Инстинкт гнева - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 25

В первую очередь о том, что противник маскируется не только при помощи «серого пятна». Это в бою он расплывчато-серый призрак. А в мирной жизни он обычнейший человек, ничем не примечательный, то есть опять же серый, но в другом смысле. И эта маскировка гораздо лучше «мутного пятна». Легенда, кстати, тоже. «Все, как у людей». Что может быть надежнее?

Получить результаты экспертизы Виктор рассчитывал утром, но судебные медики были страшно заняты другими делами и составили заключение только к двум часам пополудни. В качестве компенсации за потерянное время знакомый эксперт вынес заключение и улику прямо в холл, где маялся от безделья сыщик.

– Извини, старик, зашиваемся, – эксперт сунул пакетик с бурым платком Виктору в карман. – Ты это спрячь, а бумагу после прочтения сожги, а лучше съешь.

Он характерным жестом почесал залысину, определенно подражая Марлону Брандо.

– Не понял. – Туманов повертел в руках заключение. – Что за беда, Слава? Секретная группа крови?

– Шутки шутками… – Эксперт взял Виктора под руку и отвел в сторонку. – Мы там все написали, как есть, и это, Витя, очень серьезно.

– Почему?

– Да потому, старик, что группа редкая, состав белой крови нехарактерный, а факторов чересчур много, как клеточных, так и гуморальных. Ну и тому подобное в том же духе. Врубаешься?

– «Аморальных фактов»? – Туманов поморщился. – Ты по-русски можешь объяснить?

– Могу. – Эксперт почему-то воровато оглянулся. – В крови все как бы нормально, но только на первый взгляд, не при тщательном анализе. Конечно, ненормально, что в ней имеются жировые клетки, но это хотя бы объяснимо. Я думаю, они туда попали из подкожной клетчатки и с брыжейки кишечника, что говорит за проникающее ножевое ранение в брюшную полость. А вот что необъяснимо, как говорится, но факт: кое-чего в ней слишком много, а кое-что науке вообще неизвестно. Но и это не самое странное. Когда мы доложили наверх, нам такую установку дали… хоть сразу вешайся, хоть побрейся сначала, чтобы петля легче скользила.

Виктор невольно потер шею.

– И что это может означать?

– Я думаю, ты ищешь пришельца, – доктор произнес это предельно серьезно, но через секунду сдержанно хохотнул.

– Слава, что за фантастика? Хочешь сказать, что это не человеческая кровь? А чья, собачья?

– Витя, – эксперт обнял Туманова за плечи и подтолкнул к дверям, – собачья, в данном конкретном случае, только чушь, которую мы написали в заключении.

– Подтасовали результаты? – предположил Виктор.

– Чистую правду написали, мы врать не приучены, но именно поэтому, – доктор поднял палец, – именно поэтому, Витя, любой врач только фыркнет и посоветует подтереться этой бумагой. Но мой тебе добрый совет: не показывай ее никому. Иначе висеть нам с тобой на одной перекладине. И, заметь, не подтягиваться.

– Ничего не понимаю, – сыщик сунул бумагу во внутренний карман куртки. – Кто вас так запрессовал, чекисты?

– Лично меня осадило непосредственное начальство, а уж кто ему уздечку натянул, я не в курсе. Будь здоров, старик.

– Погоди! – Туманов схватил эксперта за рукав. – Ты не сказал, человеческая кровь или чья?

– Человеческая, – доктор пристально посмотрел сыщику в глаза. – Или чья. Нам делать выводы не полагается, но поскольку ты частное лицо… скажу по дружбе. Думаю, твой неизвестный страдает каким-то редким заболеванием крови, приобретенным на каком-то секретном объекте. Теперь врубаешься? Вот почему вся эта каша и заварилась. Но это моя сугубо личная версия. Удачи, старик!

Туманов пожал ему руку и вышел на крыльцо экспертного бюро. Ситуация сложилась странная. С одной стороны, на руках весомые улики, с другой – ничего конкретного.

– Дело дрянь, – пробормотал Виктор, нащупывая в кармане пакетик с бурым платком. – Пришелец! Надо же было додуматься.

