Ожившие легенды - Горянов Леонид Борисович - Страница 33

– Надо организовать показательные матчи и на вырученные деньги начать работы, – предлагали одни. Но им тут же резонно возражали:

– Где организуешь? Ведь своего поля как раз и нет. Рядили-судили и порешили, что без помощи райкома и других общественных организаций не обойтись.

– В райкоме я бываю каждый день. Мне там твердо сказали: поможем, чем можем, но денег не дадим ни копейки, – объяснил Иван Тимофеевич. – И, помолчав, добавил: – Тут обижаться нельзя. Сами понимаете, какое сейчас время.

– А без денег как же обойдешься?

– Одних строительных материалов сколько нужно. Например, досок для забора, павильона, раздевалок.

– Постой-постой, – раздался чей-то веселый голос. – Давайте попросим на снос какой-нибудь старый деревянный дом. Вон их сколько сейчас стоит.

Снова – в райком комсомола, в районный Совет депутатов трудящихся. Там только улыбаются и разводят руками:

– Ну и дотошный народ эти футболисты. Покою не дадут.

Поворчали для порядка. А наряды на два дома, расположенные неподалеку от будущей площадки, выписали сразу.

– Ура!

– Идут дела! – ликовала пресненская молодежь. Настроение было хорошее, мечты начинали осуществляться. В один из воскресных дней неугомонный, горячий Петр Артемьев организовал праздник «своей» комсомолия. Колонна парней и девушек, объединенных Ленинским Союзом Молодежи, прошла по улицам и закоулкам прославленного рабочего района с песнями, лозунгами: «Мы за новый быт», «Бросай курить и пить самогон – выходи на стадион». Эта яркая и необычная по тем временам демонстрация сыграла свою роль в пропаганде физической культуры среди населения, помогла осуществлению хорошего дела, полезной задумки…

И все-таки на одном энтузиазме стадион не построишь – это понимали все. И даже наряды на дома не спасут и не решат проблемы – нужны деньги, много денег.

И снова выручили неугасимая энергия, горячая любовь и практический ум Артемьевых. Старший из них – Иван – предложил своей гвардии:

– Среди футболистов много способных людей – кто петь горазд, кто плясать, кто фокусы показывать. Знакомых у нас среди артистов – тьма. Давайте организуем благотворительные концерты, объявим, куда пойдут сборы от них.

– А кто разрешит? – раздался резонный вопрос.

– Помогут комсомольцы, – ответил Иван. – Они уже не раз шли навстречу. Пойдут и сейчас.

Действительно, через несколько дней в руках Ивана появился мандат. Вот он перед нами, документ Истории, свидетель прекрасных душевных качеств футболистов двадцатых годов: «Дано сие товарищу Артемьеву в том, что он является представителем от райкома комсомола по созданию спортивного клуба, а поэтому просьба к организациям культпросветработы оказывать ему всяческое содействие в устройстве вечеров для сбора средств на постройку площадки».

И закипело дело. Прежде всего ребята пошли по родному району выбирать «свой» дом. Нашли его быстро: двухэтажный, из добротных бревен, не очень старый и не очень новый – дом купца Лапина, убежавшего из Москвы.

А сколько изобретательности, смелости, инициативы, умения поставить общественные интересы выше своих собственных было проявлено при организации концертов. Футболисты, хотя среди них и впрямь было немало людей по-настоящему талантливых (к примеру, прекрасный полузащитник Казимир Малахов стал впоследствии одним из популярных эстрадных артистов столицы), отлично понимали, что без профессиональных исполнителей не обойтись, если хочешь иметь полные сборы (а о них, конечно, только и мечтали). И вот члены инициативной группы во главе с тем же неутомимым Иваном Артемьевым (ставшим на время администратором «спортивного театра») отыскивают настоящего антрепренера, ездят домой к знаменитым мастерам сцены, упрашивают, ставят условия…

И вот уже появились первые красочные афиши, расклеенные в самых бойких в те дни местах Пресни. На них, между прочим, значилось: «Билеты продает сам Павел Канунников». Как мы знаем, уже в те годы это имя многое значило в спортивной жизни столицы, было любимым, пользовалось большой популярностью. И многие откровенно мечтали прийти и получить билет из рук «самого Канунникова», прославленного форварда, кумира московских мальчишек. Кстати, Павел был не только кассиром, но и казначеем вновь создаваемого клуба – он, несмотря на свою известность, охотно брался за любую черновую работу и с увлечением выполнял ее наряду с рядовыми членами рождающегося коллектива.

