Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 76

Воздушное движение было полностью парализовано. Лазерная разметка воздушных уровней кое-где по-прежнему работала, но выполняла лишь роль дополнительной подсветки для сотен дымов.

Группы людей на улицах и площадях строили баррикады и ежеминутно открывали стрельбу, зачастую беспорядочную, которая почти в каждом случае завершалась новым возгоранием какого-нибудь дома или сооружения.

На перекрытых баррикадами улицах было полно брошенных наземных машин, которые использовались бойцами обеих сторон в качестве укрытий и огневых точек, а потому вряд ли хоть один из нескольких миллионов экипажей был до сих пор целым и невредимым.

Ближе к центру города сражения приобретали более серьезный и организованный характер. Модификанты стягивали сюда свои главные силы, вооруженные не только стрелковым оружием, но и самоходными ракетными комплексами, тяжелыми лучевыми орудиями и мощными гауссовками.

Однако обороняющиеся, основу которых составляли бойцы дивизии региональной гвардии и учебного центра десантных войск, были вооружены не хуже, к тому же в их распоряжении имелась целая робоармия, припасенная на случай войны в специальном хранилище.

Тысячи боевых роботов пяти модификаций – от восьмиствольных «колобков» до тяжелых шагающих «тирексов», способных палить во все стороны из двадцати стволов различного калибра и «технологичности», – шли впереди ударных групп «дзержинцев» и десантников и заметно облегчали им выполнение боевой задачи.

В результате такого серьезного сопротивления продвижение несметного полчища модификантов к Кремлю было приостановлено, но отбросить противника за Садовое кольцо не помогли даже роботы. «Ночные» закрепились на уровне кольца зеленых бульваров и сменили тактику – начали методично обстреливать позиции военных и центр ракетами и вывезенными уже совсем невесть с каких древних складов минами из легких пехотных минометов полуторавековой давности. Древние снаряды взрывались через раз, но и этого было достаточно, чтобы уничтожить значительную часть живой силы и техники противника.

Но относительный паритет сохранялся не везде. На юго-западе города быстро сформировалось ополчение, и модификанты оттуда отступили, а на севере, востоке и юге ситуация складывалась обратная, «ночные» властвовали там безраздельно.

Впрочем, даже такое территориальное преимущество модификантов еще ни о чем не говорило. С запада к Москве подтягивались серьезные войска «обычных» – две дивизии гравитанков с десантной бригадой на броне и еще одна робоармия. Чтобы остановить этот «стальной кулак», модификантам требовались свежие силы. Они были также на подходе, шли ускоренным маршем с востока, но перехватить западную группировку явно не успевали.

Да и если бы успели, против танков и роботов в чистом поле модификантам ничего не светило. Приближающаяся с востока армия имела на вооружении винтовки, гранаты и легкие ракеты. Как и в тысячах других случаев по всему континенту, модификантов вооружала полиция, у которой ничего «тяжелее» в запасе просто не было.

Случалось, что «ночные» добывали оружие посерьезнее, но конкретно в Москве и регионе таких случаев было немного. Например, «ночные» где-то добыли мощные штурмовые ракеты и мобильные зенитные комплексы, но сейчас все это вооружение было задействовано в центре.

И все-таки уверенно сказать, что западная группировка легко войдет в город и быстро справится с бунтом, было нельзя. Шанс был, но при условии, что удастся скоординировать действия «западных» и «центральных», а также ополчения и космодесанта, зависавшего на орбите.

Дело в том, что модификанты могли похвастаться еще и своей группировкой ПВО. В первый же час бунта им удалось захватить половину стратегических объектов законсервированной системы ПВО и выставить над городом мощный щит, удерживающий на орбите любые корабли противника.

«Щит» не мешал военным кораблям обстреливать наземные цели, но и не позволял снизиться, чтобы высадить десант. Дыр в этом противокосмическом «заборе» было предостаточно, ведь значительная часть объектов городской системы ПВО все-таки осталась в руках «обычных», но для больших десантных кораблей преграда получилась вполне серьезной. Прежде чем садиться, им предстояло тщательно и очень точно подавить огневые точки, а затем сбросить разведгруппы, которые убедятся в стопроцентном «подавлении». Только после этого БДК могли войти в атмосферу и сесть либо провести десантирование атмосферных посадочных модулей с малой высоты.

