Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 25

Возможно, искусственный голос главной управляющей программы орбитальной станции предупредил о третьей волне атаки, а возможно, не успел, землянам в изолированном отсеке его было все равно не услышать – эфир трещал помехами. Но, так или иначе, третья волна последовала через пять секунд после второй и была гораздо продолжительнее обеих предшественниц вместе взятых. Каменный дождь молотил по незащищенному шлюзовому переходу секунд пятнадцать. В результате от конструкции осталось лишь несколько продольных балок, чудом удерживавших обесточенные останки дока и помятый, но целый и даже сохранивший герметичность «аварийно-спасательный аппендикс» привязанный к «Тайко-7». Жаль, забраться в бронированную капсулу удалось только троим: рядовому Миню, искавшему там санитарную укладку, лейтенанту Горохову и Чжену Линфаню, беглецу от даоского правосудия.

– Еще будет долбить? – Минь подплыл к двери и настороженно прислушался. – Полная разгерметизация, да?

– Полная задница. – Горохов открыл лицевой щиток. – Укладку нашел?

– Да, сейчас. – Минь откинул крышку кейса, достал какие-то шприцы и подплыл к Линфаню. – Сейчас мы его взбодрим. А как мы отсюда выберемся?

– Нахрапом, Минь.

– Простите, господин лейтенант, как?

– Полиция обязательно проверит эту капсулу, значит, или подгонит катер, или протянет сюда гофр ремонтного перехода. Наша задача – использовать эффект внезапности. Сразу бьем в рог и прорываемся. Улавливаешь мысль?

– Улавливаю, господин лейтенант. Если катер, хорошо. А гофр будет плохо. В невесомости драться неудобно.

– А что в ней удобно делать? – Горохов невесело усмехнулся. – Если катер, ори во всю глотку: «Федеральная полиция! Всем лечь на пол!» Если переход, кричи: «Прижаться лицом к стене!» И сразу стреляй на поражение.

– Может, лягут?

– Могу поспорить на месячное жалование. Крикнуть для протокола надо, но толку не будет. Стреляй, не сомневайся. Это приказ. Линфаня желательно вытащить, но главное уцелеть самим. Уцелеть и доложить об этом инциденте в штаб Экспедиции. Иначе все наши товарищи полегли зазря, понимаешь?

– Да, господин лейтенант.

– Нет, господин, – вдруг прошептал Чжен Линфань. – Вы не прорветесь. Они быстрее вас втрое... они видят в темноте... они могут обходиться без воздуха до десяти минут.

– Что он бормочет? – заинтересовался Горохов.

– Говорит, что они быстрее нас вдвое.

– Втрое...

– Втрое. – Минь поднял взгляд на командира и пожал плечами. – Спецназ?

– А почему ты решил, что за тобой охотится спецназ? – Горохов подплыл к раненому поближе. – Форма у них обычная, оружие тоже.

– Нет, господин офицер, не спецназ. – Линфань попытался сглотнуть, но слюны не хватило. – Они опаснее. Вам их не одолеть. Надо выбираться отсюда иначе.

Минь перевел все дословно.

– Интересно будет узнать – как? – Горохов состроил скептическую физиономию. – У тебя есть план?

– Я знаю этот тип станций, на каникулах я подрабатывал на «Тайко-18» разнорабочим. Мы в бронекапсуле? Она может двигаться вдоль направляющих, как лифт. Продольные балки уцелели? Мы все еще часть станции?

– Откуда мне знать? – Горохов в сомнении покачал головой. – Может быть, мы уже давно дрейфуем в открытом космосе. Где пульт управления?

– Его нет. Только кнопка... там... в нише с аварийными комплектами. – Язык у Линфаня окончательно высох и перестал ворочаться.

– Ладно, рискнем. – Горохов подлетел к нише и вышвырнул все, что там лежало. – Аптечка, скафандр, инструменты... это я понимаю, но кнопку-то зачем сюда упрятали? Почему не оставили на виду? А если человек не в курсе, что она вообще существует? Подыхай на здоровье, так что ли?! Умники!..

