Чужое наследие - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 62

– Высший приводил в качестве одного из аргументов тот факт, что у нас имеется оружие против метаморфов…

– Да, Ван Ли сумел построить аннигиляционную пушку. Ничего сверхъестественного в этом изобретении нет. За ним стоит обычная технологическая продвинутость тех, кто жил в Галактике до людей. Они оставили после себя наследство. А я его сохранил. Повторю, до появления энергополей я был самым знающим созданием Техноэргуса. Поэтому мне была доверена роль хранителя матрицы Изначального поля.

– А Ван Ли? – вмешался Преображенский. – Кем был он?

– Энергоробот в значительной степени виртуален, а потому был еще Ван Ли – тоже хранитель матрицы, но материальный… Я вижу, что господин полковник снова готов нас прервать, а потому перейду к сути.

– Уж пожалуйста, – процедил Воротов.

– Когда эрги, в том числе я, активировали первое Энергополе, чтобы ученые «пралюди» смогли составить подробный информационный слепок Галактики – исключительно для научных целей, – поле начало расширяться с высокой скоростью и быстро вышло из-под контроля. В Галактике начались катастрофические изменения. Собирая и фиксируя информацию, поле меняло баланс материи в сторону античастиц – особые свойства Энергополя это позволяли. Мы попытались его свернуть, но оказалось, что сделать это без уничтожения части материальных объектов невозможно, и ученые приказали эргам оставить эту затею. Ученые Техноэргуса без труда рассчитали, что такими темпами Энергополе скоро полностью «конвертирует» вещество Млечного Пути, превратив его в ослепительную вспышку. А затем выйдет за пределы образовавшейся «световой Галактики» и по узеньким, почти невидимым тропкам межгалактического вещества распространится в соседние туманности.

– Перспективка не дай бог, – проронил Горохов.

– Да. Поэтому нам пришлось пойти на жертвы. Техноэргус – колыбель человечества и прогресса был отдан на заклание. Несколько сот специальных капсул с генетическим материалом были разосланы в разные точки Галактики, а исправленную и усовершенствованную матрицу-процессор Изначального поля заложили в память носителя-перстня и отправили в одной из капсул под присмотром Эрга. Затем ученые включили особую многомерную ловушку, при помощи которой свернули и уничтожили дефектное Энергополе. Вместе с частью материи вокруг, в том числе и Техноэргусом.

– Жуть какая, – вздохнул лейтенант. – Такая великая цивилизация и накрылась тазиком. Жалко. Грустный конец, преждевременный.

– А главное – бесславный, словно у вещего Олега, – заметил Воротов. – «Примешь ты смерть от коня своего….» Но почему же в таком случае на этом ничего не закончилось?

– На некоторое время в Галактике воцарился мертвый покой, но потом начали развиваться две линии событий: некоторые автоматические капсулы нашли пригодные для жизни планеты, спустились на них и открыли генетические банки. Неоткрытые резервы – как было предписано программой – сопровождающие мини-эрги упрятали в подходящие места на вечное хранение.

– И эти «резервные люди» со временем слегка «заржавели» и начали сиять, как золотые монеты, – встрял Горохов. – А потом их раскопал Щукин…

– Это так, – согласился Эрг. – Только он раскопал один из генетических банков. На самом деле их больше ста, и все они одинаковы на всех пригодных для жизни планетах Галактики.

– К вопросам идентичности людей и понятного праязыка, – заметил Сергей, обращаясь к Воротову.

– Так и есть, – подтвердил Эрг. – Это язык Техноэргуса. Если вы проанализируете…

– Не отвлекайтесь, – потребовал Воротов.

