могли только одного человека. Только самого Председателя КНР Мао Чжана.

– Уже приехал или только ожидаете? – Иван мельком взглянул на Казака.

– Ты о ком?

– О Председателе.

– Поздравляю, угадал. – Клон указал на дом правительства: – В двенадцать ноль-ноль состоится торжественный прием у губернатора. Приезд Председателя, сам понимаешь, событие нерядовое. Будет весь цвет общества, генералы, политики и даже заезжие знаменитости. Например, сам Отто Валенштайн. Знаешь такого актера?

– Кто же его не знает? – Иван кивнул. – Смотрим кино. Только в последние два года – редко.

Клон расплылся в загадочной улыбке. Машина остановилась у подъезда дома правительства, и вышколенный охранник раскрыл дверцу.

Казак и Казаков выбрались из лимузина и поднялись по ступеням в вестибюль учреждения.

– Не стану вдаваться в подробности и тратить время на словесные игры, – подводя Ивана к лифтам, заявил клон. – Все достаточно просто. Ты делаешь дело, и мы тебя отпускаем.

– Не пойдет. Пуля в затылке мне не пригодится.

– Хорошо, уточняю: ЦГМ тебя преследовать не станет, слово генерала Сина.

– А обычная милиция?

– Зачем тебе заведомо ложные обещания? Неужели ты за два года отсидки забыл все свои особые навыки? Уйти от облавы обычной милиции для тебя не составит труда. Так?

– Может быть, – Иван задумчиво взглянул на Казака. – Откуда я буду стрелять?

– Разве я сказал, что надо стрелять? – удивился Казак.

– А что, не так?

– Не совсем, – клон покачал головой. – Ты осуществишь отвлекающий маневр. Пальнешь, куда понравится, помелькаешь перед публикой, после тебя останутся следы... В общем, устроишь шоу. Стрелять на поражение будут подготовленные снайперы.

– И ты хочешь сказать, что после всего мне удастся уйти? – Иван усмехнулся. – Я отупел от сидения в одиночке, но не настолько.

– А у тебя есть выбор? – Казак неожиданно схватил его за горло и прижал к створкам лифта. – Или ты играешь свою роль до конца, или сегодня же идешь в расход. Выбор ясен?!

– Иди в задницу... – прохрипел Иван.

Звякнул мелодичный звонок, дверцы лифта раскрылись, и Казак втолкнул пленника в кабину. Иван спиной вперед пролетел вместительный лифт по диагонали и невольно прижал к никелированной стенке какую-то служащую. Женщина испуганно вскрикнула и попыталась протиснуться к выходу, но путь ей преградил Казак. Он оскалился в жутковатой улыбке и попросил:

– Двадцать третий, пожалуйста.

– Мне надо было... мне... выйти, – пролепетала служащая, но послушно ткнула в сенсор, так никуда и не выйдя.

Лифт пошел вверх.

– Спасибо. – Казак сделал шаг к Ивану и несколько раз сильно ударил его кулаком в живот, затем, когда он согнулся пополам, коленом в лицо и, под занавес, локтем в затылок.