...Линфань слабо понимал, о чем ворчит этот федеральный офицер. Он вообще плохо соображал из-за тупой боли в боку и сильной жажды. Единственное, что он понимал вполне отчетливо, – удача на самом деле от него пока не отвернулась. Линфань принес жертву капризной госпоже, и она, немного подумав, «взятку» приняла. Не изменится ли ее настроение в ближайшие пять минут, сказать было трудно, но пока удача беглецу благоволила. Сейчас этот лейтенант найдет кнопку, капсула скользнет в технический трюм, а уж оттуда можно будет попасть в любой док или на причал, хватило бы сил. Полиция под палубу не полезет. А если и полезет, будет блуждать по темным закоулкам целый год. Там даже опытные техники умудряются заблудиться, а уж полицейские... Будь у этих людей-Инь даже не ночное зрение, а рентген вместо глаз – на техническом уровне они как слепые щенки. Главное, чтобы сработала автоматика капсулы!

Палуба отсека вдруг ощутимо дрогнула, и от этого толчка Линфань «воспарил». Невесомость была не такой уж противной штукой, но сейчас Чжену хотелось снова почувствовать тяжесть тела. Невесомость его, честно говоря, пугала. И без нее не поймешь, жив или умираешь, а уж с ней – подавно. Лучше тяжесть в ногах, неподъемные руки и клонящаяся долу голова. Так надежнее.

Желание Линфаня исполнилось довольно скоро. Внезапно вернувшаяся гравитация «уронила» его на палубу капсулы, и Чжен застонал от боли в боку.

«Но, возможно, лучше было оставаться в невесомости».

– Куда мы попадем? – спросил у Линфаня рядовой, кажется, офицер называл его Минь. Судя по произношению, этот желтолицый парень был с Земли, но не из Китая, а с Северных территорий. Да, скорее всего, сибиряк.

– Технический уровень, – прохрипел Линфань. – Мне бы воды... немного.

– Потерпи. – Минь сочувственно похлопал Чжена по руке и перевел его ответ лейтенанту.

– Технический уровень – это хорошо. – Офицер ударил по замку.

Створки люка раскрылись, и почти сразу в воздухе что-то просвистело. На лицо Линфаню брызнули теплые капли, но не воды. Чжен облизнул губы. Было солоновато и неприятно. Чжен судорожно стер с губ чужую кровь и перевел взгляд на просвет люка. Рядовой Минь медленно осел на палубу и завалился набок, перекрыв Чжену весь обзор.

Линфань ничего не видел, зато многое слышал. Свист игольчатых пуль, тонкое подвывание генераторов, звуки потасовки, крики, стоны, шумное дыхание, топот и непереводимый русский мат. Именно этими звуками все закончилось.

С головы до ног перепачканный кровью лейтенант сунул оружие в кобуру, наклонился и помог Линфаню подняться.

– Засада была. Хорошо, что на всякий случай, а не целенаправленно. Четверых отрядили. Ты как?

– Нормально. – Линфань вдруг осознал, что понимает каждое слово офицера, потому что тот перешел на довольно приличный английский.

– Опирайся. – Лейтенант подставил плечо. – Ты здесь хорошо ориентируешься? Седьмой док справа от нас или слева?

– Там. Слева.

– Идем налево. – Офицер почему-то усмехнулся. – Ну, и заварушку ты устроил, Чжен Линфань.

– Я?

– Из-за тебя, – уточнил десантник. – Не знаю, что за информацию ты раздобыл, но надеюсь, она того стоит.

– Я могу передать запись вам, офицер. Вы сами все поймете.

– Нет, не мне. – Лейтенант помотал головой. – Что меня касается, я уже понял. Из-за тебя Дао не побоялась пойти на прямой конфликт с колониальной Экспедицией, значит, ты не беглый вор и не убийца, а... назовем тебя «политическим эмигрантом». И ты действительно знаешь нечто опасное для режима Дао. А режим, которому есть что скрывать от Федерации, – враждебный режим. Правильно?

– Логично.

– Вот эта логическая цепь и убеждает меня встать на твою сторону, Чжен Линфань. Сейчас определим тебя на корабль, выберешься из этого термитника и передашь свою «бомбу» в штаб Экспедиции или в СБЗФ. Только не в колониях, а где-нибудь в Солнечной. Лучше на Земле... нет, лучше на Марсе, там к сигналам от граждан строже всего относятся. И не надейся на связь, никаких видеофонов и виртуальности. Даже гиперсвязь не используй. Лично явись в общественную приемную и все изложи. Запомнил?

– Да, офицер. А вы со мной не полетите?

– Нет, Линфань. У меня здесь много дел накопилось. Очень много дел. Пока кое-кому раскаленный лом в задницу не вставлю, не имею права улетать. Такая служба.