Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 3

«Ну, и стреляет он лучше нас всех вместе взятых. Это тоже может пригодиться. Хотя отлично стреляет не только он. Двойная подстраховка значит двойная».

Воротов снова заглянул в насыщенное информацией виртуальное пространство киберсфер Земли и Колоний (в единую виртуальность все киберсферы соединял вездесущий Гипернет). Шестой член группы – страховка номер два – был, пожалуй, самым экзотическим кадром. Не потому, что родился на далеком острове Хоккайдо. В Службе Безопасности Земной Федерации уроженцев дальневосточных островов числилось предостаточно. Необычность «шестого» заключалась в другом. Он был четвертым по рангу офицером самого секретного подразделения СБЗФ – специального отряда «Кэндо». В отличие от оперативных отделов «Альфа», «Моссад», «Тайцзи» и «САС», занимавшихся поиском и ликвидацией очагов экстремизма, каналов наркоторговли и ростков прочей нелегальщины на Земле, группа «Кэндо» имела еще одну немаловажную, хотя малоприятную функцию – она отвечала за внутреннюю безопасность в самой СБЗФ.

«А сотрудников собственной безопасности, как и штабистов, не любят нигде. Хотя, если совесть чиста, причин этому нет и быть не может. И все-таки их не любят. Такая вот экзотика. Казалось бы, маленькая группа, а будет в ней и «свой преступник», и «свой стукач». Причем официальный. – Алексей взглянул на часы. – Три минуты до начала совещания. Неужели опоздает? Нет, только не Вакидзаси».

На чем зиждется эта уверенность, Алексей не мог объяснить даже себе. С офицером «Кэндо», имевшим такое экзотическое кодовое имя, Воротов не был знаком. Он вообще никогда не встречался с людьми из этого подразделения. Не было повода, а без повода люди из «Кэндо» не светились. Даже когда оперативный штаб «обрадовал» Воротова, что, кроме десантников, его будут прикрывать еще и японские коллеги, поговорить с кем-нибудь из самураев насчет взаимодействия Алексею не удалось. Штаб «Кэндо» уведомил о времени прибытия своего представителя и сбросил командиру «Омеги» короткое, в два абзаца досье.

«Офицер Вакидзаси (реальное имя и фамилия засекречены), опыт оперативной работы десять лет, боевой опыт – семь лет, Золотая звезда и три благодарности от Президента. Четвертая позиция в иерархии подразделения (что-то вроде полковника), особые полномочия в случае несостоятельности командира группы (обычная формулировка для командировочного предписания сотрудников «собез»), диплом доктора наук».

Последний пункт убедил Воротова, что наверху правильно поняли его замысел – подобрать неординарную команду, и это внушило Алексею дополнительную уверенность в «успехе безнадежного предприятия». Шестеро против крупнейшего научного центра Евразии, да, пожалуй, и всего мира. Шесть к десяти тысячам сотрудников, трем тысячам охранников и бог знает какому количеству сочувствующих затеянной ШНЦ авантюре. Почему бы нет?

В биографии самого Воротова имелись еще не такие страницы. Почитаешь – ахнешь. Шпионский триллер, да и только. Собственно, как раз с такой страницы служебная биография Алексея Вадимовича «Алекса» Воротова и началась. Чем так не понравился начальству высокий, немного нескладный голубоглазый брюнет, только-только прибывший из Московской академии безопасности, история умалчивает. По прошествии пятнадцати лет безупречной службы Воротов начал воспринимать тот эпизод иначе, не как «подставу», а как суровое, но оправданное испытание, но тогда он был уверен, что его невзлюбили.

По приказу начальника Северо-Азиатского отдела СБЗФ (в финале своей карьеры без колебаний передавшего пост именно Воротову) агента-стажера направили на берега далекой сибирской реки Обь, реанимировать агентурную сеть в Сурнане, на территории, в большей мере подконтрольной местной (мягко говоря, «нелояльной» правительству) полиции, чем федеральным органам правопорядка.