Усевшись в машину, Туманов вынул из кармана заключение и пробежал глазами последний абзац. Ничего нового он там не нашел. Как и сказал эксперт – полная абракадабра. Вроде бы и человеческая кровь, но то ли от страдающего непонятным недугом, то ли обработанная неведомым реактивом. Как попала она на дамский платок, в заключении, естественно, не говорилось. И почему платок прорезан в двух местах острым предметом, судебные медики также умалчивали. Впрочем, это было ясно и без экспертизы. Вскрыв неизвестному брюшную полость, дама вытерла нож, прижимая тряпицу со стороны режущей кромки. И это лишний раз доказывало, что платочек использовала именно женщина. Мужчина наверняка перевернул бы лезвие обухом вниз, к ладони. Вариант с двусторонней заточкой клинка Туманов тоже не исключал, но рассматривал его в последнюю очередь.

Виктор сложил бумагу и попытался подытожить полученные за утро данные. Время ожидания результатов экспертизы он потратил не совсем бездарно. Пока медики удивлялись результатам анализа крови, сыщик «пробил» еще пару подозрительных фактов. Результаты не были утешительными, в пользу главной версии, но факты есть факты, они не могут быть хорошими или плохими. Во-первых, выяснилось, что в ночь нападения мужчина с приметами Островского ни в какие больницы не обращался, а во-вторых, Виктор узнал, на кого оформлен белый «Виано», на котором катался Мартов и который, предположительно, подобрал раненого клиента в лесопарке. Фамилия владельца Туманову абсолютно ничего не говорила, а по базам узнать о нем удалось лишь бесполезный минимум, как обо всех: возраст, регистрация, домашний телефон. На первый взгляд, эти сведения в версию не вписывались, но если копнуть, с ними картина обретала еще более яркие криминальные краски, и господин Островский превращался из условно подозреваемого в подозреваемого без всяких условностей.

Туманов хмыкнул. А ведь чего-то подобного он опасался сразу, не после выяснения обстоятельств дела у Островского, а еще раньше, когда адвокат Мартов предложил ему эту работу. Слишком уж много белых ниток торчало из швов наспех сшитой истории. Виктор еще раз прокрутил в голове факты и укрепился в новой версии окончательно. Первую версию (в глубине души Виктор понимал, что она тоже вполне состоятельна) он просто выкинул из головы. Не хватало главной свидетельницы, той, что проткнула Островского в ночном лесу, но и без ее показаний все было ясно как день.

Ведь что получалось…

– …В первую очередь подозрительно место происшествия: именно там, где в последнее время зафиксирована серия убийств. Кстати, все они не раскрыты. Спрашивается, почему? Уж не потому ли, что милиции по какой-то причине нежелательно их раскрывать? Причина может быть любой, в том числе – давление со стороны неких структур или влиятельных людей, не так ли? Следуем дальше. Белый микроавтобус «Мерседес-Виано», зарегистрированный на имя гражданина Белозерова Д. Б., был замечен в районе не однажды и не дважды. Он появлялся довольно часто, но впервые его заметили примерно в апреле, то есть незадолго до первого убийства «Битцевской серии». По месту прописки гражданин Белозеров не проживает, чем занимается и как выглядит, выяснить не удалось, поскольку в милицейской картотеке его нет, и в «штрафной» базе дорожной инспекции он также не упоминается. Вы с ним не знакомы?

– А должен? – Островский с интересом взглянул на сыщика, будто увидел его впервые и в довольно занятном ракурсе.

– Один из косвенных свидетелей показал, что в ночь происшествия недалеко от его «бивака» имела место странная сцена: некто раненный в живот, опираясь о плечо другого неизвестного, доковылял до дороги, где его подобрал белый фургон. Ничего не напоминает?

– Вы думаете, что ваш свидетель видел меня? Возможно, так и было. Разве я это отрицаю? Мне показалось, что это была «Скорая».

– И куда эта «Скорая» вас увезла?

– В частную клинику, к одному знакомому профессору. Я всегда у него лечусь.

– Почему вы не заявили в милицию о нападении?

– А почему вас это интересует?

– Меня интересуют мотивы вашей скрытности, господин Островский. Вам есть что скрывать? Что вы делали в лесопарке ночью?