Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 52

– Может, нанюхались и зависли? – Чжен пожал плечами. – Мне вернуться?

– Нет, идемте на вашу кухню, я составлю вам компанию.

– Что? – удивился Линфань. – Вы будете есть изомеры?

– Нет, – рассмеялся профессор. – Только понаблюдаю, а заодно развлеку вас беседой. Анжела, спасибо, можете идти.

Анжела молча кивнула и направилась в сторону, противоположную лифтам.

– Я выспался, так что ночью свободен, – игриво бросил ей вслед Чжен. – Приходи, куколка, потанцуем.

– У тебя новый кавалер, дорогуша, – развернувшись на ходу вполоборота, ответила Анжела и прицелилась в Чжена указательным пальцем.

Штейнбок сдержанно рассмеялся.

– С фрау Роузвел такие штучки не пройдут, мой дорогой Чжен. К ней нужен особый подход.

– Вы идеализируете женщин, профессор. – Чжен скривился. – Те же люди, только... «изомеры».

– Возможно, возможно. – Штейнбок покивал, но, скорее своим мыслям, чем утверждению Чжена. – Как ваше самочувствие?

– Нормально, если не считать голода.

– Я слышал, у вас проявились какие-то скрытые доселе таланты?

– Вы же видели дверь.

– А зрение? Свет в коридоре не слишком яркий?

– Слишком, но терпеть можно. Обнаружил в комнате инфракрасные часы. Оригинально. Насчет слуха пока не знаю... Вот ваш свисток.

Штейнбок оторопело взглянул на зажатую в пальцах у Чжена вещицу.

– Я... не собирался его применять... просто хотел вам показать... предложить... проверку.

– Ну, дуньте, если полегчает. – Чжен покачал головой. – Все у вас какие-то проверки, перепроверки. Почему, профессор? Вам в жизни никогда не встречались честные люди? Будьте со мной откровенны, говорите правду, пусть и в разумных пределах, сколько мне полагается, и я отвечу вам тем же. Да я так и делаю, а вы все проверяете. Обидно, честное слово!

– Поймите, Чжен... – Штейнбок спрятал свисток в карман так же суетливо, как это сделала до него Анжела. – Дело не в недоверии! Подтверждений требует протокол! Чистота эксперимента зависит от достоверности данных в той же мере, что и от прямых результатов.

– Это все на вашей совести. – Чжен махнул рукой. – Мне уже по тамтаму. Обратной дороги нет, верно?

– Да. Процесс необратим.

– Значит, не о чем и говорить. Надо вам проверять, проверяйте. В конце концов, это моя работа, контракт есть контракт.

Линфань ткнул в кнопку вызова лифта.

– Именно так, Чжен, контракт. – Штейнбок кивнул. – Ничего личного.

Двери лифта открылись, Чжен вошел и потеснился, чтобы освободить место для профессора, но Штейнбок в кабину входить не спешил. Вместо него в лифт втиснулись санитары. Они крепко схватили Чжена под локти и прижали к стене. При всей серьезно возросшей физической мощи, с этими ребятами Линфаню было не справиться. Да он и не собирался.

– Лифт, минус девять, – скомандовал Штейнбок.

Чжену стало любопытно. Так глубоко он пока не спускался. Настораживал конвой, но это было вторично. В конце концов, хуже, чем было, уже не будет. Убивать тоже не станут – рановато. Так что... из двух еще оставшихся у Чжена эмоций одну – страх – можно было смело исключить. Бояться нечего. Оставалось сплошное любопытство.

Когда лифт остановился на девятом уровне и раскрыл двери, Чжен понял, что с выводами поспешил. В арсенале эмоций завалялась еще одна – удивление. Санитары сильно толкнули в спину, и Чжен ввалился в почти знакомое помещение. Теперь он видел его при другом свете и в ином ракурсе, но сомнений быть не могло, Чжен попал в «аквариум», который приснился ему две ночи назад.

И в этой стеклянной камере действительно сидели люди. Пятеро мужчин и одна женщина. Все, как в том вещем сне. Только вместо бархатной темноты вокруг царил черно-белый полумрак. Лица людей при таком освещении выглядели немного «размытыми», но в целом видимость была нормальной, Чжен видел все помещение, вплоть до самых темных закутков. С непривычки восприятию остро не хватало цвета, и страдала оценка перспективы – комната казалась меньше, чем была на самом деле, зато никто из обитателей «аквариума» не мог подкрасться к Чжену незамеченным.

– А-а, предатель, – с усмешкой отреагировал на появление Чжена «смотрящий». – Все-таки согласился?

– Я что-то не совсем понимаю. – Чжен сдал назад и прижался спиной к закрытым створкам лифта. – Вы кто? Куда я попал?