Самым популярным местом в ту пору для митингов, собраний, вечеров и концертов была на Пресне «Большая кухня» Прохоровской фабрики – то самое помещение, где в памятном двадцатом выступал перед пресненскими рабочими Владимир Ильич Ленин (был среди тех, кто его слушал, и комсомольский вожак Петька Артемьев). Вот эту «Большую кухню» и облюбовали для себя организаторы «спортивного театра».

Мне хочется прежде всего подчеркнуть одну самую главную, самую замечательную черту этих праздников. Соединение на сцене целого ряда талантливых советских актеров и других деятелей искусств того времени с выдающимися атлетами – такими, как Ян Спарре, Иван Хайдин, с широко известными футболистами – такими, как Павел Канунников, Иван Артемьев, Константин Квашнин, чрезвычайно способствовало «признанию» спорта широкими кругами населения, утверждению его популярности.

Ну, а что касается самого содержания концертов, то были они всегда разнообразными, увлекательными. И с большим удовольствием смотрели и слушали зрители своих любимцев-футболистов, выступавших в новых для публики амплуа. Мне рассказывали, как вызывали на «бис» Ивана Артемьева, просто и задушевно исполнявшего несколько русских романсов, какой восторг вызвал Константин Квашнин со своим эксцентрическим, им специально разученным номером – «битье кирпичей на голове», какой ажиотаж вызвал выдуманный и осуществленный Артемьевым номер – «борьба человека с медведем» (для этого в самом деле взяли дрессированного медведя из цирка Никитина)… Вместе с тем нельзя не вспомнить, что в этих концертах (они повторялись и в «Большой кухне», и в библиотеке имени Гоголя, и в цехе фабрики Мамонтова и т. д.) участвовали такие выдающиеся мастера, как Пирогов, Смирнов-Сокольский, известный певец Николай Озеров (отец не менее известного в наши дни артиста и радиокомментатора, заслуженного артиста РСФСР Николая Озерова) и многие другие.

От души вкладывал в общее дело каждый все, что мог. И все-таки даже когда сейчас, спустя много лет, спрашиваешь свидетелей тех замечательных дел, как и что былб, неизменно слышишь один и тот же ответ:

– Без Артемьевых ничего бы не вышло. Они – всему душа.

Действительно, можно только удивляться душевному благородству, задору, поистине вдохновляющему бескорыстию, которые проявили в те годы носители этой фамилии. Возникла проблема с транспортом, не на чем было в то тяжелое время перевозить актеров, устраивать передвижную рекламу. Иван съездил в деревню и вернулся оттуда с доставшейся ему по наследству от отца кобылой Любашкой. Большую службу сослужила эта коняга московскому футболу. Через некоторое время образовался опасный затор с деньгами, грозивший поставить под угрозу все дело. И снова поехал Иван в деревню, продал без колебаний свою корову, чья продукция не раз поддерживала семью, и вырученные – немалые! – деньги до последней копейки отдал в общий котел.

Наступил март 1922 года – дружный, солнечный, веселый. Подсчитали заработанные миллионы (тогда деньги были обесценены, миллион стал словом привычным и обычным), увидели: хватит. Теперь нужно было приниматься непосредственно за строительство.

И вот на месте бывшей небольшой игровой лужайки фабрики Мамонтова, у самой Пресненской заставы (прямо наискосок – через площадь – от ныне действующего здесь универмага), появилась горка строительного материала, а через некоторое время вовсю закипела работа. В ней участвовали и нанятые рабочие – в основном плотники и столяры, а главным образом тысячи общественников. Райком комсомола помог организовать субботники, на которые очень часто выходило чуть ли не все молодое население Пресни. Часто здесь ломом, киркой, лопатой орудовали и руководители комсомола Пресни – Арвид Шмюльцберг, Володя Кириллов, Эдик Пиртин, приходили ветераны, участники боевых дружин 1905 года. Работали они с непередаваемой радостью.