Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 78

– Слава богу, ты все понял хотя бы сейчас, – воспользовавшись короткой паузой, вставил реплику я.

– Да, – согласился Викторов. – Но это все равно ужасно, Игорь. К тому же я не знаю, кто говорил со мной на самом деле! Тогда, в самом начале, для меня это было очевидно. Я был убежден, что говорю с опередившими прочих и скрывающимися где-то среди нас разведчиками левиафанов, но теперь я понял, что пришельцы всего лишь бессловесный скот… Я не знаю, кто эти духи, и просто бешусь от этого!

– Ладно, – заключил я. – Разберемся. Получается, что у нас как были, так и остались две проблемы. Мы по-прежнему не решили, как будем пугать «баранов», и не знаем, кто хозяин «отары»… Однако почему ты решил, что нам нужно срочно выявлять «хозяев»? Гораздо важнее остановить всепожирающий марш левиафанов, не так ли? Так давай останавливать, а об отлове духов позаботимся совместно с Сыромятиным после победы над вредителями полей…

– Гексагон? – неуверенно спросил Викторов.

Как ни странно, я понял его без дополнительных пояснений. Конечно, Гексагон. Это была единственная искусственная планета, размером с половину Луны, способная к маневру. Экватор и нулевой меридиан конгломерата станций, жилых модулей и прочих строений были вполне осязаемы, поскольку на них стояли отчетливо видные с любого расстояния стандартные разгонные двигатели. Многоугольное до безобразия тело Гексагона перепоясывали две ленты огнедышащих язв, которые могли придавать планете некое ускорение и тем самым корректировать ее орбиту. Такая конструкция была обусловлена близостью точек искривления пространства. Они не только постоянно смещались в самых разных направлениях, но и пульсировали, то увеличивая, то ослабляя силу своего и без того безумного притяжения. Чтобы удержаться на определенной орбите вокруг звезды, Гексагон включал двигатели раз в неделю, а то и чаще. Таким образом, монстр, огромный и подвижный, в наличии у нас имелся. В его недрах находился и металлургический комбинат, способный переработать за один прием целый крейсер. Его доки были как раз рассчитаны на измельчение, без предварительной резки корпусов перед переплавкой. Во время первой войны гексагонцы с большим удовольствием загоняли в эти доки корабли, не подлежащие восстановлению, и через сутки выдавали победителям готовую продукцию в виде крепчайшего молекулярного проката. Ходили слухи, что судьба девяноста процентов краденых машин остается неизвестной исключительно благодаря уникальным заводам Гексагона. Довольно гнусная, в общем, была планетка, и при одной мысли, что предстоит убеждать этих бандитов от промышленности в необходимости постоять за правое дело, да еще бесплатно, мне становилось тошно. Впрочем, убеждать гексагонцев предстояло не мне, а Сыромятину…

– Ты думаешь, они согласятся? – с сомнением спросил генерал, когда я выложил свой план.

– Обязательно, – уверенно ответил я, хотя был совершенно в этом не уверен. – Им некуда деваться. Стадо левиафанов достигнет их системы через пять-шесть часов.

– Пришельцы не будут нападать на планету, – заметил генерал.

– Во-первых, гексагонцы об этой особенности поведения чужаков ничего не знают, – возразил я. – А когда стадо войдет в их систему и начнет жрать маяки, мелкие станции, суденышки и даже астероиды, жители планеты наверняка станут весьма сговорчивы.

– А во-вторых? – как всегда, уцепился Сыромятин.

– Права на идею, – ответил я. – Отдать я их не отдам, но поделюсь по-братски. Представляешь заголовки в инфопотоках? «Скромные труженики с искусственной планеты разработали и воплотили в жизнь план спасения человечества от нашествия чужаков! Прокат Гексагона – тот самый, с особыми добавками из половых желез пришельцев! Стопроцентная гарантия качества!» Или что-нибудь в этом роде… Такой рекламы у Гексагона не было и больше никогда не будет. Это же реальный шанс выйти на все рынки трех галактик. Разве нормальный бизнесмен сможет устоять от подобного предложения?

– Почему-то чем безумнее и завиральнее твои проекты, тем больше хочется в них верить, – заметил Сыромятин.

