Бой с тенью - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 59

– Логинов! Живой?!

Бондарь буквально вылетел из внедорожника – близнеца того, который зловеще замер у въезда во двор. Следом за ним на снег выпрыгнули трое «тунгусов». Еще примерно через пару секунд с другой стороны к дому подъехали две легковушки и микроавтобус. Из всех этих машин высыпали «свои», и Евгений немного ожил.

– Что, черт возьми, происходит?! – рявкнул Безносов, приближаясь от одного из легковых авто. – Где Палыч? Женя, ты меня слышишь?

– А, это вы? – Евгений указал пальцем на запертый подъезд.

Полковник направился было к подъезду, но тут до него дошел смысл брошенной майором реплики. Он остановился и, как в кино, не поворачиваясь всем телом, медленно повернул голову. Окинув офицера подозрительным взглядом, он приподнял одну бровь и спросил:

– Что?

– Не могу знать, – ответил майор, спокойно выдержав его взгляд.

– Ясно, – констатировал Безносов, пару секунд поиграв в «гляделки». – Садись в мою машину.

– Я в порядке, – попытался возразить офицер.

– Садись, – отрезал полковник и продолжил движение к дому.

– Сеня, ты вовремя, – Сноровский уже стоял на крыльце.

– Там и оставайся, – приказал Безносов, – пока ребята все не сфотографируют.

– Тут наши следы, – забеспокоился Иван Павлович. – Мы же подходили посмотреть…

– Это ты моим следователям расскажешь, – грозно пообещал полковник. – Или своим, если есть такое желание, конторским…

– Твои предпочтительнее. – Сноровский снял кепку и потер лысину. – Что же происходит-то? Снова келлы?

– Нечего на келлов пенять, коли сам рылом не вышел, – полковник от злости был просто багровым. – Ты уже собрался? Проходи в автобус. Руки на виду держи. И очкарика своего не забудь.

– Сеня, служба службой, но ты не перегибаешь?

Безносов скрипнул зубами и пригнул голову, словно уклоняясь от снежного заряда. Справившись с эмоциями, он выпрямился и коротким кивком указал на вторую легковушку. Сноровский ухмыльнулся и подтолкнул растерянного Федора в сторону машины.

Когда начальство и свидетели уехали, Бондарь обвел невеселым взглядом притихших «тунгусов» и, отщелкнув подальше окурок, подал знак приступить к осмотру места происшествия…

* – Понятно, – Безносов уже восстановил душевное равновесие, хотя до уровня хорошего его настроение так и не поднялось. – То есть ничего, конечно, не понятно, но понемногу картина проясняется. В своем последнем рапорте Краб сообщил о подозрительном «манекене» в черном плаще, которого мы так и не нашли, потом ты увидел тень в балахоне, от которой не осталось даже следов, а между делом кто-то отравил Крабникова цианидом и пошуровал в твоем мозгу. Полный бардак.

– Так точно, – Евгений вздохнул. – Вы еще забыли о том, что кто-то не позволил мне прикоснуться к черной луже.

– Ясности в версию это не добавляет, – заметил полковник. – Тем более что это произошло на стыке реальности и галлюцинаций.

– Я же не мог сам прыгнуть спиной вперед на три метра, да так, что почти закатился под джип.

– Но и отбросить тебя на такое расстояние могло только взрывной волной, а взрыва там не было.

– Меня схватили за воротник.

– И рывком забросили под колеса «мерсу»? – Безносов поморщился. – Кто это, интересно узнать, объявился такой могучий, но невесомый? Швыряет людей, как мячики, но в то же время не оставляет следов. Супермен? Гуманоид?

– Или все вместе: супермен-гуманоид, – заметил расположившийся на угловом диванчике Сноровский.

Безносов взглянул на Ивана Павловича с неодобрением.

– Ну и где этот «суперманоид»? Растворился? А главное – почему он грохнул Краба? В чем провинился рядовой воин?

– А если…

– Только следи за базаром, пан Иван. Если ты сейчас выдвинешь версию о том, что Крабников был чьим-то шпионом и неизвестный благодетель в черном балахоне убрал его из симпатии к честным «тунгусам», я тебя придушу. Такие предъявы лошадям кидай.

