Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 28

– Согласен, шутка так себе. – Пекин рассмеялся. – «Хе» мы в местных забегаловках вряд ли найдем, поэтому предлагаю международный компромисс – пельмени. Начинка, конечно, та же, что в чебуреках, но хотя бы шерсти меньше.

– Тьфу. – Люси махнула рукой и направилась к лифту.

За ней поспешил Вальтер. Офицер Вакидзаси и Чу предпочли лифт в другом крыле, он доставлял прямиком на небольшую площадь с южной стороны новостройки. На площади располагалось около десятка ресторанчиков, обещающих японскую кухню и «живой сервис».

– Встретимся здесь через час, – вслед подчиненным бросил Алекс.

Сам он уходить не спешил. Чижов также не торопился подниматься из кресла, хотя сакраментальной фразы «а вас я попрошу остаться» в его адрес не прозвучало.

– Что ты разошелся? – когда офицеры остались наедине, спросил Алексей. – Авторитет мне рушишь.

– Извини, Алекс, – буркнул майор. – Нервы сдают, старею. Но ты и сам хорош. Мямлишь, как первокурсник. Мне твой авторитет рушить не больно надо, ты и сам с этим делом справляешься. Я тебя не узнаю, командир. Неужели и вправду ни одной конкретной мысли?

– Тупик, – признался Воротов, отводя взгляд.

– Ну, а наверху что говорят? Может, обратиться по форме, доложить, попросить поддержки?

– Ничего наверху не говорят. Там китайское лобби все контролирует. О нашей группе кроме Добсона от силы десять человек знают. И все рискуют креслами. Как я при таком раскладе могу обратиться к ним «по форме»? Что скажу? «Помогите, тупим!» Так, что ли?

– Да, хреново, Леха. – Майор побарабанил пальцами по столу. – Ну давай, я к своему командованию обращусь. Попросим помощи у ГРУ. Там ребята толковые. Вскроют цитадель за недельку-другую без шума и пыли, пролезут внутрь, все выяснят, и дело в шляпе. Нам останется только их оттуда вывезти.

– Понравилось извозчиком работать? – резко спросил Алекс.

– Погоди, командир, не напрягайся. – Чижов примирительно поднял руки вверх. – Я же просто спросил. Не первый год знакомы, думал, поймешь. Извини.

– Это ты извини, Витя. – Воротов поднялся. – Я сам виноват. Сопли распустил! «Ниточки» рвутся! Вот уж беда! Ну, точно стареем, это ты верно подметил. Мягкими становимся, как сдоба. Но ничего, прорвемся. Идем, тоже перекусим, а то в животе урчит, перед Люси неудобно.

Офицеры спустились вниз на том же лифте, что и Люси с Вальтером. Вечер оказался теплым, по ощущениям не декабрьским, а каким-то мартовским, не хватало темных тающих сугробов на газонах и свежего весеннего ветерка. Впрочем, снег в Москве уже лет сто как стал экзотикой. Бывало, выпадал ближе к середине января, но на день-другой и тонким слоем, едва прикрывающим вечнозеленую газонную траву.

Чижов тем не менее напялил форменное кепи и застегнул куртку. Военный есть военный. Воротов оглянулся, оценил вывески и кивком указал на ближайшее заведение. Искать среди одинаковых китайских забегаловок лучшую, ориентируясь на оформление витрины, не имело смысла.

– И все-таки Люси не права, – неторопливо шагая к ресторанчику, сказал Воротов. – Вакидзаси подметил то, что действительно не укладывается в рамки. А мы упорно не желаем этого признать.

– А укрепление ШНЦ, по-твоему, в рамки укладывается? – удивился Чижов.

– В этом-то и дело. – Алексей остановился. – Мы думаем, что крепостная стена вокруг научного центра – это главное, а «ночное брожение» – либо простое совпадение, либо отвлекающий маневр. Но встань на позицию заговорщиков. Любому дураку ясно, что федералы рано или поздно обнаружат цитадель и начнут ее «разрабатывать». Зачем же Шанхаю так явно демонстрировать свои намерения? Только чтобы отвлечь внимание противника от чего-то более важного. Понимаешь? Соглашаясь с версией Люси, мы идем на поводу у ШНЦ, принимаем желаемое за действительное. А все на самом деле перевернуто с ног на голову!

– Бездоказательно. – Чижов подтолкнул Алексея к дверям заведения. – Так думает Вакидзаси, но лично для меня это не аргумент. А вот пушки на стенах ШНЦ – аргумент.

