Инстинкт гнева - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 36

– Расслабься, хорошо? – Туманов порылся в боксе между сиденьями и нашел там пачку сигарет. – Куришь?

– Нет, – девушка сложила руки на груди. – И вам, дядечка, не советую. На потенцию влияет, говорят.

– Дерзить дома будешь, – спокойно проронил Виктор и спрятал сигареты. – Хотя, в чем-то ты права, племянница, надо бросать.

Он усмехнулся. Пассажирка подняла удивленный взгляд. Удивленный и, как показалось Туманову, отчасти заинтересованный.

– Вам чего надо-то?

– Поболтать хочу. Ты как насчет кофе?

– С чего вдруг? Я вас не знаю и вообще…

– Ну, меня ты, допустим, уже знаешь, а вот я тебя – нет. Как тебя все-таки зовут?

– Женя. Что дальше?

– Дальше, Женя, чашка кофе и несколько простых вопросов, если не возражаешь.

– А если возражаю?!

– В кого ты такая упрямая? И дерзкая. Тебе трудно оказать услугу хорошему человеку?

– А откуда я знаю, хороший вы или нет?

– Хороший, не волнуйся. Тебя же выручил. Ну и ты меня выручи. Удовлетвори мое профессиональное любопытство.

– Так, значит, вы действительно сыщик, – констатировала Женя.

– Да, а ты откуда знаешь? – удивился Туманов.

– Слышала кое-что, – девушка замялась. – Забудьте!

– Нет уж, дорогуша, пусть это будет мой первый вопрос. Что, где, когда и при каких обстоятельствах ты обо мне слышала?

– Ну, там… один мент говорил… что вчера в районе сыщик крутился. Я, когда на полянке увидела, так и подумала, что это вы.

– Слушай, дорогуша, давай на «ты», хорошо?

– Неудобно как-то… вы старше.

– Тебе сколько, семнадцать, восемнадцать? Всего-то вдвое. Я Виктор. Договорились? Виктор Туманов.

– Ладно, но вы… ты не будешь больше называть меня дорогушей.

– Идет, – Виктор протянул ей руку.

От рукопожатия Женю будто ошпарило кипятком с головы до ног и почти сразу окатило ледяной водой. Нечто похожее с ней уже случалось лет пять назад, когда ее впервые попытался поцеловать Кощей. Объяснения этому комплексу ощущений она не находила, но точно знала, что он предвещает. Этот Виктор начинал ей нравиться. Странно и, наверное, глупо, но факт – на голову свалилась любовь с первого взгляда. Для полноты картины как раз только ее и не хватало! Раньше Женя считала все россказни на эту тему абсолютной собачьей чушью, но теперь… Хотя, может быть, это и не любовь. Чувство бурлило где-то глубоко в душе и кроме того, что оно сильное, неудержимое и жгучее, ничего определенного сказать о нем Женя не могла. На поверку оно могло оказаться вовсе не любовью, а какой-нибудь страстью, например, или вообще ненавистью, кто знает? Но пока не случилось «поверки», косвенные признаки говорили за любовь. К Виктору тянуло со страшной силой. Хотелось прямо-таки задушить его в объятиях. Обнять покрепче и задушить!

Руки сами собой потянулись к сыщику, Женя резко отшатнулась и прижалась к пассажирской дверце. Кажется, унаследованное от папаши психическое расстройство прогрессировало. От такой мысли Жене стало нехорошо.

– Останови!

– Женя, мы же договорились, – Туманов укоризненно взглянул на пассажирку. – Тебе что, плохо?

– Останови немедленно! – Женя почувствовала, что задыхается, будто ей врезали «под ложечку».

– Сейчас, только прижмусь, – Виктор опустил пассажирское стекло и включил «поворотник». – Укачало, да? Ты пока в окошко дыши, должно полегчать.

Едва «Фокус» прижался к обочине, Женя пулей вылетела из машины и рухнула на колени. Ее едва не вывернуло наизнанку, настолько резким и сильным был рвотный приступ. Впрочем, настолько же он был и коротким. Туманов тоже вышел из авто, порылся в багажнике и протянул девушке бутылочку с водой.

– Давно без дозы?

– Я не колюсь, – слабо запротестовала Женя. – Нервы, наверное. У меня такие сумасшедшие сутки были… столько всего… прости!

– Ничего страшного. Ты за эти «сумасшедшие сутки» хоть раз поела?

– Чай пила… и все, кажется.