– Хорошо. В одной из капсул очнулся Ван Ли: с отрывочными воспоминаниями о Техноэргусе, с перстнем на пальце и поддержкой Эрга за плечами. Он стал Сунджей, и он знал, что ему завещано Техноэргусом, но не мог этим завещанием воспользоваться. Понятий о технологиях у вновь созданной цивилизации пока не было. Генетическим двойникам пришлось заново проходить все ступени развития цивилизации, а Сундже – ждать часа, когда развитие новых людей поднимется на уровень, достаточный для принятия заветов Техноэргуса. И у него неплохо получалось, пока хранители не устроили рождение Высшего. Первополе, отчасти помня об истинных своих создателях, пыталось беречь людей, но для вызревания метаморфов требовались те же плотные планеты с атмосферой, водой и горячим ядром, что и для белковой жизни. Пришлось выбирать: либо рождение нового хранителя и сопутствующая ему Катастрофа, либо хаос… Во время катаклизма хранители схватили меня и превратили в своего Слугу. Ван Ли успел бежать на одну из планет будущей Тирании. Там он разыскал капсулу генетического банка и начал новое возрождение, теперь уже народа Сунджи…

– Стоп, машина! – вновь возмутился полковник. – Я что-то пропустил? Так вроде бы не отвлекался. Какие хранители, какое Первополе? Откуда они взялись?! Помнится, до падения Техноэргуса было какое-то поле, но называлось оно иначе и в капкане невообразимом сгинуло. Не так ли? А тут вдруг – на тебе! Что за нестыковка?

– Все верно, полковник. Я пока обрисовал лишь одну сторону медали. Вторая линия событий – аномальная – развивалась вне привычного вам пространства и времени. Дефектное Энергополе успело подстраховаться и создало свою резервную копию и копии эргов для обслуживания. Но программа была с изъяном, и вышло, что эрги превратились в его части. Расширение поля теперь увязано с их «размножением». А способность конвертировать материю сошла почти на ноль – частицы в античастицы новое поле переводило по минимуму, а процесс аннигиляции непонятным образом стабилизировался. Получилось, что Первополе – искаженная резервная копия дефектного Энергополя. То есть больное дважды. Но в этом есть свой плюс. Первополе до сих пор осваивает Галактику, а Энергополе за это время добралось бы до самых далеких квазаров. И все равно это «тяжело больной» автономный научный прибор, неверно настроенный и не знающий конечной цели эксперимента, а все его «хранители» только разумные сопроцессоры главного дефектного процессора – у них такая же серьезно испорченная программа. Вот почему в мир Первополя проникло оружие «пралюдей» и почему появился нерожденный – Первополе не может контролировать все на свете, вернее – в Галактике, этому мешает сбой программы. Без исправления дефекта хранители и само Первополе ничего не добьются и в конце концов погибнут. И ничто их не спасет. Заложенный в программу «ген старения», или, говоря земным языком, – вирус, пожирающий Первополе изнутри, работает медленно, но верно. Когда Первополе «состарится», то есть превратится в хаотическое нагромождение информации, оно вспыхнет вместе с хранителями. Но главное доказательство нестабильности и дефектности мира Первополя – разрушения, которые сопутствовали рождению каждого из хранителей и особенно Последнего, а также аномальные явления.

– Как на Грации? – вставил Горохов.

– Да, на Грации и в других местах. Это не последствия зарождения «антиполя», которое, как утверждает Высший, взращивается беглым Слугой, это сбои в дефектном Первополе. И моя версия Изначального поля сейчас нужна только для одного – взять на себя управление «дремлющей» со времен последней активации многомерной ловушкой. Она стабилизирует Первополе и свернет его, чтобы уберечь Галактику от опасности пострадать или даже погибнуть в информационном хаосе. А в дальнейшем, если нормальное Изначальное поле будет развернуто, то людям удастся выжить и, когда уничтожение Первополя закончится, получить возможности Техноэргуса. Они позволят людям познать законы Вселенной на примере своей Галактики.

– Заманчиво, – воспользовался паузой сам Преображенский.

– Да, – согласился Воротов. – Только где гарантия, что Изначальное поле совершенно? Так ведь можно снова наступить на те же грабли.

– Ты видишь иной выход? – Князь нахмурился. – Все наши поползновения не приносят ни малейшего результата. Ты же сам все прекрасно понимаешь. Мы сражаемся друг с другом, с метаморфами и хранителями уже больше года, и что в результате? Руины и смерть. Продолжать такую борьбу бессмысленно. Если мы не найдем радикальный способ, то погибнем. Или будем вынуждены покинуть земной рукав Галактики, став вечными скитальцами.