– Сеня, не заводись. Ты, когда сердишься, переходишь на такой загадочный язык, что я перестаю понимать ровно половину. Я с Крабом общался мало, но зато в боевой обстановке. Обвинять его в предательстве я не собираюсь. Не из тех он был людей, согласен. Но в любой ситуации должна быть логика. А в данном случае ею пока не пахнет.

– Может, ты не там нюхаешь? – полковник все-таки завелся.

– Воротник, – негромко пробормотал Федор.

– Чего? – Безносов перевел гневный взгляд на замершего у двери программиста.

Курилович откашлялся и, указывая на спину Евгения, повторил:

– Воротник. Он надорван.

Логинов проворно сбросил кожаную куртку и разложил ее на коленях. Воротник по шву был действительно слегка надорван.

– Перед Новым годом покупал, – Евгений приподнял куртку так, чтобы рассмотреть надрыв в проходящем свете. – Вроде бы целая была, без брака.

– Нигде не цеплялся? – Безносов надел очки. – По шву… а вот здесь кожа треснула. Это, конечно, ничего не доказывает… Не трогай!

Он отнял куртку у законного владельца, предупреждая таким образом его попытку прикоснуться к надрыву пальцем.

– В карманах есть что-нибудь? – Не дожидаясь ответа, он вынул из карманов оружие, ключи, деньги, сложил все это кучкой на краю стола и вручил куртку бесшумно возникшему на пороге кабинета сотруднику. – Отнеси экспертам. Только осторожно, воротник не трогай! Пусть проверят: отпечатки, посторонние вещества, ну там жир, пот, перхоть… Короче, все, что найдут.

– На воротнике?

– В первую очередь. – Сотрудник исчез, а Безносов, уже не слишком грозно сопя большим носом, придвинул Евгению содержимое его карманов и отдельно пистолет. – У тебя что, кобуры нет?

– В кармане удобнее. Вы еще внутренний не проверили, там телефон остался.

– Что же ты молчал? Ну ладно, не сопрут. Все же свои.

Поверил в стариковскую забывчивость Безносова только Федор. Снимать с телефона отпечатки пальцев и сравнивать их с паче чаяния обнаруженными на воротнике, чтобы уличить Евгения в нападении на самого себя, было бессмысленно – во-первых, это была его куртка и отпечатки могли располагаться, где им вздумается, во-вторых, сравнить можно было и пользуясь его личным делом, а в-третьих, это даже звучало, как полный бред. А вот если ущерб одежде нанес кто-то другой, то сравнить обнаруженные на вороте частицы пота, эпителия и прочие невидимые улики было проще всего с теми, что наверняка присутствовали на телефоне.

– А кто дежурит? Паша? У него размер подходящий. Если что, его пальто надену.

– Пару часов посидишь в кабинете. Может, бумаги наконец в порядок приведешь.

– Они у меня всегда в порядке.

– Теперь – нет. Тебе знаешь сколько рапортов предстоит написать? Как после келлской войны.

– Сейчас же не война.

– Вот именно. Не война, а потому за все мокрые дела, да еще при таких загадочных обстоятельствах, цепляются все, кому не лень. И уголовка, и прокуратура, и эти вот, – он махнул рукой в сторону Сноровского. – Налоговой и таможни не хватает для комплекта.

– Ну, они же не по этой части… – начал было Федор, не сразу оценив шутку полковника.

– И вам бумажной работы предстоит – не меньше, – прерывая его, пригрозил Безносов. – Управленцы недоразвитые.

– Кстати, Сеня, насчет Управления… – невозмутимо заявил Сноровский. – Как там поживает наш новый устный контракт?

– Не очень, конечно, «кстати» ты о нем вспомнил, – полковник скривился. – Чего тебе не хватает для начала работы?

– Коллектива, Семен. Исключительно коллектива. Ну, и небольшого чемоданчика с наличностью.

– Денег дам, а народ… Ты же видишь. За одно утро один убитый, четверо умудрились вляпаться в аварию, один вот галлюцинирует наяву…

– Хотя бы старые кадры, – отступил Сноровский.

– Забирай, – нехотя процедил полковник. – Женя тебе заодно и Веру обеспечит. Кого еще? Тимофея? Он вас проконтролирует, но так, за штатом.

– «ВТ», – подсказал Федор.

– Вы же и сами с усами, – полковник прищурился. – Палыч, ты же говорил, что на досуге беседуешь с этим чудо-калькулятором. Врал, что ли? Цену себе набивал?