В общем, космический десант наземным войскам был временно не помощник. Разве что мог высадиться небольшими диверсионными группами на челноках. Но в лобовом столкновении с ордой дивгруппы бесполезны.

Воротов убрал в сторону все, безусловно нужные, но мешающие обычному созерцанию ссылки и комментарии киберсферы. Группировки, роботы, оперативная обстановка... сейчас его это не волновало. Шанс спокойно приземлиться у яхты был, и ладно. Гораздо сильнее Алекса беспокоили виды, которые обычно транслируются в новостной рубрике «без комментариев». Виды разрушенного города, окровавленных тел на улицах и площадях, горящих деревьев, машин, домов и дерущихся непонятно за какие идеалы людей. Дерущихся яростно, будто они и не жили еще вчера в одном городе, под одной крышей, не беседовали о бытовых мелочах, сидя на скамеечке в уютном парке, кафе или дворике, и не хвалились друг перед другом достижениями своих детей.

Все это не укладывалось в голове и вызывало жгучую, смешанную с обидой и возмущением боль где-то в области сердца. Как легко люди сходят с ума! В один день, час, миг – будто что-то взрывается и все, нет больше прежних людей. Есть бойцы, стоящие друг против друга и видящие во вчерашнем приятеле кровного врага. В чем тут дело? Откуда все это берется? Из каких темных подвалов? С темной стороны какой планеты прилетает на Землю эта ненависть и злоба? Или у Земли тоже есть своя темная сторона?

«Есть. И у Земли, и у людей, ее населяющих. И необязательно становиться модификантом, чтобы перейти на эту сторону. Достаточно просто этого захотеть».

Алексей сжал кулаки и помотал головой. Пожалуй, он уже захотел. Спуститься на грунт, чего бы это ни стоило, и сделать все, что в его силах. Да, «сделать» в данном случае означает убить, встать на темную сторону. Но что поделаешь, если так предначертано?

– А ведь всего сутки назад здесь была вполне нормальная обстановка, – едва сдерживая гнев, закипающий при виде жутковатых отражений полыхающей метрополии, сказал Воротов. – Ночное брожение не в счет.

– Как раз «в счет», – грустно возразил Грайс. – С него все и началось.

– Что же мы наделали! – ужаснулась Анжела.

– Не мы, Анжела, а Золотой Дракон, – сказал Алексей. – Материалы нашего расследования послужили детонатором. Фугас заложил он.

– Я вспомнила кое-что! – Анжела наморщила лобик. – Месяц назад Штейнбок говорил о сочельнике. Он говорил, что если ничего не случилось в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое ноября, это произойдет в Рождество. Он имел в виду именно этот бунт!

– Он провидец? – удивился Алекс.

– Нет. Тот человек с Дао... случайно раздобыл эту информацию. Ганс допросил его с применением мнемосканера.

– Анжела, вы не путаете? Ведь этот бунт спровоцировали мы. Он мог вспыхнуть и днем раньше или наоборот, днем позже.

– Не мог, – твердо заявил Вакидзаси. – Я говорил, что «бомба» взорвется, так или иначе. Неизбежность реализовалась. Тот, кто незаметно привел нас к этому решению, очень точно рассчитал время.

– Ты думаешь, мы, сами того не подозревая, стали пешками в партии Золотого Дракона?

– Так и было, командир. Он все время направлял нас по нужному пути, но не позволял узнать больше, чем того требует ситуация. Вот почему он иногда притормаживал нас, как это случилось в Стокгольме или на станции, а иногда стимулировал. А когда пришло время, позволил сбежать из тюрьмы и найти эксперта Ли.

– Вакидзаси, – Воротов покачал головой, – чтобы сделать все, о чем ты сказал, Золотой Дракон должен был очень внимательно следить за нашей группой. Это реально только в двух случаях: если он вживил всем по «жучку» или... если он один из нас. Оба варианта исключены.