Задание усложнялось тем, что европейцев в небольшом десятимиллионном городке набралась бы от силы сотня и любой шаг любого «белого» фиксировался многочисленными «топтунами». Другой на месте Алекса опустил бы руки и провалил задание, даже не начав, но Воротов нашел способ решить эту неразрешимую задачку. В результате сложной комбинации он сумел убедить местные власти, что является идейным борцом с режимом и если не другом Сурнаньскому «самоуправлению», то, во всяком случае, не врагом. Дальнейшая деятельность «мятежного европейца» по-прежнему контролировалась местной полицией, но уже совершенно иначе. Ему не мешали, а помогали. Вряд ли предводители Сурнаньской «вольницы» верили в успех затеи Алекса – «свергнуть стокгольмских тиранов», но им было просто необходимо иметь хоть каких-то союзников, пусть и полусумасшедших.

После года напряженной работы в «тылу врага» Алекс заручился поддержкой (читай – вычислил) всех ключевых фигур в секретном правительстве Сурнаня и уже под этим прикрытием занялся восстановлением агентурной сети. А еще через год именно на основе сведений от Алекса и его агентов оперативный штаб СБЗФ составил, а отряд «Альфа» реализовал план разгрома подполья, для конспирации арестовав среди прочих заговорщиков и Алекса. Таким образом, Воротов был выведен из игры и благополучно возвращен восвояси. С тех пор за ним закрепилось неофициальное ироническое прозвище «Декабрист» и слава человека, фигурально выражаясь, брошенного с моста в ледяную обскую воду, но выбравшегося на берег, причем сухим.

Сам Алекс еще долго сердился на руководство за такую жесткую стажировку, но постепенно остыл и понял, что именно в Сибири выковался его внутренний стержень, закрепилось умение работать в любых нестандартных условиях и доводить дело до конца.

Единственное, чего он тогда так и не понял, – как удалось его начальнику с первого взгляда рассмотреть в стажере все эти скрытые таланты. Теперь, после трех лет в кресле начальника отдела, Воротов знал, как это бывает: смотришь на человека и видишь в его глазах искру. Только и всего. Но раньше Алексей этого не понимал. Может быть, редко смотрел людям в глаза?

Хронометр переключился на отсчет секунд нового часа. Воротов закрыл доступ в киберпространство и шагнул к столу. Одновременно со стороны лифта к столу приблизился шестой член группы. Все-таки не опоздал, хотя летел прямиком из Обихиро, штабного города своей группы.

– Начнем, – кивком поприветствовав японца, сказал Алексей. – В первую очередь познакомимся.

– Мы два дня, как знакомы, – заметил Джейсон. – С вами, Люси и Виктором. А Вальтера я давно знаю. Готов признать, компания приятная, особенно мне нравится лейтенант Мун. Но если быть до конца откровенным, Чижов успел надоесть.

– Обернись, – сделав «выразительные» глаза, шепнула Люси.

– А-а, шестой. – Чу обернулся, привстал и протянул Вакидзаси руку. – Привет, я Джейсон.

– Знаю. – Японец пожал ему руку.

– Это имя или ник? – усмехнулся Чу.

– Вакидзаси, – сохраняя невозмутимое выражение лица, сказал офицер. – А ты Джейсон «Пекин» Чу, хакер, осужден на десять лет, отбывал в тюрьме «Аксу-5», срок заменен условным в связи с государственной необходимостью. Выпущен под надзор капитана Вальтера Грайса и лейтенанта Люси Мун. Здравствуйте, господа.

– Конитива, офицер. – Грайс кивнул. – Вы неплохо осведомлены. Вы из «Кэндо»?

– Вы тоже хорошо осведомлены, капитан.

– Я всего лишь предположил. – Вальтер обозначил вялый жест. – Ваш оперативный псевдоним... все слишком очевидно.

– А вот это Чижов, – снова встрял Джейсон, – человек-пуля. Не вздумайте с ним шутить, десантники не в курсе, что такое юмор.

– Обычно группу представляет командир. – Вакидзаси холодно уставился на хакера. – Ты командир?

– У-ух. – Чу обнял себя за плечи и потер, будто бы спасаясь от озноба. – Я дрожу. С чего бы это? Люси, ты открыла окно?

Чижов заворочался в кресле, явно намереваясь отвесить паясничающему Джейсону оплеуху, но Алексей остановил его, незаметно тронув за руку. Реакция командира не ускользнула от внимания Вальтера и Люси, и они тоже сохранили нейтралитет. Воротов с интересом взглянул на Вакидзаси.