– А ты уверен, что это не макеты?

– Интересная мысль, – хмыкнул майор. – Но я уверен. Пушки настоящие. Я прогнал запись Вакидзаси и записи аппаратуры челнока через лучшую разведпрограмму. Идентификация положительная. Но если хочешь окончательного подтверждения... черт с ними, с китайскими блюдами. Идем! Покажу тебе, сколько полуночников шляется по улицам родной Москвы просто так, от безделья, без всяких там заговоров.

– Идем, – согласился Воротов. – Наугад.

– Наугад. – Чижов рубанул воздух ладонью. – Вот, к примеру, площадь. Время... двадцать три десять. Не полночь, но уже давно темно. Ну, что скажешь?

– Все как днем. – Алексей повертел головой. – Народ, транспорт и все такое. Народу действительно до фига. Но это ничего не значит. Здесь светло.

– Верно. – Чижов указал на проход между ближайшими домами. Похоже, что за ними был темный дворик. – Теперь момент истины. Если там, в темноте мы насчитаем сто человек, с тебя сто евро. Если увидим только десяток подростков и дядьку с собакой – с меня.

– Витя, это нечестно, здесь же не Шанхай!

– Честно, честно, – проворчал майор. – Жалко сотни?

– Да мне тебя жалко, у военных не самая большая зарплата.

– Забились!

Темный дворик был тесным, плотно заставленным наземными авто и... абсолютно пустым, не было даже дядьки с собакой.

– Жаль, на тысячу не поспорили, – усмехнулся Воротов. – Даже если сделать скидку на то, что в Москве проживает втрое меньше людей, чем в Шанхае... почувствуй разницу. Здесь по ночам спят. И освещение не работает потому что сломано, а не потому что его отключили.

– Сотню отдам с получки, – почесывая затылок, сказал Чижов. – Но в центре, я уверен, даже такие дворики переполнены круглые сутки. Хотя... погоди-ка... вон там, видишь, кто-то бродит?

– Десять подростков? – с легкой иронией спросил Алексей. – Пойдем, посчитаем?

– Да, похоже, они сами идут... считать. – Чижов не без удовольствия размял кулаки. – Люблю ночные окраины. Не заскучаешь никогда!

– Только без стрельбы, – предупредил Алексей.

– Обижаешь, командир, – басовито протянул майор. – Если это обкурившиеся пацаны, мы даже без мордобоя обойдемся. Поговорим о космодесантной романтике, и по домам. Мне же надо вернуть свою сотню.

– В каком смысле?

– За каждого завербованного в армию новобранца завербовавший его офицер получает бонус в сто евро.

– Хитер, – хмыкнул Воротов. – Тебе в службу тыла надо было наниматься, а не в десант. Только мне кажется, это не подростки.

– Вроде бы мелкие, – засомневался Чижов. – Но шагают ровно, не вразвалочку. Точно, взрослые. Тем хуже для них. Угоревший на сотню майор десанта – это грозная сила.

Чижов качнул головой влево-вправо, разминая еще и шею.

Приближающаяся толпа (а оказалась она такой, что Алексу впору было возвращать сотню майору) развернулась по всей ширине двора. Если бы не машины, «темные людишки» вполне могли бы взять офицеров в клещи. Темнота не помешала рассмотреть кроме силуэтов и некоторые детали. Во-первых, никто не спотыкался (Алексею вспомнился рапорт Вакидзаси), хотя фонариков или приборов ночного видения у людей явно не имелось. Двигались они быстро и со странной грацией, не с кошачьей и не в стиле какого-то еще ночного хищника, но и не с человеческой. Они определенно подражали какому-то животному, но какому – было не понять. А еще они шли вполне стройной колонной. Человек по двадцать в каждой шеренге и примерно по четыре-пять шеренг в глубину строя. Приблизившись к офицерам почти вплотную, метров на десять, люди в первой шеренге одновременно (правда, каждый в меру способностей) изобразили нечто вроде замысловатой боевой стойки и... зашипели!

– Ой, боюсь, – усмехнулся Чижов, не торопясь реагировать на провокацию. – Алекс, тебе эти клоуны никого не напоминают?

– Ты бы оружие достал, – негромко посоветовал Воротов. – Как-то агрессивно они себя ведут.

– А по-моему, их просто вставило от китайской кухни. Обрати внимание, все, как один, – ханьжэнь. Натрескались водки с заспиртованными змеями и вообразили себя драконами.