– Ты знаешь. – Из дальнего угла неспешно вышел еще один пленник. Судя по голосу, тот, с которым Чжен во сне «подрался».

– Снова сон?

– Скорее – бред, – фыркнул «драчун». – Вообще-то после общения с профессором некоторые еще не такую чушь несут. Ты свой гейм-порт давно проверял?

– Зачем? В каком смысле – проверял?

– В смысле подключения.

– А что?

– А то, что мы к нему уже двое суток подключены и все твои похождения видим и слышим. И «сон» твой, «вещий», тоже мы устроили. Я, если конкретно. Звуковой ряд на темном визуальном фоне да парочка острых ощущений – простейшая виртуальность, в детском саду такие сочиняют.

– Ты сочинил мой сон... в смысле – виртуальность? Но как ты подключился? Взлом порта – я еще понимаю, дело техники, но ведь до него надо добраться! А тут кругом стальные стены, да и не «бьет» порт дальше десяти метров.

– Все тебе расскажи. – «Хакер-драчун» самодовольно ухмыльнулся. – Что сделано, то сделано, а как – мое ноу-хау. Сейчас речь о другом.

Он обернулся к «смотрящему», как бы передавая эстафету.

– Речь о том, что ты, Чжен Линфань, все-таки предал свой народ, – подхватил «палочку» старший. – И мы вынуждены... не оставить это без внимания.

– Культурные какие, – Чжен сжал кулаки. – Сказали бы прямо – дать тебе в морду. «Не оставить без внимания...» Земляне есть земляне. Ну, кто первый?

– А зачем первый? – рядом с хакером встал еще один пленник, очень крупный и жилистый. – Мы все сразу начнем.

«Эстафетная палочка» мгновенно превратилась в дубинку. Да еще окованную железом. Первый десяток тумаков Чжена не впечатлил, часть ударов он парировал, часть пропустил, но даже не ойкнул. Зато когда оппоненты разогрелись и дело у них пошло веселее, Линфань понял, что сегодняшний вечер будет не самым приятным в жизни, а ночь очень долгой. Если вообще не станет вечной. Оставалась одна надежда, что тот, кто сюда засунул, отсюда и вытащит. Насладится «подтверждением» результатов эксперимента и вытащит... за ноги в «холодную»! Чжен сопротивлялся отчаянно, молотил кулаками направо и налево со страшной силой, но боевого опыта ему явно не хватало. Пятеро, а затем четверо (одного Чжен все-таки вырубил) людей-Инь в конце концов зажали его в углу и отметелили, как дворник шавку.

Примерно за минуту до «гонга» Чжен перестал соображать и видеть цели, поэтому последний удар ему достался, как ни обидно, от «спасителей», а не от врагов. Санитары огрели бессмысленно машущего руками и ногами Чжена резиновой дубинкой и втащили в заветный лифт.

– Довольны, да?! – хрипло спросил Чжен и истерически рассмеялся. – Слышишь меня, профессор?! Ты хотел проверить, подействовала ли твоя модификация?! Думал, я притворяюсь, да?!

– Пасть захлопни, – пробасил один из санитаров.

Чжен поднял мутный взгляд на санитаров и сплюнул кровью им на ботинки.

– Пошли вы!

Последняя оплеуха за вечер была самой сильной. Чжен провалился в темную воронку беспамятства и утонул в ней до утра...

...Утром двадцать восьмого ноября Линфань проснулся раньше обычного, но все равно бодрым и полным сил. О вечернем происшествии ничто не напоминало. Чжен и вспомнил-то о нем, лишь когда вошел в ванную и взглянул в зеркало. По всем раскладам лицо должно было выглядеть как багрово-синяя подушка, но, во-первых, в темноте все виделось в черно-белом варианте, а во-вторых, никаких следов на лице не осталось.

«А били меня крепко. – Чжен открыл рот и ощупал десны. – И зубы на месте. Странное дело. Снова приснилось?»

Чжен умылся, вышел из ванной и вернулся к кровати. На подушке темнели пятна подсохшей крови. Чжен на всякий случай зажмурился и включил один из светильников. Сквозь веки свет почти не проникал, значит, яркость была терпимой. Линфань приоткрыл один глаз. Свет казался ярче обычного, но не резал. Чжен открыл другой глаз и последовательно включил все светильники. Результат оказался лучше, чем ожидал Линфань. Нормальное освещение он мог вытерпеть достаточно долго. Видимо, модификация «дозрела». Чжен вздохнул с облегчением. Быть чисто ночным жителем ему не хотелось, а вот почти одинаково хорошо видеть в любое время суток (днем чуть лучше) – это был несомненный плюс.