– Это означает, что ты со мной согласен? – спросил я.

– Еще бы, – ответил генерал. – Твой план – это жест отчаяния и верх глупости, но больше ничего нам не остается.

5

Гексагон. Завтрак туриста

– Господин полковник, подразделение майора Гордеева прибыло в ваше распоряжение, – доложил капитан корабля-корректировщика.

– Пусть майор поднимется на борт, – приказал я.

– Ты уже полковник? – удивленно спросил вошедший в отсек за минуту до сообщения Сон. – Тебя повысили, пока я занимался приведением крейсера в божеский вид?

– Видимо, так, – согласился я. – Хотя чему ты удивляешься? Скала теперь капитан гвардии, Белка – лейтенант, а ты командуешь целым крейсером…

– Должность первого ранга, – соглашаясь со мной, улыбнулся Сон. – Правда, крейсер не баргонский.

– Это мелочи, – заверил я. – Крейсер везде крейсер, а значит, ты капитан первого ранга, и точка.

– Наш Император не любит присваивать звания с такой легкостью, как твой Сыромятин, – возразил Сон.

– Мы его переубедим, – пообещал я. – Где этот Гордеев?

– Разрешите войти? – словно отвечая на мой вопрос, произнес объявившийся в дверях Гордеев.

– Да, майор, проходите, – пригласил я. – Располагайтесь.

В отсеке стараниями Сна и его наспех набранного экипажа был наведен относительный порядок. Появился стол с тактической аппаратурой, кресла и пищевой автомат. «Аквариум» Викторова был накрыт непрозрачным колпаком, чтобы не отвлекать посетителей и не давать им повод для лишних разговоров.

– От вашего полка осталось не так уж много? – без предисловий начал я.

– Более чем, – согласился майор. – Три десятка истребителей плюс двадцать пилотов без машин.

– Машины мы им обеспечим, – задумчиво прогуливаясь по отсеку, заверил я. – А также дадим вам еще десяток боевых звеньев. Большего обещать не буду. Сможете воевать в таком урезанном составе?

– Все зависит от характера боевой задачи, – ответил Гордеев. – Если нам предстоит отразить нашествие, то потребуются более значительные силы, чем остатки полка истребителей…

Я остановился и посмотрел на майора, как на провалившего шоу комика.

– Характер боевой задачи будет именно таким, майор. Суровым. А если серьезно, то вы должны будете загнать нескольких пришельцев внутрь Гексагона.

Гордеев поднял на меня удивленный взгляд и устало покачал головой.

– Внутрь планеты? Вы имеете в виду приемные шлюзы сталеплавильного комбината?

– Вы чрезвычайно догадливы, – согласился я.

– Просто, насколько я знаю, это единственное место на Гексагоне, куда можно упрятать такую громадину, – ответил майор. – Вы хотите переплавить их на столовые приборы?

– Мы хотим их остановить, – просто заявил я. – Гексагон пойдет навстречу стаду, и если мы не сумеем загнать в его импровизированную «пасть» десяток левиафанов, то движение планеты не произведет на пришельцев никакого впечатления.

– А должно? – спросил майор.

– Мы считаем, да, – ответил я.

– План с душком, – вмешался в беседу Сон, – мы это понимаем, но другого шанса может не быть.

– Я не возражаю, господин капитан первого ранга, – мельком взглянув на шеврон Сна, ответил Гордеев. – Однако я не уверен, что знаю, как затолкнуть пришельца в заводской приемник. К тому же почему вы думаете, что левиафан не станет стрелять, когда окажется внутри? Один залп, и половину Гексагона разбросает в пространстве на световой год…

– Мы считаем, что они этого не сделают, – возразил Сон.

– Но почему? – продолжил настаивать Гордеев. – У вас есть опыт в проглатывании дикобразов?

– Только ежей, – ответил баргонец и улыбнулся. – Вы должны заставить выбранных для заклания пришельцев отстрелить все созревшие щетинки и сразу после этого подогнать их к Гексагону. В таком виде левиафаны неопасны. Дальше в ход пойдет совершенно другая тактика, и от вас уже ничего не потребуется.