– Ясно. Тогда кофе с закусками отменяется, едем обедать по-настоящему. Садись в машину.

– Может, разбежимся? – Женя зажала руки под мышками, словно боялась, что они снова выйдут из-под контроля. – Меня ищут.

– Удивительное совпадение, – Виктор рассмеялся и протянул ей бумажные салфетки. – Меня тоже. Тебя кто?

– Не знаю, – Женя вытерлась салфеткой.

– И я не знаю. – Виктор открыл перед девушкой дверцу. – Слушай, я понимаю, это будет звучать дерзко, но… ты умеешь готовить?

Лучше было бы сказать «Нет» и дать деру, но Женя не могла противиться «паровозной тяге» к этому человеку, которую ощущала, казалось, каждой клеткой своего тела. Нет, задушить его ей больше не хотелось, но влечение все равно было пугающим. Женя обреченно вздохнула и, опустив взгляд, спросила:

– А у тебя холодильник полный?

– Под завязку. – Туманов помог ей сесть в машину, захлопнул дверцу и быстренько вернулся на свое место. – Хорошо, что мы так быстро спелись.

– Не до кокетства. – Женю больше не мутило, но сил было маловато, поэтому говорила она вяло. – Особенно, если мы действительно в одной большой жопе.

– Насчет размеров не уверен, – Туманов вдруг оглянулся и поискал что-то взглядом, – но в ней, это точно.

– Догнали? – предположила Женя.

– Ну, – Виктор взял резвый старт и мгновенно вклинился в достаточно плотный поток. – Опять эти два «мерина».

– Фургона нет?

– Фургона нет. Кто в нем катается, знаешь?

– Догадываюсь.

– И кто же?

– Битцевский маньяк! – после некоторого колебания выпалила Женя.

– Сильная версия, – Виктор усмехнулся.

– Не веришь?

– До сегодняшнего вечера я тоже так думал.

– А что думаешь теперь?

Туманов не ответил, ему помешали звучные щелчки, будто бы в заднее стекло попали крупные камешки. Виктор пригнулся и резко бросил машину вправо, затем влево и снова в правый ряд. Обойдя несколько машин по обочине, он вновь втиснулся в поток, вырулил на разделительную полосу и помчался с максимально возможной скоростью. Жене стало жутковато. Почти совсем стемнело, и машин на шоссе было меньше, чем днем, но все-таки достаточно. Слалом между попутками мог закончиться плачевно.

– Суки! – вырвалось у Туманова.

– Это ты их подрезаешь! – вцепившись в подушку сиденья, выдохнула Женя.

– Я о тех, сзади. Машину продырявили, гады.

Женя обернулась и увидела в заднем стекле ровный ряд из четырех аккуратных дырочек. Только сейчас до нее дошло, что щелкали за спиной вовсе не камешки, а пули.

– Это в меня стреляли, да?

– Или в меня. Особой разницы я не вижу. Кому ты перебежала дорогу?

– А ты?

– Точно пока не скажу, но их поведение мне не нравится. А прикидываются приличными людьми! Пулевые отверстия в заднем стекле – это же моветон. Прошлый век! В современном обществе так вопросы не решаются.

– Виктор, слева!

Туманов резко вывернул руль вправо, сам не понял, как сумел вписаться в поворот, а затем, действуя все на том же «автопилоте», направил машину в узкий проезд между домами. Знака «тупик» на въезде не было, но метрах в ста от начала проезд оказался перегорожен массивным бетонным блоком. Слева и справа оставались узкие просветы, в которые можно было вписаться только чудом. Справа места для чудес было вроде бы побольше. Виктор обладал неплохим чувством габаритов, но нервы все-таки дрогнули, и почти новый «Фокус» заскрежетал железом. Левый борт превратился в неприглядную абстракцию – от переднего бампера до того места, где секундой раньше располагался приличный кусок бампера заднего. В иной ситуации Туманов, конечно, был бы огорчен, но сейчас, наоборот, порадовался. Что такое исцарапанное и помятое железо в сравнении с продырявленной головой? Три свежих дырочки в боковом стекле не оставляли сомнений, что, если бы Женя не предупредила, а Виктор не отреагировал на ее окрик головокружительным виражом, сегодняшний вечер для Туманова мог закончиться на столе у судмедэксперта Славы. «Прости, старик, придется тебя вскрыть, ты не возражаешь?» Нет, терпеть его тупые шуточки и после смерти было бы слишком. Хорошо, что летальный исход отложен. Вопрос – надолго ли?