Обратный отсчет - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 43

А вот это была еще одна сформировавшаяся за годы жизни в золотой клетке привычка – всегда искать обходные пути. И все опять же из-за малодушия – производного незрелости. Но что самое противное, жизненным маневрам всегда находилось убедительное оправдание. Всегда удавалось сослаться на какие-нибудь непроходимые «кусты», мешающие разбежаться и перепрыгнуть проблему, вместо того чтобы долго и нудно ее обходить.

Сергей покосился на кустарник, принял немного вправо и снова раздвинул ветки. В этом месте овраг был еще уже, и, если без тяжелого снаряжения за плечами, перескочить его удалось бы без разбега. К тому же метрах в двадцати по ту сторону канавы виднелось продолжение тропы. Один прыжок мог сэкономить уйму времени и сил.

«Но я-то со снаряжением… – Аншаков вдруг ощутил прилив злости на самого себя. – Ну и какого черта?! Снова ищешь оправдания, подполковник?! Сними этот проклятый вещмешок, перекинь, а потом прыгни сам!»

Не откладывая дело в долгий ящик, Аншаков так и поступил. Не сказать, что, очутившись на другой стороне, он резко вырос в собственных глазах, но настроение значительно улучшилось, а подкравшаяся усталость отступила. Хотя это могло быть действием тоника.

«Все равно хорошо, все равно полезный опыт, – мысленно приободрил себя Аншаков. – Не ищи оправданий своей лени, не пытайся обмануть самого себя, принимай рискованные решения, тогда чего-нибудь добьешься. А попытаешься снова выехать на компромиссах и комбинациях, так и останешься папенькиным сынком!»

Своеобразным восклицательным знаком в финале размышлений Аншакова стал одиночный выстрел, прозвучавший примерно в полукилометре прямо по курсу. Судя по звуку, стреляли не из автомата, но и не из дробовика. Секундой позже прозвучали еще два выстрела, и Аншаков наконец сообразил. Стрелок использовал что-то импортное. Например… навороченную бельгийскую винтовку!

«Паркер! Черт побери, вляпался все-таки!»

После небольшой паузы знакомо затрещали «калаши», и Сергей оставил все колебания. Он бросился на звук, уже без лишних раздумий перепрыгивая мелкие канавы и огибая только совсем уж непомерные овраги. Скороговорка штурмовой винтовки повторилась, и треск автоматов стал еще отчаяннее, хотя теперь в трескучем хоре стало явно меньше голосов.

Аншаков уже почти добежал до места боя, когда впереди и немного правее прогремели подряд три взрыва. Сергей бросился на звук, споткнулся и съехал в глубокий овраг с очень крутыми и скользкими склонами. Вел он примерно туда, откуда доносились звуки боя, но только примерно. Сергей попытался выбраться наверх, но у него не получилось. Тогда он двинулся по дну как можно быстрее, не забывая при этом осматривать склоны природной траншеи.

Брести по колено в вязкой грязи пришлось долго и нудно. Сергей несколько раз пытался штурмовать обрыв, но каждый раз скатывался вниз и продолжал путь по дну, вновь и вновь проклиная себя за малодушие, которое мешает собрать все силы и вскрабкаться-таки на нереально скользкий склон.

На самом деле малодушие тут было ни при чем. Выбраться без веревки Аншакову не светило. Но Сергей зациклился на борьбе со своими комплексами и теперь готов был списать на собственную слабость все на свете, от обложных дождей над Зоной до неурожая где-нибудь в Эфиопии.

Когда он нашел место для подъема, а случилось это минут через двадцать, впереди уже никто не стрелял, зато далеко позади зазвучала довольно бодрая канонада. Аншаков остановился и прислушался. Импортных ноток в новой какофонии вроде бы не звучало. Значит, Паркер все же прорвался и продолжил движение по маршруту. Это было хорошо. А вот что было плохо, так это весьма вероятный факт: позади с неизвестным противником столкнулись Дорогин и проводники. Получается, к волнению за Паркера присоединялось беспокойство за группу.

Аншаков снова встал перед выбором: продолжить преследование полковника или вернуться к группе. Альтернатива была непростой, но на выручку пришли логика и арифметика.

«Двое сталкеров и боевой полковник – вполне опытная и самодостаточная команда, – решил Сергей, – а вот один Паркер в поле не воин. Да и я сам рискую, оставаясь без напарника. Значит, надо идти вперед».

Решение казалось вполне разумным, и Аншаков немедленно приступил к его исполнению. Самым трудным оказалась вводная часть – вновь отыскать следы Паркера. На это подполковник потратил добрых полчаса. Зато когда нашел, тут же бросился наверстывать упущенное время, разогнавшись, как монорельсовый экспресс.

«Все нормально на самом деле, – снова мысленно подбодрил себя Сергей. – Все гладко, без мелких трудностей и недоразумений бывает только в плохом кино. В жизни столько всяких деталей, столько случайностей… всего не учтешь. Надо просто быть готовым и не тормозить, вовремя реагировать на проблемы».

Аншаков вдруг запнулся и кубарем скатился в ближайший овраг, слава богу, неглубокий. Почему подкорка именно так «отреагировала на проблемы», до коры мозга дошло, только когда Сергей растянулся на дне канавы. Примерно в сотне метров от него, за прозрачным кустарником, прятались несколько сталкеров. Аншаков был в Зоне новичком, но теорию изучил назубок и точно знал, что, прежде чем вступать с кем бы то ни было в контакт, его следует изучить издалека.

Подполковник выглянул из траншеи и навел на группу подозрительных типов винторез. Четырехкратная оптика прицела помогла рассмотреть незнакомцев во всех подробностях. Их было шестеро, все вооружены автоматами и одеты, как рядовые сталкеры. Тут Сергей не ошибся. Но они не прятались, а брели вдоль кустов, понуро опустив головы. Аншаков присмотрелся повнимательнее. Одинаково ссутуленные спины, скованная, «деревянная» походка, полное пренебрежение средствами защиты – все без масок, а некоторые даже без капюшонов… Подполковник быстро прокрутил в голове классификацию поражающих факторов Зоны и типичных состояний попавших в аномалии, но выживших людей. Эти шестеро предельно точно подходили под описание зомбированных сталкеров, жертв аномального излучения либо неизвестно чьих испытаний психотронного оружия.